Мрачная игра. Исповедь Создателя

– Ищу одну подругу. Это смысл моей жизни. А что нового у тебя?

– Как видишь. Материальная сторона меня не тревожит, забудем об этом.

– Меня беспокоит кое-что другое, – задумчиво проговорил Бог спустя минуту.

Мы вырвались из города и мчались по Рублевскому шоссе, игнорируя дорожные знаки.

– Если ты не понимаешь, о чем я говорю, то оставим это, – сказал Бог.

– Понимаю. Я даже рад, что это случилось не только со мной.

– Памятники? Новые здания?

– Да.

– Как переносишь?

– Жив, как видишь.

– Я уже давно не принимаю это близко. Поначалу – чуть с ума не сошел, конечно.

– Разумеется. Что ты все-таки по этому поводу думаешь?

– На, прочитай.

Это была небольшая газетная вырезка.

В последнее время в психиатрические больницы города поступают пациенты, страдающие новым, неизвестным ранее психозом. Похоже, наш век несет нам не только СПИД… Истоки болезни пока еще не ясны, но подмечена одна странная закономерность: расстройство наблюдается среди лиц, по разным причинам отсутствовавших несколько лет в привычной среде обитания. Это, к примеру, эмигранты, не прижившиеся за границей, лица, бывшие в заключении, прочие категории граждан. Суть психических расстройств заключается в том…

Дальше я читать не стал.

– Довольно оригинальная трактовка, – сказал я. – Очень просто свалить с больной головы на здоровую. Интересно, как они запоют, когда выяснится, что этой болезни подвержены все так называемые отсутствовавшие?

– Я думаю, они всех посадят или просто перебьют, если почувствуют недоброе. У меня есть на этот счет гипотеза. Думаю, она верна на сто десять процентов.

– Выкладывай.

– Помнишь одно замечательное астрономическое событие прошлым летом?

– Юпитер?

– Да. Мне уже тогда показалось странным, что обломков кометы было ровно двадцать один, и падали они именно семь дней.

– Как начал, так и закончу…

– Да. И двадцать первый век. Помнишь, я брал тогда в твоей читалке Новый Завет? Я уже тогда все понял, но держал при себе. Понимаешь, в Откровении речь идет не об одной, а о двух разных планетах. Одна из них – Юпитер. Это гениальный ход с его стороны. Все ждали, что планета сойдет с орбиты, или что-то в этом роде… Ничего такого не произошло. Сдвинулась не материальная, но духовная сфера. И это произошло медленно и незаметно для тех, кто был тут. И только мы, те, кто вернулся, заметили перемены.

Мы уже стояли в поселке биологов, напротив дачи Хомяка, но я все еще сидел в машине. Мне вдруг стало глубоко безразлично то, что сейчас происходит на даче, поскольку там не было Марины, а была пустая восковая фигура, бездумный муляж, и только мы двое, в аквариуме, за этими гладко выгнутыми стеклами, были живы. И еще кто-то неведомый – рассеянные по свету несчастные души…

– Темнеет, – сказал Бог.

– Я, пожалуй, все же выйду. Дел-то на несколько минут.

– Хорошо. Не удивляйся, если тебя будет ждать машина другой марки.

– И в другой точке.

– И с другим человеком за рулем.

* * *

Дача была на месте, вернее, то, что от нее осталось – снежный могильный холм. Дека рояля, правда, уже исчезла, причем, по неясной причине: ее действительно могли утащить как ценный металл… Или все же не дека, а рама – еще одно слово, изменившее значение… А вот сосны были частично заменены березами.

Сумерки…

Я подошел к колодцу. Тайник был раскрыт и выпотрошен. Вероятно, это стоило ей много времени и сил – освободить бревна сруба ото льда – именно поэтому я все-таки настиг ее.

Свежие следы вели в сторону сарая, где тускло желтел свет. Я распахнул дверь и вошел. Марина вскрикнула. На столе лежал белый раскрытый кейс, только что извлеченный из тайника, я мельком увидел серую зелень долларов и прятавшийся в них, как в листве черный ствол пистолета – весьма предсказуемый джентльменский набор.

– Ты все-таки пришел, – сказала она.

– Да, – сказал я, подумав, как этот белый кейс пошел бы Осе, ее белому костюму.

– Выследил. Ты думаешь, вчера в Ялте я тебя не узнала?

«Она посмотрела на меня, словно сквозь какой-то куст», – плаксиво передразнила Марина. – Да как только я тебя увидела, сразу собрала чемоданы, даже клиентов бросила, а ты уже здесь! Ну, как это называется?

– А это? – я указал на белый кейс.

– Это просто доллары. И пистолет. Это как раз то, что мне надо в данный момент.

– Может быть, ты не от меня бежала, а от чудо-женщины по имени Ося?

– Ты и об этом знаешь? И так тоже. Да, я украла эти деньги, нарушив тем самым заповедь номер два… Или четыре… Ты ведь такой умный и проницательный, да?

– Я дурак. Продолжай. Как тебе удалось восстать из пепла?

– Очень просто. Хозяин решил поразмяться с Никой. Мы все ужасно обдолбились травой. Короче, проснулся зверь, и он ее задушил на сексуальном приходе. Она была моей лучшей подругой, белой вороной, как я. Я размозжила ему череп кочергой. Потом надела ей на палец свой перстень. Потом – брр! – это было ужасно… Вышибла ей один передний зуб, как у меня, видишь?

– Да я уже заметил. Кто это постарался?

– Ублюдок. Такой же садист, как покойный хозяин.

– Потом ты спрятала кейс, взяла ее документы, свои подкинула в сарай…

– Подожгла дом, начиная с рояля, отправилась по ее путевке на Юг и так далее… Но тебе нет ни малейшего толка этого знать, потому что …

Второй раз за последние несколько часов я оказался под пристальным взглядом оружия. Она целила мне прямо в лоб.

– Не думай, что я поделюсь с тобой этими баксами. Я вообще никогда с тобой ничего не делила, ты еще не понял? «Она всегда ходила в черном траурном платье, ее руки слегка дрожали, когда она ставила свечу», – опять передразнила Марина мой собственный текст.

Я оценил возможность совершить прыжок ниньзя. Это было вполне реально: теперь-то уж я наверняка знал, что передо мной слабая женщина, и важно было только чуть сбить ее внимание.

– Послушай, Мар! – сказал я. – Каким веществом ты траванула тех ублюдков, в Ялте?

– Титурам – старый, как мир! – с гордостью сказала она.

– Знакомый запах, когда им блюешь…

– Ну, наконец – то ты догадался!

– То-то мы все так мирно спали, всегда, когда вам это было нужно. Интересно, когда и как это у вас началось?

– Ты опять ничего не понял. Это никогда не начиналось, это было всегда. Это была гениальная идея – внедрить меня в семью через тебя. Должна признаться, получилось не сразу: не провели через музей – провели через церковь, отсюда и образ получился другой: эдакая набожная, бьющая головой об пол. А то была бы какая-нибудь искусствоведка, поклонница Босха, Брейгеля… Благодаря твоей тупости, твоей роли покорного жениха, я могла сколько угодно бывать у них в доме, и здесь мы трахались буквально на твоих и Дусиных глазах. Как мы смеялись над вами! Как упоительно было играть эту роль: христианка, теософка, девственница. Я тогда многое поняла. Я познала суть жизни в ее двойном течении, в этом постоянном