там, перебрасываясь шутками, время от времени ныряя в бар при гостинице. Два омнибуса: один гостиничный, другой муниципальный, проехали по пути с вокзала, в каждом было по два-три пассажира, прибывших с утренним поездом. Длинная, непропорционально узкая повозка, принадлежащая фабрике сельскохозяйственных машин, нагруженная полосовым железом, прогромыхала по неровной мостовой. Трамвай - гордость городка - резво бегал из одного конца улицы в другой, звеня колокольчиком и жалобно лязгая металлом. На низкой каменной оградке, окружавшей газон перед новым зданием муниципалитета, сидели всегдашние лодыри, пожевывая табак и обмениваясь анекдотами. Парк был переполнен няньками с детьми, милующимися парами и маленькими оборвышами. Единственный полисмен в серой форме и каске, друг-приятель всем в городе, стоял у входа в парк, локтем опершись об ограду и поигрывая своей дубинкой.
В самом центре этого бойкого торгового квартала стояло трехэтажное здание из неотесанного песчаника с окнами зеркального стекла и золотом писанными вывесками. Одна из них гласила «Тихоокеанская и Юго-Западная железная дорога. Отдел пассажирского и товарного транспорта». На другой же, поменьше, висевший под окнами второго этажа, значилось: «Земельный отдел ТиЮЗжд».
Энникстер привязал лошадь к чугунному столбику перед зданием, поднялся, громко топая, на второй этаж и вошел в конторское помещение, где за проволочной перегородкой скрипели перьями несколько клерков и счетоводов. Один из них, узнав Энникстера, подошел к нему.
- Здорово! - нахмурившись, рявкнул Энникстер.- Здесь ваш хозяин? Рагглс здесь?
Клерк провел Энникстера в кабинет, отгороженный от общей комнаты стеклянной дверью с надписью: «Сайрус Блэйкли Рагглс». За бюро сидел мужчина в сюртуке, в мягкой широкополой шляпе, в галстуке шнурком и что-то писал. На стене над бюро висела огромная карта владений железной дороги вокруг Боннвиля и Гвадалахары, причем все участки, принадлежащие дороге, были тщательно заштрихованы.
Рагглс встретил Энникстера вполне любезно. У него была привычка непрестанно поигрывать во время разговора карандашом, чертить какие-то линии, писать Обрывки слов и имен на любом подвернувшемся под руку клочке бумаги, и как только Энникстер сел на стул, Рагглс принялся выводить на листе промокательной бумаги крупными, круглыми буквами: ЭНН, ЭНН.
- Я хотел поговорить с вами насчет моей земли, то есть вашей - принадлежащей железной дороге,- начал Энникстер без обиняков.- Хотелось бы знать, когда можно будет приобрести ее в законную собственность. А то надоела эта неопределенность.
- Дело в том, мистер Энникстер,- ответил Рагглс; он поставил перед ЭНН большое 3 и, переделав ЭНН на ЕМЛ, добавил размашисто написанную букву Я,
потом поменял Я на И и окинул критическим взглядом получившееся слово «ЗЕМЛИ»,- дело в том, что земли эти фактически ваши. У вас есть на них преимущественное право покупки, без ограничения срока. К тому же при существующем положении вещей вам не нужно платить налогов.
- Плевать мне на преимущественное право! Я хочу владеть ими, и все тут,- заявил Энникстер.- Не понимаю, какая вам выгода оттягивать продажу? Эта
канитель и так уже тянется девятый год. Когда я брал в аренду Кьен-Сабе, предполагалось, что земля - эти самые чередующиеся участки - перейдет в мою собственность в ближайшие месяцы.
- В то время право на правительственные земли еще не было закреплено за нами,- сказал Рагглс.
- Но теперь-то, надо полагать, оно уже закреплено,- возразил Энникстер.
- Затрудняюсь сказать, мистер Энникстер.
Энникстер устало скрестил ноги.
- Ну, что вы врете, Рагглс? Ведь знаете же, что я на это не клюну.
Рагглс густо покраснел, но промолчал и только рассмеялся.
- Ну, если вы так хорошо осведомлены…-начал он.
- Так когда же вы думаете продать мне землю?
- Я человек маленький, мистер Энникстер, - ответил Рагглс- Как только правление решит этот вопрос, я буду рад выполнить все формальности.
