Лина ухмыльнулась.
— Нет, это не так! — тихо рассмеялась она, а Сева напрягся.
Лина с трудом сглотнула и посмотрела на Севу.
— Я сама сказала это тебе тогда в саду.
Сева запустил пальцы в волосы.
— Но…
Он вспомнил. Она сказала тогда: «Это ребёнок от моего мужа».
Чёрт! Ну нельзя же было быть таким идиотом!
Лина увидела по его лицу, что он понял, и снова закрыла глаза.
— Расскажи мне о нём. Какой он? Какого цвета у него волосы? Глаза? Всё-всё!
Сева улыбнулся, вспоминая своего маленького героя и начал рассказывать.
— Он…он очень маленький, но уже очень сильный. А ещё очень мягонький… — Сева замолчал, потому что Лина рассмеялась.
— Что такое? — не понял он.
— Да так. Просто ты рассказываешь, как рассказал бы это любой мужчина. Продолжай.
Сева откашлялся.
— А ещё врач говорит, что он очень крепкий парень. И волосы у него чёрные и длинные и тоже очень мягкие. А глаза — не знаю. Он их не открывал при мне. Но не потому, что всё время спит.
Он очень любит, когда я его поглаживаю, а ещё очень любит держать меня за палец.
Лина улыбнулась, представив, как Сева стоял возле кювеза, а малыш держал его за палец.
Кажется, их кроха сын понял всё гораздо быстрее его отца.
— Вот. — Как-то неловко закончил Сева.
— Я хочу посмотреть на него! — с жаром воскликнула Лина.
— Не сегодня, киса. Как только врач разрешит тебе вставать, сразу сходим.
Лина кивнула.
— Я посплю немного. Ты побудешь рядом?
— Конечно, побуду.
Лина улыбнулась и закрыла глаза. Потом поудобнее устроилась на подушках, всё ещё не выпуская руки Севы и через мгновение уже крепко спала.
Глава 35
Через два дня Лине разрешили съездить на специальном кресле-каталке, чтобы посмотреть на малыша.
Роман улетел днём раньше, убедившись, что всё в порядке. Сева был занят оформлением документов для того, чтобы сразу, как только будет возможно, улететь в Россию.
На этом настаивала сама Лина.
— Мне так почти ничего не видно, — расстроено прошептала Лина, которой было не видно сына в высоком кювезе.
Она обиженно шмыгнула носом, пытаясь не расплакаться. Она так мечтала дотронуться до него, а сейчас ей даже не разглядеть его!
Сева огляделся.
— Подожди, я сейчас.
Он слегка отодвинул кресло от кювеза и встал перед Линой. Потом нагнулся и легко подхватил её на руки.
— Сева, ты что? — не поняла Лина.
Сева вместо ответа поудобнее перехватил её и повернулся к малышу.
— Так удобнее? — спросил он, но Лина не ответила.
Её взгляд был прикован к крошечному малышу, который сейчас спал, подложив кулачок под щёку.
— Он такой хорошенький! — прошептала Лина, поглаживая стеклянную стенку, за которой находился их с Севой сын.
— Ты можешь потрогать его. — он кивнул на отверстия в кювезе, и Лина осторожно просунула туда руку и коснулась малыша.
— О, Боже. Это волшебно! — снова произнесла Лина.
«Это ты волшебна!» — подумал про себя Сева.
Он вдруг отчётливо понял, что это и есть самое настоящее счастье — стоять вот так, держа на руках любимую женщину, наблюдая за сменой настроения на её лице, созерцая, как она счастлива видеть их маленького сына. И видеть, как малыш улыбается, узнавая прикосновения мамы.
Сева слегка потёрся щекой о плечо Лины, и та отвлеклась от ребёнка и посмотрела на него.
— Что случилось? Тебе тяжело? — забеспокоилась она, — Я могу сесть обратно.
Сева покачал головой.
— Нет. Ты лёгкая, как пушинка. Просто я тебя люблю.
Он произнёс эти слова и тут же пожалел об этом. Лина напряглась и отодвинулась от него.
— Смотри, у него такая же ямочка на подбородке, как у тебя, — снова прошептала она, но в голосе её почувствовался холод.
Сева кивнул, ругая себя последними словами.
— Да. — Только и ответил он. Потом расслабился.
Пусть она знает, что он к ней испытывает. Потом она сможет ему поверить, он знает это.
А пока…Пока он будет просто любоваться ей. И тем, как она смотрит на их сына.
Ещё через три дня Лине разрешили попробовать покормить Севу-младшего. Он стал хорошо прибавлять в весе, но доктора настаивали на том, чтобы наладить грудное вскармливание. Всё-таки для таких малышей — это самое лучшее лекарство.
Сева тоже присутствовал при первом кормлении. Сначала он смущённо отводил глаза при виде обнажённой груди жены, но потом не смог бороться с собой и невольно залюбовался сыном и Линой.
Сева-младший был счастлив. Он деловито причмокивал, и даже схватил грудь Лины ручонкой, словно говоря всем, что это — его собственность.
Лина выглядела такой же счастливой.
Они были словно одним целым, настолько интимным показалось Севе это священнодейство.
Он посидел ещё немного, потом встал, пытаясь не привлекать к себе внимания, и двинулся в сторону выхода.
— Сева, — послышался оклик Лины. — Он уснул. — она снова улыбнулась, глядя на их сына, — Хочешь взять его на руки?
Сева застыл. До этого он только поглаживал его, слегка прикасался. Потом его сразу передали Лине…
А сейчас она предлагала ему первый раз взять их сына на руки.
Сева попытался проглотить комок, вдруг вставший в горле.
Потом медленно подошёл к Лине.
Она передала ему сладко спящего сына, и тот неуклюже взял его на руки.
Лина рассмеялась.
— Даа…Надо было тебе знакомиться со мной раньше. Когда Настёна была ещё маленькой.
Сева тоже улыбнулся, поудобнее устраивая малыша на руках.
— Или быть рядом, когда у ребят родился Илюша.
Лицо его окаменело, но он неожиданно рассмеялся.
— Что случилось? — не поняла Лина, видя как от смеха, который он сдерживал, чтобы не разбудить ребёнка, сотрясаются его широкие плечи.
