обломов было не продохнуть. По середине улиц двигались гвардейцы в опять-таки знакомой уже униформе и священники Шимо в специфически скроенных красных плащах со стилизованными изображениями щита, копья или сапога, изображающего, надо думать, опору. Свободно разгуливающих Мечей я не заметил.
Хотя, даже попадись нам кто-то из них, Хмирлету они уступили бы дорогу точно так же, как священники-воины меньших рангов. Младший аватара, как-никак. Большая шишка и большой оригинал. Это в доме Женго Тихого вполне естественно смотрелась лёгкая кожаная куртка, юбка из такой же кожи с полудюжиной разрезов, доходящая до колен, лёгкие сандалии и короткий нож в качестве единственного оружия. А вот на улицах столицы Хмирлет казался очень беззащитным, без малого голым. Потому как даже жмущиеся к стенам домов мужчины низких сословий старались нацепить столько доспехов и оружия, сколько им позволяли средства.
Про представителей касты воинов я вообще молчу: эти бронировались с ног до головы и таскали при себе больше оружия, чем могли использовать двумя руками одновременно. Самым типичным был набор из короткого копья, булавы, топора либо секиры, кинжала и щита, перекинутого на спину. Что касается доспехов, то их почти обязательными элементами были кирасы и шлемы, слегка похожие на древнеримские. Надо полагать, мужчина, не могущий позволить себе хотя бы грубой кожаной куртки с нашитыми на неё, как рыбьи чешуи, пластинами не мог открыто расхаживать по главным улицам от стыда за свою никчёмность.
Архитектура, если можно это так назвать, соответствовала всему остальному. Высокие и наверняка очень толстые кирпичные стены, узкие щели окон, начинающихся не ниже второго этажа и непременно снабжённые массивными ставнями. Засилье однотонных оттенков бурого, серого и пыльно-белого. Черепичные крыши, никакого намёка на зелёные насаждения… а ещё – фонтаны. Правда, безыскусные, но хоть как-то разнообразящие унылую столичную обстановку…
Я радовался им ровно до того момента, как обратил внимание на математическую регулярность их расположения и вспомнил, что из них удобнее, чем из колодцев, брать воду при осаде или тушении пожаров. После этого меня не радовали уже и фонтаны. Которые походили друг на друга, как угрюмые дома без каких-либо украшений типа лепнины, декоративных карнизов или фальшь-колонн.
В общем, везде и всюду в Сум-Барра-хнот царила воинственность, доходящая до гротеска.
Хмирлет, долетевший до столицы посредством уже знакомого сочетания Слов и Знаков (я следовал за ним при помощи Биплана), в воротах опустился на землю и далее шествовал на своих двоих. Возможно, в Сум-Барра-хнот были запрещены полёты, но лично я не мог отделаться от ощущения, что младший аватара попросту старался дать мне возможность как следует осмотреться. В определённом смысле ему это удалось: от милитаристского духа у меня понемногу начало рябить в глазах и слегка подташнивать. Особенно усилилась тошнота, когда мы добрались до центральной площади столицы и Хмирлет провозгласил:
- Пади ниц пред божественным величием имперской мощи!
Я пал ниц и даже зажмурился, но перед мысленным взором продолжала светиться почти живая аура громадной, не меньше полусотни метров в высоту, статуи. Закованное в полный латный доспех, похожий на миланский, изваяние держало в деснице монструозную помесь копья, топора и алебарды, а протянутой вперёд шуйцей указывало куда-то вдаль… надо полагать, в направлении атаки, оно же – дорога в светлое будущее.
- Можешь встать.
Я встал. Посмотрев на меня, младший аватара не обнаружил на моём лице признаков трепета перед несокрушимостью имперского духа, дёрнул углом рта и двинулся дальше, в императорскую крепость. То есть теоретически ЭТО должно было быть дворцом, но на крепость, как я уже знал из чужих воспоминаний, походило гораздо больше. И охранялось соответственно. Стоило мне следом за своим 'хозяином' ступить на его территорию, как у меня на миг дыхание пресеклось. И лишь после этого я понял, что к чему.
