краю, во имя чего поднимаемся в небо.
Инна сидела тихо, лицо ее спокойно. Нельзя было понять, нравится ей спектакль или нет. Мне даже показалось, что она думает о чем-то совсем ином.
Когда окончился спектакль и мы пошли в гардероб, Инна внимательно посмотрела на меня и неожиданно спросила:
— Тебе часто приходится летать?
— Когда как, — пожал я плечами.
— Не раскаиваешься, что избрал такую профессию?
— Разве я похож на кающегося?
На душе у меня стало особенно хорошо: я понял, что Инна думала о том же, о чем и я. Мир ее, загадочный и недоступный, впервые показался мне близким и родным. Если бы она заговорила о театре, игре актеров, я, наверное, изменил бы о ней мнение: не люблю людей, щеголяющих начитанностью, эрудицией, подчеркивающих свою образованность. Да и нужно ли болтать об искусстве? Достаточно того, что оно рождает новые мысли, делает человека возвышеннее, благороднее.
К нам подошел Лаптев.
— В гостинице мест нет, — сказал он мне, но так, чтобы слышала Инна.
— Вот и хорошо, — обрадовалась Дуся. — Веселее будет ехать обратно. Ты расскажешь нам что- нибудь смешное.
— Ничего не выйдет, — возразил Юрка. — Мы останемся здесь, даже если нам придется ночевать на улице.
Он подмигнул мне, и я понял, что места в гостинице есть.
Мы получили свою одежду, и Юрка заторопился.
— Меня там ждут, — кивнул он на дверь, обращаясь ко мне. — Буду по старому адресу. Понял? Квартира двадцать пять.
— Это значило, что наш номер в гостинице двадцать пятый.
Инна простилась с Дусей и Геннадием.
— Поезжай и ты, — сказала она мне. — Я сяду на автобус и через пятнадцать минут буду дома.
— Я провожу тебя.
Она пожала плечами.
Мы шли по центральной улице. Над домами плыла большая круглая луна. Свет ее смешивался с электрическим и, дробясь в снежинках, золотыми блестками играл перед глазами. Искристая россыпь была повсюду: на крышах домов, на деревьях, на проводах и даже на сером асфальте. Она плавала в воздухе, будто кто-то сыпал ее перед нами. Легкий морозец приятно освежал лицо.
Улица была многолюдна и оживленна. Гуляли молодые и старые, у подъездов стояли парочки. Дыхание весны донеслось уже и до Нижнереченска, правда, пока еще слабое, но с каждым днем оно крепло и набирало силу.
— Наконец-то зима отступает, — сказала Инна, остановившись у подъезда своего дома. — Я никак не могу привыкнуть к здешним холодам. Помнишь, какой мороз встретил нас в день приезда? Это было пятого января… Я тогда так замерзла! Если бы не холод, мы и не познакомились бы. Я осталась бы ждать другое такси. — Она сделала паузу. — Правда, твои прогнозы заинтересовали меня. Ты тогда, кажется, предсказывал, что я здесь не приживусь, — она лукаво посмотрела на меня. — Теперь уже апрель.
«Инна вспомнила нашу встречу! — подумал я. — Значит, она для нее не какое-то мимолетное, ничего не значащее событие».
Я положил руки на ее плечи. Инна не отстранилась. В ее больших глазах вспыхнули огоньки. Тогда я обнял ее и привлек к себе. Кровь застучала у меня в висках…
Прав Юрка: дерзость нужна не только в бою. Но, как и в том полете с Дятловым, я не чувствовал уверенности. Инна опытнее меня в жизни, одно неверное слово, жест могут привести к отчуждению. А этого я не хотел. Инна нужна была мне, как небо, как полет.
— До завтра, — ласково сказала Инна. Глаза ее горели, волновали меня и дразнили.
— Ты оставляешь меня под открытым небом? — сказал я и почувствовал, как в горле моментально пересохло. — В такой мороз!
— Ты замерз? — Инна сделала шутливо-серьезное лицо и пощупала мои руки, затем лоб. — О-о! Да у тебя температура. Немедленно отправляйся в гостиницу. Выпей таблетку аспирина и — в постель. — Голос ее был насмешлив, но решителен.
— Но в гостинице нет мест.
— Есть. Я ведь тоже обладаю некоторыми телепатическими способностями. Хочешь скажу, какой у вас номер?
Юркин шифр был разгадан.
— Все равно аспирину я там сейчас нигде не достану.
— Замени холодным обтиранием. Еще полезнее. До завтра, если не полегчает, я пропишу тебе другое лекарство.
— Когда мне явиться на прием?
Инна немного подумала:
— Приходи к двенадцати.
Не очень многого я добился своей хитростью, но и поражения не чувствовал. Настроение было приподнятое, радостное.
Юрка спал в гостинице богатырским сном. Он не проснулся даже тогда, когда я преднамеренно грохнул сапогом об пол. А мне так хотелось поделиться с ним своим счастьем! Что поделаешь, его не всегда будила даже самая громогласная команда «Подъем!». Поэтому я бросил свою затею и лег.
Разбудило меня странное пыхтение и кряхтение, будто в комнате возились дюжие борцы. Я открыл глаза. Юрка, упершись головой в коврик, мял и без того свою бычью шею. Я выругался.
— Хватит дрыхнуть, — поднял Юрка свое кумачовое лицо. — Надо ночью спать, а не звезды считать.
— Иди к черту.
Он набрал в стакан воды, плеснул на меня:
— Холодная вода хорошо укрепляет нервы.
Спать больше не хотелось. Я встал.
— Давно бы так, — сказал Юрка. — Давай физзарядкой заниматься.
Он обхватил меня крепкими, как клещи, руками. Маленький, толстый, но упругий, он никак не давал взять себя в полную силу и теснил меня к кровати. Это ему удалось. Он напрягся и швырнул меня на матрац. Падая, я успел поймать его за голову, крутнул под себя. Мы свалились с кровати и покатились по ковру. В дверь забарабанили.
— Что тут у вас происходит? — Дежурная по гостинице пристально смотрела на нас. Мы рассмеялись.
— Это вот он виноват, — свалил на меня Юрка — Ночь гуляет, а днем не добудишься.
— А-а, — поняла дежурная. — А я уже хотела в комендатуру звонить.
Мы позавтракали и договорились, что встретимся в гостинице в три часа дня. Я приду с Инной, а Юрка со своей знакомой. Он сел в такси и укатил. Торопиться было некуда, в моем распоряжении имелся целый час, и я пошел пешком по тем улицам, по которым вчера бродил с Инной, перебирая в памяти наш разговор.
День выдался исключительный: тихий, солнечный, со слабым морозцем. Я шел неторопливо, мысленно представляя встречу с Инной. Теперь я не сомневался, что она любит меня. Ее интерес к моей профессии, беспокойство за мою судьбу, наконец, поцелуй убеждали меня в этом. Я чувствовал себя счастливее Тесея, покорившего гордую Антиопу, царицу амазонок. Ноги сами несли меня по ступенькам.
Вот и дом, в котором живет Инна. Ее комнатка на четвертом этаже. Поднимаюсь по лестнице и слышу, как учащенно бьется сердце. Где-то наверху отворилась дверь.
— Ты не заблудишься в нашем городе? — узнаю насмешливый голос Инны.
— Как-нибудь сориентируюсь, — ответил шутливо мужской голос.
