коленей: она не отказывала!
– Но как же мои планы, моя жизнь? Я как бы хотела работать, всего достичь самой, а уж потом…
– Дело не в этом. Ты можешь работать, сколько угодно, я ж не увлекаю тебя в домострой. Я подумал: может быть, ты меня хоть немножко, да любишь? Или я тебе противен?
– Да нет, что ты гонишь! Вовсе не противен, и даже… – Лада положила руку ему на рукав, Буров жадно схватил ее пальцы, приник, стал целовать…
Лада высвободила руку, проговорила быстро:
– Может быть, я даже немного в тебя и влюблена.
Буров не верил своим ушам.
– Так ты согласна?
Лада смотрела на Бурова серьезно, широко раскрытыми глазами, будто впервые увидела.
– Да, я согласна, – тихо сказала она. – Только одно условие. Не надо, опять же, тащить меня немедленно в постель.
Они венчались в Новом соборе Донского монастыря. Все эти свадебные дни прошли, словно в каком-то сне. Буров иронизировал над ситуацией: он познал свою невесту только в первую брачную ночь, словно в каком-то старинном романе. Впрочем, то, что Лада делала с ним до самого утра, было за пределами всего его жизненного опыта. Нет, никогда ему не понять этой юности, этого нового клубка противоречий, идущего на смену простым, как дважды два, представлениям о жизни…
Буров свозил молодую жену в короткое свадебное путешествие в Прагу (где заодно уладил свои дела с одной транспортной фирмой), а по возвращению окружил Ладу маленьким домашним раем. Сполна изведав новой жизни, колоссально отеля «Ренессанс», где они нежились в широкой постели, праздного шатания по набережным Влтавы, молодая супруга передумала делать карьеру деловой женщины. Она уволилась с фирмы японских каруселей, наняла себе персонального шофера и целиком занялась жизнью домохозяйки. Буров подарил ей несколько огромных мягких игрушек, в том числе – серую в яблоках лошадку, с грустными, будто плачущими глазами, которую ему сделали на заказ.
Лада занялась благоустройством дома, постоянно ездила за покупками, пропадала в салонах и спортивных клубах, кружась вместе с новыми подругами, женами соседей по поселку, которые сразу приняли и полюбили ее.
Теперь Буров засыпал и просыпался, видя перед своими глазами ее лицо, и понял, что наконец-то, после многих тестов и обещаний, Господь послал ему именно ту женщину, с которой ему суждено состариться и умереть.
Вот тогда и случилась катастрофа, словно судьба, доселе безупречная, всецело благосклонная к нему, вздумала, наконец, взять реванш.
В то утро он как будто предвидел близкое будущее, любил ее до изнеможения, то нежно лаская губами каждую ее жилочку, то яростно вбивая покорное тело в белую пену подушек. Это ощущение передалось и Ладе: она отдавалась как в последний раз, не отпускала его, хитрила, провоцируя снова и снова возвращаться из уже обретенного покоя…
Звонок по мобильному застал его во дворе автобазы.
– Виктор Викторович?
– Да. С кем имею честь?
– Это не важно.
– Что значит – не важно?
– Слушай меня внимательно. Если хочешь получить свою жену целой, сделай все, что я тебе скажу.
– Что? – в первую секунду не понял Буров, но тут же, уже во вторую секунду, весь его мир задрожал, обвалился, и в этом бесформенном мусоре, уже далеко, прозвучал исчезающий механический голос:
– Иначе, получишь ее по частям. Конец связи.
Ее захватили на пути в Москву, Лада ехала в бутик. Преступники остановили машину под видом сотрудников ГИБДД, оглушили и скрутили шофера, а Ладу увезли в неизвестном направлении.
Шофер не смог сказать ничего путного. Трое в милицейской форме были на одно лицо. Никаких особых примет, никаких следов.
Буров позвонил Гризли – своему давнему другу, единственному, кто уцелел в бандитской войне из всей старой гвардии. Гризли теперь держал частное охранное агентство, которое занималось всяческими щекотливыми расследованиями: шантажистами, приватным шпионажем и выбиванием долгов.
Гризли, которого Буров не видел вживую уже несколько лет, теперь еще больше оправдывал свою кличку: погрузнел и заматерел, приближаясь к образу самого крупного и свирепого хищника в Северной Америке.
Он выделил своих ребят и сам возглавил операцию. Они поставили на прослушку телефоны Бурова, установили наружное наблюдение за офисом и домом, определили мобильный номер, с которого звонили похитители. Впрочем, последняя мера ничего не дала: телефон был записан на студентку, у которой его вчера вечером отнял на улице неизвестный мужчина.
Следующий звонок похитителей дал полный откат: мерзкий механический голос похвалил Бурова за то, что тот не обратился в милицию, и мягко пожурил – за то, что Буров пожаловался матерому бандиту. Ему также дали послушать голос Лады: несколько слов сквозь слезы…
– Отставить, – сказал Буров Гризли. – Оставим на потом. Найдешь их, когда все утрясется.
–
Нет, он не может рисковать. Он сделает то, что ему говорят.
Буров упаковал деньги в черный пластиковый пакет и в назначенное время стал ждать инструкций. Звонок предлагал ехать в четыре утра по Нижегородскому шоссе по направлению от Москвы. Он понял, почему выбрано такое время: трасса еще свободна, свет фар одинокой машины видно далеко. Проехав километров тридцать, он догадался, почему назначено именно это направление: с обеих сторон к дороге подступал лес.
Буров миновал замерзшую Клязьму, еще какую-то небольшую речку, и вскоре его обогнал мотоциклист. Новый звонок предложил выбросить пакет на 67-м километре шоссе, прямо под километровый столб, и ехать дальше по трассе, не разворачиваясь, вплоть до Петушков.
– Если сделаешь все как надо, – сказал похититель, – сегодня же вечером увидишь свою жену.
Он сделал все как надо, он принялся ждать. Поздно вечером раздался звонок. Нет, это была не Лада – звонили из милиции, предлагая Бурову опознать труп.
Ее нашли на одной из улиц подмосковного поселка в Ногинском районе, за мусорным контейнером, она была задушена тонким шнуром, незадолго до смерти у нее был сексуальный контакт с мужчиной.
– Изнасиловали и убили, – процедил сквозь зубы Буров.
Доктор удивленно воззрился на него.
– Признаков изнасилования нет.
– Вы хотите сказать, что…
Бурова затрясло, он еле держался, чтобы не потерять самообладания. Со стороны, трудно было понять, какие разрушения происходят внутри этого спокойного человека.
– В некоторых случаях жертва сама добровольно идет на контакт, – сухо сказал врач. – Чтобы не злить насильника.
Буров вспомнил, что как-то нашел в ее сумочке презерватив и устроил жене сцену: зачем? С кем ты там собираешься…
Но Лада спокойно возразила, что все девчонки носят с собой презерватив, на случай изнасилования, этому и по телеку учат.
– Бывают ситуации, которые женщина не в силах изменить. Тогда ей надо просто расслабиться и постараться получить удовольствие.
Вот и получила… Ее язык вывалился, глаза были закатаны, словно она и вправду испытывала оргазм.
А потом он увидел ее в гробу, загримированную и до боли красивую, как всегда. Простая мысль пришла