На время пребывания около Хмирлета я заморозил всё, что мог. Больше всего я опасался двух вещей: того, что во мне опознают посвящённого Предвечной Ночи и того, что во мне обнаружится второй, самостоятельный ярус сознания. Собственно, первое влекло за собой второе: если бы безвольник или как там его звать полностью подавил мою самостоятельность, я рассказал бы о своих способностях больше. Мне нельзя было колдовать в полную силу, нельзя было пользоваться некоторыми классами заклятий… и проявлять излишнюю чувствительность. Поэтому я и не понял сразу, что к чему, а когда понял – поразился собственной слепоте.
Аура.
Весь Сум-Барра-хнот, не только императорскую крепость или монумент на площади, накрывал плотный, почти осязаемый полог божественной мощи. Давящий алый свет со слепящими белыми нитями в глубине. Целое море… да нет, океан неотмирной энергии. И если в непосредственной близости от столицы империи власть риллу была сильно ограничена, то на территории императорской крепости этой власти не существовало вообще. Здесь единолично правил Шимо. Точнее, его старшая аватара, император.
Изолированная область пространства, которую я сотворил в 'Пламени над потоком' для своих уединённых медитаций и оградил рунным кругом, уступала объёмом императорскому изоляту в десятки, если не сотни тысяч раз.
Мне надо быть очень, очень осторожным здесь…
Внутри дворца-крепости обнаружились некоторые признаки роскоши. Впрочем, я быстро понял, что все эти золотые статуи, нефритовые вазы, покрытые тонкой узорной вязью клинки, искусно вышитые гобелены и непонятного назначения артефакты вкупе с прочими подобными предметами – не украшения, а зримые свидетельства имперских побед. Трофеи. Добыча, взятая ценой крови, а не вещи, купленные кем-то и преподнесённые в дар владыке империи Барранд. Надо сказать, престранно контрастировали друг с другом грубо отшлифованные стены из тёмного базальта и выточенные из материала вроде слоновой кости белопёрые птицы, игривые шпалеры с полунагими купальщицами, литые, жирно блестящие в тусклом свете напольные светильники из электрона с инкрустациями, выполненными из огранённых изумрудов…
- Хмирлет, кого ты опять притащил?
Опасность!
Выступивший из бокового коридора субъект подавлял. Категорию 'здоровяк' он перерос, и перерос сильно. Более подходящей для него была категория 'великан'. Два тридцать пять? Не-ет, это ближе к двум метрам сорока сантиметрам. И не меньше двухсот кило живого веса, причём распределённых более чем пропорционально. Плюс полста кило отличной воронёной брони. Плюс пара обнажённых клинков, по форме похожих на сабли, но по размерам приближающихся, скорее, к двуручникам. Нечто типа но-дачи, если я ничего не путаю.
Я понял, что вижу очередного аватара Шимо, ещё до того, как 'хозяин' мягко повернулся к великану и сказал слишком уж ровным тоном:
- Цуграч. Неужто наш господин не нашёл для тебя достойного дела?
- Старику не до того, ты же знаешь. И я по-прежнему жду ответа на вопрос.
- Что ж, познакомьтесь: Цуграч Шестирукий, это Рин Бродяга, – прошелестел Хмирлет. – Рин Бродяга, это Цуграч Шестирукий.
'Унесите Рина Бродягу… и побыстрее, пока не съели!'
Глаза великана раздражённо сверкнули, но следующую реплику он подал спокойно. Хотя и точно таким же громыхающим басом, как предыдущие:
- Что, очередной бесполезный мажонок?
- Что угодно можно применить с пользой, если приступить к делу с умом.
- И какую пользу ты надеешься извлечь из этого мажонка?
- Боюсь, объяснение окажется слишком долгим, а я…
- Ничего. Я никуда не спешу! – отрубил Цуграч.
- Не заносись. Ты лишь седьмой, а я – пятый. Это я могу требовать у тебя объяснений, а не наоборот! Или…
- Отлично! Давай поспорим о том, кто кому что должен, и разрешим спор по божественным правилам, Хмирлет. Надеюсь, ты не побоишься суда Шимо?
- Нет, – коротко ответил 'хозяин'. И двинулся своей скользящей походкой мимо Цуграча в тот самый боковой проход, из которого вышел последний.
Хмирлет этого не увидел, но я-то заметил, как оскалился вослед ему Шестирукий. И тотчас же усомнился
