становимся способны увидеть абсолютное совершенство правильного решения.
— Так что было бы, если бы никто не совершал ошибок?
— Тогда, мисс Колдуэлл, мы навсегда остались бы слепы к самым удивительным, потрясающим моментам нашей жизни.
— Знаешь, — сказала Кэрри, сидя за кухонным столом, — незадолго до того, как ослепнуть, он завел привычку измерять все подряд. — Перед ней стояла тарелка с супом. В руке подрагивал стакан с водой.
— Броуди?
— Я тогда понятия не имела зачем. В нашем доме он измерил буквально все: расстояние между мебелью, расстояние от ламп до пола, размер дырок в дуршлаге. Покончив с домом, он проделал то же самое в саду. Это была мания, Лиа. А после того, как он все-все измерил, зрение ему отказало.
— О боже… — вздохнула Лиа. — Как странно.
— А когда ослеп, то вызвал людей, чтобы они переставили всю мебель в доме. Заявил, что красота в ошибках. Что он хочет познать эту красоту совершая сотни ошибок каждый день.
— Даже как-то жутко. — Лиа пододвинула к ней тарелку. — Тебе нужно поесть.
— Интересно, видит ли он красоту в этом? Это он виноват, — прошептала Кэрри. — Все происходило у него под носом, но он был слишком глуп, чтобы это заметить.
— Кэрри…
— Лиа, он сказал, что все знал. — Кэрри встала, но тут же упала обратно на стул. — Броуди сказал, что он знал про издевательства над Максом, знал, но ничего не сделал. Ведь кто-то же должен быть виноват. Макс проводил много времени с Броуди в этой дыре. Неудивительно, что мальчик попал в плохую компанию. О чем Броуди только думал, когда разрешал ему приходить туда?
Если сам хочет так жить — это его выбор, но заставлять нашего сына там находиться…
— Кэрри, прошу тебя…
Внезапно Кэрри схватила тарелку с супом и запустила в стену.
— Это его вина! — закричала она. — Броуди убил нашего сына! Пусть попробует теперь сказать что- нибудь про красоту ошибок.
Она выбежала из кухни, схватила ключи от машины, быстро обулась и распахнула дверь. Тысячи вспышек встретили ее на пороге. Она подняла руку, защищаясь.
— Черт! — раздался за ее спиной голос Лиа.
И на Кэрри хлынула лавина вопросов.
Кэрри опустилась на крыльцо и разрыдалась.
Январь 2009 года
Желание заняться сексом с Максом жгло Дэйну изнутри. Она никогда не делала этого раньше. А он?
— Большинство просто ужасны. — Мистер Локхарт ходил по классу, раздавая сочинения. — Это, конечно, относится к тем, кто удосужился написать хоть что-то. — Он остановился у стола Дэйны. — Это же ваше семестровое сочинение, вы, кучка лузеров. Если вы хотите хоть чего-то добиться в жизни, если не намерены вкалывать всю жизнь официантами в местной закусочной, нужно начинать работать. А это значит — писать что-нибудь вроде вот этого. — Мистер Локхарт поднял над головой сочинение Дэйны.
— Спасибо, сэр, — вспыхнула Дэйна.
Конечно, раздались обычные комментарии: она тоже лузер, она трахается с учителем, она скатала сочинение из Интернета. Честно говоря, Дэйна знала, что сочинение не очень удалось. У нее всегда было много ошибок — она ведь научилась читать и писать только в девять лет. Блестяще сдать экзамены она не надеялась, но рассчитывала, что наберет достаточно баллов и сможет поступить в колледж. И уедет отсюда.
— Это грустно, да?
Дэйна подняла глаза:
— Что?
Оказывается, мистер Локхарт обращался к ней.
— Ну, история об этих детях. Все эти убийства, вражда между семьями.
— Э-э-э… ну да.
Что-то стукнуло в голову сзади. Дэйна потрогала волосы. Жвачка прилипла точно под заколкой.
— Можно ли сказать, что драма не утратила своей актуальности до сих пор? Что молчите? Тогда ваше задание на следующий раз, если кто-то удосужится его выполнить, — сравнить отношения между подростками в наши дни и проблемы, с которыми сталкиваются герои «Ромео и Джульетты». Понятно?
После урока она догнала Макса:
— Тебе что поставили?
— Пару, — сказал он, не глядя на нее.
Она вздохнула.
— Ты не принес еды?
— He-а. Вчера был у папы. Мы ели готовую лапшу.
— Хочешь, купим чипсов?
— Я не голоден. Пока. — Макс ускорил шаг.
— Эй, подожди. В чем дело?
Они вышли на улицу. Воздух был такой холодный, что у Дэйны перехватило дыхание.
— Почему ты злишься?
Макс повернулся к ней:
— А ты не знаешь?
— Нет. — Она схватила его за руку, но он вырвался.
Мимо прошла компания парней, каждый счел своим долгом пихнуть их. Один из парней предложил трахнуть ее прямо сейчас и загоготал довольно.
— Вот в чем дело, ясно? — яростно сказал Макс.
— В чем?
После всего, что произошло за последние несколько месяцев, после всех этих часов, которые они провели вместе, болтая, заполняя анкеты для конкурсов вместо уроков химии, сидя у канала, бросая камни в воду, после вечеров, когда они покупали конфеты и объедались ими, пока не начинал болеть живот, она считала, что он не может так обращаться с ней. И они же целовались.
— Просто мы ведь так и не сделаем этого, да?
Внутри у нее снова разгорелся огонь.
— Я же сказала, что хочу, помнишь?
— Да, но ты никогда не показываешь этого. Откуда мне знать, так ли это до сих пор. — Макс нервно провел рукой по волосам. — Получается, они все правы. Я просто долбаный лузер.
— Так что, получается, ты хочешь переспать со мной, только чтобы доказать всем, что ты не лузер? Может, ты еще фотки собираешься повесить на фейсбук? — Желание уступило место гневу.
— Дэйна… — Макс остановился. — Другие тут ни при чем. Ты мне очень нравишься, просто… не знаю…
— Сейчас, — решительно произнесла Дэйна. Школьный двор почти опустел. — Давай сделаем это сейчас.
Лицо Макса мгновенно изменилось. Будто повернули выключатель. Скулы — она всегда думала, что
