- Понимаю, – повторил огневик. Точно заворожённый, он смотрел на безошибочно найденное сердце этого музея в миниатюре. На костяк 'сидящего' дракона с аккуратно сложенными на спине крыльями и по- кошачьи подвёрнутым хвостом… и на стоящий лицом к нему человеческий скелет, с шеи до пят облачённый в тщательно зачарованные доспехи. Шлем, что мог бы прикрыть его череп, скелет держал на согнутой в локте левой руке. В правой руке был крепко сжат окованный металлом посох с навершием в виде золотой змеи.
- Дракон и мёртвый рыцарь, – молвил Устэр. – Наши альтернативные воплощения. Обратите внимание на посох. Его изготовили не мы с Эйрас, а один заносчивый лич из мира, в котором после своего бегства обосновался Орфус. Уникальный трофей.
- Вы побывали в мире, где властвует Чёрный?
- Да. Хотя 'властвует' – это, пожалуй, сказано слишком сильно. Там тоже нашлись силы, способные противостоять ему.
- Ещё одна легенда… а что там, в той витрине?
- Кусок самородной платины из копей Дагара, подарок генерала Виналия. Рядом – кусок обшивки 'Ночной птицы', моего воздушного корабля, опалённый зенитным огнём. А вот это, на другой полке – по-настоящему редкая вещь: так называемый Поглотитель, артефакт редкий и древний. Тоже из Риллоана.
- Я не понимаю. Дагар, Риллоан… это что за названия?
- Они относятся к миру, в котором я некоторое время жил и куда иногда возвращаюсь. Риллоан, Подоблачный мир – это его имя, а Дагар – название одной из крупных держав, с которой воевала и которую в итоге аннексировала моя… вторая родина. Теперь там четыре провинции, управляемые военными губернаторами, хотя я не… – Устэр поморщился. – Впрочем, это не важно.
- А кому принадлежит локон в той коробочке?
- Это волосы эльи Эннелии, моей второй жены.
Терон приподнял бровь, но наша с Устэром холодноватая невозмутимость, одна на двоих, не располагала к дальнейшим расспросам.
- Гм. Магистр Эйрас, а что здесь, кроме костяка дракона, связано с вами?
- Извольте: вон та витрина и те две полки. В витрине лежит подделанный Стилетом дневник Орфуса. Подделка, наряду с несколькими ей подобными, была изготовлена в одиночной камере Юхмарской тюрьмы. Не без ведома тех, кто в обход закона засадил Стилета в тюрьму, конечно.
- Я что-то слышал об этой истории…
- О подробностях лучше расспросите самого бывшего сидельца. Он – единственный человекоподобный и законопослушный лич, которого можно встретить на улицах Белой Крепости. Да и вообще в нашем мире. Мы с мужем храним как память свои мёртвые оболочки, а он – своё условно живое тело, пребывающее в глубоком трансе.
- Ясно. А вот эта коробка немного выше поддельного дневника?
- Это не коробка. Это… гм… вычислительное устройство. В нашем мире оно всё равно не работает и годится только на сувенир. Рядом – волшебный камень Лениманской Ведьмы, старой мерзкой стервы. Тоже совершенно бесполезный сувенир, потерявший всякую силу после смерти хозяйки. Память о моей ошибке. Дальше лежит один из старых ключей Странника…
- Вот ЭТО – ключ?
- Не удивляйтесь. Это кольцо одевали поверх перчатки скафандра… особого доспеха, защищающего не столько от ударов, сколько от безвоздушного пространства. Когда базу на второй луне Гайлота взорвали, Странник отдал его мне, потому что двери, открываемые им, перестали существовать. Выше – вон тот широкий серебристый кубок, видите? – память о первом визите в Гнездо Ветров. На пиру я сидела по правую руку госпожи Тамисии и пила из него Солнечный нектар. А хрустальный кубок рядом – с пира в честь десятилетия свадьбы, устроенного князьями города Туманы, что на Седом Взморье.