- Будто вы сами не в курсе? Бросьте, ведь вы не со стариком Бродерсоном имеете дело. Не втирайте мне очки, Рагглс. Хотелось бы знать, что значит вся эта болтовня в дженслингеровской газетенке насчет переоценки земель и повышения цен на наши участки.
Рагглс беспомощно развел руками.
- Я не являюсь владельцем «Меркурия», - сказал он.
- Ну не вы, так ваша компания.
- Если и так, то мне об этом ничего не известно.
- Да ну вас! Как будто вы, Дженслингер и Берман не заправляете здесь всем. Так что давайте на чистоту, Рагглс. Ну-ка, сколько Берман платит Дженслингеру за трехдюймовое объявление, которое ваша дорога помещает в газете,- десять тысяч долларов в год? А? Неужели не знаете?
- Может, уж сто для круглого счета? - сказал Рагглс, делая вид, что принимает слова Энникстера за шутку.
Вместо ответа Энникстер достал из внутреннего кармана чековую книжку.
- Ну-ка, дайте мне свою ручку,- сказал он. Держа книжку на колене, он выписал чек, осторожно оторвал его от корешка и положил на стол перед Рагглсом.
- Что это? - спросил Рагглс.
- Три четверти суммы в уплату за участки, принадлежащие железной дороге и входящие в мою ферму, из расчета два с половиной доллара за акр. На остальную сумму могу выдать вексель сроком на два месяца.
Рагглс затряс головой и отшатнулся от чека, как от чумного.
- Нет, я не могу принять. Не имею на то полномочий.
- Не понимаю я вас! - воскликнул Энникстер: - Ведь я предлагал вам такую же сделку четыре года назад, и ответ был тот же. Разве так дела делают?
Вы же процентов на свой капитал лишаетесь. Семь процентов годовых за четыре года! Ну-ка, подсчитайте - изрядный куш получается!
- А почему же вы сами так стремитесь расстаться со своими деньгами? Вы ведь тоже можете иметь свои семь процентов.
- Я хочу быть хозяином своей земли,- возразил Энникстер.- Хочу ощущать, что каждый ком земли в пределах моей ограды принадлежит мне. Шутка сказать, даже дом, в котором я живу, мой собственный дом,- стоит на участке, принадлежащем железной дороге.
- Но вы ведь имеете преимущественное право…
- Я уже сказал вам - мне плевать на такое право! Я хочу быть хозяином своей земли. То же самое вам скажут Магнус Деррик со старым Бродерсоном, и Остерман, и все фермеры нашей округи. Мы хотим владеть своей землей, хотим распоряжаться ею как нам заблагорассудится. Предположим, я пожелаю продать Кьен-Сабе. Я не могу продать его целиком, пока не приобрету ваши участки. У меня нет документа, устанавливающего правo на землевладение. За то время, что я обосновался здесь, земля повысилась в цене раз в десять благодаря культивации. Теперь она стоит как минимум двадцать долларов за акр. Но я не могу воспользоваться этим ростом цены, пока не выкуплю ваших участков, пока ранчо не будет целиком принадлежать мне. Вы вяжете меня по рукам и по ногам.
- Следовательно, вы считаете, что железная дорога ни при каких обстоятельствах не может воспользоваться повышением цен на землю. Выходит, вам можно продавать ее по двадцати долларов за акр, а мы можем брать лишь два пятьдесят.
- А кто повысил стоимость земли до двадцати долларов? - выкрикнул Энникстер.- Кто улучшил ее качество? Похоже, что Дженслингеру тоже такие мыслишки в голову приходят. Вы что же, намерены придерживать землю со спекулятивными целями - благо налогов не надо платить,- покуда стоимость ее не поднимется до тридцати долларов, а потом через наши головы продать ее кому-нибудь другому? Вас с Дженслингером здесь еще не было, когда составлялись договора. А вы спросите своего хозяина Бермана - уж он-то знает. Управление дороги обязалось сохранить за нами преимущественное право покупки и установить цену в два с половиной доллара за акр.
- Как бы там ни было,- решительно сказал Рагглс, постукивая карандашом по столу и наклонившись для пущей убедительности вперед,- сейчас мы землю не продаем. Решено и подписано, мистер
