– Маман у меня просто мегаактивный! Просто не маман, а атомный реактор. Вечно с кем-нибудь носится, как дурень с писаной торбой. То собу какую-нибудь притащит на передержку, то деньги кому-нибудь собирает на операцию, то лекарства везет из командировки… Теперь вот в детский дом ездит!
Чувствовалось, что Ксюша от души гордится своей «мегаактивной» мамой. Кира слушала ее болтовню вполуха. Чувство тепла и покоя было почти блаженством… Лишь на миг в сердце шевельнулось недоброе, завистливое чувство к совершенно незнакомой женщине. Ну почему случилось так, что эта девочка, дочь другой матери, может жить и радоваться, а ее Насти больше нет?
Уже в следующий миг Кира устыдилась таких мыслей. Разве так можно? Ведь, если бы не Ксюша и собака Герда, она бы до сих пор лежала, распростертая на снегу! Может быть, даже насмерть замерзла, как пьяная бомжиха под забором…
На лестнице послышались чьи-то быстрые, легкие шаги. Собака вдруг навострила уши и ринулась в прихожую, радостно виляя пушистым хвостом.
– О! Вот и она пришла. Герда всегда своих чует!
И верно – щелкнул ключ, хлопнула входная дверь, и из прихожей донесся веселый звонкий голос:
– Ксенька, привет! Я пришла!
На пороге появилась невысокая худенькая молодая женщина в такой же ярко-красной куртке с тяжелыми пакетами в руках. С виду она казалась Ксюшиной сестрой – та же легкая фигурка, быстрые движения, волосы небрежно собраны в конский хвост на затылке, свежее, раскрасневшееся с мороза лицо почти без косметики… Но главное – в лице, в глазах и повадках проскальзывало что-то девчоночье.
– Давай быстренько разложи продукты! Я тут купила кое-что по пути… А кто у нас? – спросила она, и в голосе не прозвучало ни недовольства, ни даже особенного удивления.
– Мам, это Кира, – объяснила Ксюша, словно визит незнакомой женщины был совершенно обычным явлением, не заслуживающим особого внимания. – Она щенка хочет взять, – добавила она, подумав немного.
– Здравствуйте, Кира! А я Катерина, можно просто Катя, – улыбнулась женщина. – А откуда вы про нас узнали? Из Интернета? Молодец, Ксенька, что фотографии вывесила!
Да уж, конечно, из Интернета… Это объяснение, такое простое и ясное, показалось очень удобным, и Кира уже хотела было согласиться, но Ксюша опередила ее. Ловко раскладывая по местам продукты, она поведала матери историю появления Киры в их доме:
– Нет, тут целая история… Представляешь, Кире на улице плохо стало! Даже сознание потеряла. Ее Герда нашла. Я ее зову-зову, а она не идет. Я уж думала – опять гадость подобрала на помойке. Подхожу, смотрю – женщина лежит, приличная такая, в шубе… Только бледная очень и лицо в крови – головой ударилась. Я уж испугалась, думала – она мертвая. Потом смотрю – живая…
– Так надо было скорую вызвать! – всплеснула руками Катя. – Со здоровьем шутить опасно. У вас же сотрясение мозга может быть!
Кира хотела было ответить, но Ксюша опять опередила ее:
– Я предлагала – ни в какую! Ну не бросать же человека на улице!
– Тоже верно, – вздохнула Катя, – они пока приедут… Знаете что? – встрепенулась она. – У меня есть приятельница, она чудный доктор! Если хотите, я ей позвоню.
– Нет, нет, не нужно, уже все в порядке!
Сейчас Кира уже не кривила душой. Ну или почти не кривила. Странно, но она чувствовала себя гораздо лучше, чем когда-либо за последние месяцы! А легкая слабость – не в счет…
А вот на Катю с Ксюшей она смотрела с удивлением. Все-таки странные они какие-то… Видно было, что мать с дочерью отнюдь не купаются в роскоши! И вместе с тем – откуда такая доверчивость и готовность помочь? По меньшей мере странно так легко пустить в дом совершенно незнакомого человека, да еще в наше время, когда люди уже привыкли опасаться друг друга и хоронятся каждый в своем логове, отгораживаясь от враждебного мира стальными дверями, запираясь на все замки… И все равно это не спасает. Когда приходит беда, все предосторожности оказываются тщетными – ей ли не знать об этом?
