не может больше делать вид, что ее не существует?
Наконец он натянул джинсы, носки, футболку, надел кроссовки и ненадолго заглянул в ванную комнату перед тем, как сесть со своей семьей за обеденный стол. Мэтти отыскала где-то скатерть. Он смутно помнил, что когда-то ее видел. Стол был накрыт весьма элегантно, несмотря на разнокалиберность посуды. Дети сидели на своих местах с улыбающимися физиономиями, держа сложенные руки на коленях, прикрытых салфетками.
Оррен засомневался, не ошибся ли домом. Мордашки, подставленные ему для поцелуя, были явно умиротворенными, а вовсе не требовательными, как раньше. Даже его Солнышко не прилипла к нему по своему обыкновению, что всегда случалось после его продолжительного отсутствия. Вместо этого она приветственно засмеялась и чмокнула его в щеку.
Янси пустилась в рассказы:
— Мы ходили в воскресную школу. И там было много детей. И песенки. И сказки с бумажными куколками. И девочка Ева. И высокий дядя сказал, что Мэтти — наша мама.
— Как наша мама, — поправила ее Рыжик.
— Могла бы быть нашей мамой, — тут же внес ясность Чэз.
Потрясенный Оррен взглянул на Мэтти и обнаружил, что ее щеки очаровательно покраснели. Однако она выдержала его взгляд, а потом повернулась к малышке.
— Кэнди, почему ты не расскажешь папе, что ты делала в воскресной школе?
Кэнди Сью ткнула слюнявым пальчиком в Мэтти и сказала:
— Я сидела у тебя на лучках.
— А почему ты это делала?
Кэнди Сью посмотрела на нее странным взглядом.
— Я юбью тебя.
Мэтти улыбнулась.
— Нет, лапочка. Я спрашиваю, почему ты не стала играть с другими детишками?
— Потому сто я юбью тебя.
— Я тоже люблю тебя. — Мэтти посмотрела на Оррена. — Я взяла ее с собой на богослужение, потому что она не захотела расстаться со мной, когда я попыталась оставить ее в группе.
Оррен решил, что пора сменить тему.
— Обед выглядит аппетитно. Это что?
— Цыпленок и клецки.
Оррен выдвинул стул, сел и тут же опомнился. Он снова вскочил и обошел вокруг стола, чтобы выдвинуть стул для Мэтти. Лучше бы он этого не делал! Дети молча обменялись многозначительными взглядами, а Мэтти неожиданно посмотрела на него увлажнившимися глазами. Он почувствовал, что его щеки горят. К тому моменту, когда Мэтти села, и он придвинул ее стул к столу, полыхало уже все его тело. Оррен поспешно вернулся на свое место, опустился на стул, без всяких предисловий наклонил голову и начал молиться:
— Благодарю тебя, Господи, за эту пищу и за то, что ты позволил мне заработать дополнительные деньги. — Он открыл было рот, чтобы произнести «Аминь», но услышал свой собственный голос, произносивший: — И… и спасибо за моих детей. — После этого ничего не оставалось, как договорить до конца: — И спасибо за наш дом. У меня не было ни настоящего дома, ни семьи, когда я был мальчиком, так что ты знаешь, что это все значит для меня сейчас. — Он снова подумал, что закончил, но тут почувствовал, что должен добавить еще одну фразу. Для этого ему потребовалось сделать гораздо более глубокий вдох, чем раньше, поэтому он набрал полную грудь воздуха, прежде чем сказать: — И спасибо за Мэтти, за то, что она сделала для нас, и за то, что своими собственными руками приготовила этот обед. — Теперь наконец все было сказано, поэтому он произнес: — Аминь.
Чэз тоже сказал «Аминь», и это почему-то ошеломило Оррена. Он откашлялся и развернул салфетку на коленях. Когда он поднял глаза, то увидел, что дети уставились на Мэтти. Ее голова все еще была опущена. Она смахнула кончиком мизинца слезу. Оррен не мог бы объяснить, почему это сделал, но он протянул ногу под столом и дотронулся до ее ноги. Она повернулась и подняла голову. И тут, глядя в ее ясные зеленые глаза, он понял, что произошли гораздо большие изменения, чем он думал: Мэтти Кинкейд каким-то образом нашла путь к его сердцу.