- Тоже сувенир из иного мира?
- Да. Одного из тех, где я бывала.
- И много было их, этих миров?
- Порядочно. Хотя большинство я видела лишь мельком.
- Обычно так говорят о городах.
- Раз уж речь зашла об этом… вот ещё один необычный ключ, вернее, целый набор магнитооптических ключей с сигнальным брелоком. С их помощью можно попасть в квартиру Соллы Виэнаф, что в Тимтиэре: городе, население которого превышает триста миллионов человек.
- Триста
- Не самый крупный суперполис, согласна – но в более крупных я не жила. Конечно, если не считать городом Инкимсор.
- Ну, это ты зря, – усмехнулся Устэр, включаясь в разговор. – Инкимсор для города крупноват. Во всех смыслах.
- Вы тоже там были? – обернулся к моему мужу Терон.
- Бывал. Вместе с Эйрас. И более чем плодотворно проводил там время.
- Собираешься похвастать музыкальной комнатой? – спросила я риторически.
- А как же! Это гораздо интереснее, чем разглядывать малопонятные штуковины за стеклом.
- Тогда давайте вернёмся к подъёмнику.
- Так. А теперь рассказывай.
- Милая?
- На этот раз неприкрытая лесть тебе не поможет. Я подыграла тебе, провела этого огневика с экскурсией почти по всей башне и теперь хочу узнать, чего ради ты это устроил. Согласна, Терон – маг умный и могущественный, а также приятный в общении, но… в общем, я жду.
Устэр со вздохом отложил ложку.
- Моя величайшая вина – в том, что я оставил Лурраста на растерзание нашим страшилищам, не так ли?
- О растерзаниях позже. И о страшилищах. Сначала – Терон.
- Мораторий.
Одно-единственное слово. Но за этим словом стояло… многое.
Когда история с Порталом Хаэнны только-только завершилась, мы с мужем смотрели в будущее с куда большим оптимизмом, чем сейчас. Для этого у нас были весомые объективные причины. Устэр вошёл в Группу, как равный, и готовился к подтверждению магистерства. Стилет доделал свою вторую, мёртвую оболочку и разгуливал по улицам Белой Крепости, как человекообразный лич. Сухтал начал строительство Инеистого великана. Кроме всего прочего, о двух некромантах, унявших плач Хаэнны, заговорили по всему Союзу… да что там – по всему миру! Если честно, сознавать это было приятно. В конце концов, мы с Устэром были первыми магами, не просто шагнувшими в Портал, но также вернувшимися из него по своей воле: достижение, каким не могли похвастать ни ныне живущие, ни даже легендарные Великие маги…
Но жизнь внесла свои коррективы, принеся слишком много разочарований. На огонёк нашей мрачноватой славы потянулись люди (не хочу называть их магами!), надеявшиеся перехватить у нас толику необычных умений не ради самосовершенствования, а ради того, чтобы удовлетворить свои честолюбивые амбиции. Десятки кандидатов в ученики стучали в двери шинторданской башни, но почти никого из них мы с Устэром не решились учить по-настоящему. А те трое, кого всё-таки решились, не оправдали наших надежд. Кельмин Голосистая оказалась посредственностью, при первой возможности поспешно выскочившей за богатого купца и тут же забывшей о магии (не всегда отсутствие амбиций бывает благом…). Арнадегул Морок умер, не рассчитав сил, от собственного заклятья. Ну а Фиро Кривоуст, младший магистр ментальной магии и талантливый некромант, просто оказался без малого гениальным лжецом. Он отлично скрывал всё те же неуёмные амбиции, заставляющие помянуть Орфуса и его приспешников. В итоге нам пришлось гоняться за ним по трём командориям, чтобы жёстко заблокировать память об опасных умениях.
Были и другие поводы загрустить.
Муж в качестве лорха Сильвезия подарил Риллоану воздушный флот… и тотчас же оказалось, что этот