Ксюша присела за стол рядом с матерью и напомнила:
– Мам, Кира говорила, что хочет взять щенка…
– Правда? – Катя бросила на нее быстрый взгляд. – А раньше у вас собаки были?
Кира покачала головой.
– Нет, никогда. Я даже не думала об этом, – призналась она, – а сейчас ваших увидела, и вот…
На лице Кати отразилось явное сомнение – совсем как у Ксюши. Кира очень испугалась, что она может отказать ей.
– Вы только скажите, я заплачу сколько надо! – выпалила она и тут же пожалела об этом. Лицо Кати стало строгим и каким-то отстраненным.
– Не в деньгах дело. Даже не знаю, что вам сказать… Щенок – это ведь не игрушка, он почти как ребенок! Его надо воспитывать, дрессировать, уделять внимание. Лечить, в конце концов, если заболеет!
– Я понимаю, понимаю! – торопливо закивала Кира. – Я буду делать все как надо!
Но Катю она, похоже, не убедила.
– Собака – это ведь на всю жизнь! На всю
Кира готова была расплакаться. Даже Катя смягчилась:
– Поймите меня правильно, я не хотела вас обидеть. И отказывать не хочу. Конечно, они как дети, моя бы воля – всех бы себе оставила, но я же не помещица Троекурова, чтобы собственную псарню держать! Сами видите, тесновато живем…
Катя отхлебнула горячий чай, обхватила чашку ладонями, словно согревая озябшие руки. Взгляд ее стал отрешенным, мечтательным, будто устремленным вдаль… На секунду Кире показалось, что она проникла в ее мысли, и перед глазами предстала на редкость спокойная, умиротворяющая картина: большой дом, собаки резвятся на лужайке и сама Катя, сидящая на открытой террасе в кресле-качалке.
Наваждение скоро прошло. Катя вздохнула, словно прощаясь с несбыточной мечтой, и закончила почти весело:
– Вы лучше с семьей посоветуйтесь. А решите твердо – позвоните, не убегут никуда щенки! Вообще-то лабрадор – собака добрая и с детьми хорошо ладит. А у вас дети есть?
Кира почувствовала, как в горле растет тяжелый шершавый комок. Все вокруг поплыло перед глазами… Этот простой и невинный вопрос словно сломал что-то у нее внутри. Она покачала головой и произнесла сдавленным и безжизненным, не своим голосом:
– Нет. То есть теперь нет. Моей дочери было почти столько же лет, сколько вашей. Полгода назад ее убили. Такие вот дела.
Катерина мгновенно осеклась. Ксюша ахнула, прикрыв рот ладошкой. Кира почувствовала себя виноватой, как будто в этот дом, где к ней были так добры, принесла свою беду, словно заразную болезнь. Она тяжело поднялась, опираясь рукой о стол, чтобы не упасть, и сказала:
– Мне, наверное, пора. Спасибо большое за все… И простите.
Она уже шагнула к двери, но Катя остановила ее:
– Подождите.
Кира покорно остановилась. В голосе этой маленькой хрупкой женщины вдруг послышались властные нотки, и ослушаться ее было никак нельзя. Катя положила ей руку на плечо, испытующе посмотрела в лицо – и тут же отвела взгляд. Потом спросила деловито:
– Вы которого хотите? Этого?
Щенок – именно тот, которого Кира выбрала для себя! – вдруг потешно приподнял одно ухо, словно понимая, что сейчас решается его судьба. Катя взяла его на руки, чмокнула в нос, что-то шепнула на ухо и протянула Кире:
– Это девочка. Ее зовут Динара, и она теперь ваша. Берите!
Кира возвращалась домой поздно, ближе к полуночи. Такси еле ползло, и «дворники» не