Некоторое время все сосредоточенно ели. Потом Чэз отложил вилку, вытер губы и спросил:
— Папа, можно я завтра пойду в гости к Полу Дотсону? Он живет недалеко. Его мама разрешила.
Оррен еле удержался, чтобы не посмотреть на Мэтти.
— Ты познакомился с этим Полом сегодня в церкви, сынок?
— Я знал его раньше, по школе, но сегодня он пригласил меня в гости.
— Понятно. — Оррен заставил себя съесть еще кусочек, прежде чем обратился к Мэтти: — Ты знаешь эту семью, Мэтти?
— Да. Они давно являются членами церковной общины. Я сидела с их детьми. Они живут западнее, примерно в двух милях.
— Ты считаешь, что Чэз может пойти туда ненадолго, поиграть?
— Уверена, что это будет просто замечательно! Я позвоню завтра и договорюсь о времени, если хочешь.
Он чувствовал, что она довольна. Что ж, у нее были основания для этого.
— Спасибо. Так что, Чэз, если ничего не сорвется, можешь идти.
Чэз просиял. Его радость была настолько очевидной, что Джин Мэри сразу насторожилась.
— Я тоже хочу пойти! — воскликнула она. — Почему мне нельзя?
Оррен покачал головой.
— Это друг Чэза, Рыжик. Он же не требовал, чтобы ты взяла его с собой на день рождения Районы.
— Вообще-то, — сказала Мэтти, — мы, девочки, могли бы поехать в парк, пока Чэз будет у Пола. Если вы хотите, конечно.
Ответом ей был громкий радостный визг девочек.
После обеда Мэтти начала собирать посуду со стола и относить ее в раковину. Оррен и дети встали, чтобы помочь ей, но, как только она пустила горячую воду, Оррен не спеша подошел и закрыл кран.
— Подождите, — сказал он, обращаясь ко всем. — Нам нужно устроить семейное собрание.
Дети остановились.
— Нам опять сесть за стол, папа? — спросил Чэз.
— Пожалуй, — ответил Оррен.
— Сейчас. Только закончу это, — начала Мэтти, беря жидкость для мытья посуды, но Оррен вторично остановил ее, взяв за руку.
— Я помогу потом, — сказал он. — А в данный момент мне нужно знать твое мнение кое о чем.
Мэтти взглянула на Джин Мэри. Лицо девочки было непроницаемым, когда она пошла на свое место, выдвинула стул и села на его краешек. Что-то назревало, но что именно, Мэтти не знала. И понятия не имела, о чем собирался говорить Оррен.
Когда все заняли свои места, Оррен откашлялся, полез в карман и бросил на стол толстую пачку денег. Все в один голос громко ойкнули. Мэтти вопросительно повернулась к Оррену. Тот скрестил руки на груди и показал кивком головы на деньги.
— Итак, что мы будем делать с этим? — спросил он.
Чэз и Джин Мэри переглянулись. Чэз открыл было рот, но Джин Мэри опередила его:
— Отложим на Рождество!
— Доделаем мою комнату!
— Ты хочешь сказать, мою комнату, сын? — с улыбкой спросил Оррен. — Договорились. — Он отсчитал несколько купюр и отложил их в сторону. — Так. Теперь Рождество. Хорошая идея, Рыжик, но я уже перечисляю деньги для этого из зарплаты. Понемногу, зато каждую неделю. Специально для Санта- Клауса. — При этих словах Янси и Кэнди восторженно посмотрели друг на друга, а потом снова перевели взгляд на деньги, лежащие в центре стола. — Вот что я подумал, — сказал Оррен. — Я подумал, что эти деньги должны поработать на нас. Вопрос в том, как?
