Для меня сбитая Джеймсом ветка была бесспорным доказательством того, что он ничего не присочинил. Но станет ли она таким же аргументом для замполита?
Не стала.
Он выкинул ее в иллюминатор, не поверив не единому слову.
— Вас провели! — возмущался он. — Это типичная провокация!
— Не типичная.
— Ну пусть… — озадачился он, и вновь завелся: — Вас вообще нельзя на берег выпускать!
— Конечно. На берег нельзя, а под воду можно, — привычно ответил я.
— Сказал бы ему: официальные представители отказываются наотрез.
— Почему?.. Он спросил бы — почему?
— Да хотя бы потому, что вы вообще обязаны сообщить о нем в полицию.
— Если обязан, почему не сообщил? Он поморщился.
— Вы, Ураганов, почему-то понимаете все буквально. Обязаны — в фигуральном смысле. То есть были бы обязаны, но этого не сделали, потому что не обязаны… — вконец запутался он.
— Значит, не обязан.
— Все это бред, — отмахнулся он. — Я запрещаю вам вновь встречаться. Да чего я тут с вами?.. Прикажу, чтоб не выпускали!
— А вот захватит он вдруг корабль и заставит нас повернуть к родным берегам, тогда увидим, какой это бред, — проворчал я.
Замполит тоже хорош. После моих слов он забегал по каюте, как соболь в клетке. Наконец остановился.
— Он что, предупреждал?..
— Открытым текстом.
— С вами никогда не знаешь, наказывать ли вас, или благодарить?!
— Ясно, благодарить. Кто предупрежден, тот вооружен. Пословица.
— В таком случае…
— В таком случае, если не верите, лучше подождать, пока он сам на «Богатырь» не заявится. А так оно и будет, если он меня завтра не встретит.
— Есть и другой выход.
Часа через два после совещания у капитана, в присутствии академика Сикоморского — меня вызвали, я все повторил, — «Богатырь» досрочно вышел в море.
— А говорили — бред, — только и сказал я замполиту.
— Я и сейчас так считаю. Но корабль должен быть застрахован от любых случайностей.
Вот тут он прав. Хорошо, хоть Сикоморский успел свои лекции в университете прочитать.
Мне было малость неудобно перед Джеймсом. Но я думаю, он сам же увидел, что корабль покинул порт внезапно, раньше времени. Это было веским подтверждением тому, что просьбу его я передал.
Я все думал, почему он сразу же наш корабль не захватил. Мог не знать, что мы пришли? С натяжкой допустимо. А потом?.. Ждал результатов моих переговоров, не решаясь пойти на крайние меры?.. Но все- таки я склоняюсь к мысли, что Джеймс лично меня не хотел подводить. Я ему чем-то понравился, он ко мне проникся, в фигуральном смысле, симпатией. Все хотел сделать по-джентльменски, а не прыгунком.
Несчастный он, конечно, запутавшийся человек… Каково ему было, когда он увидел, что наш «Богатырь» снялся с якоря!..
Прочитав вскоре в газетах — помните сенсационное сообщение, — что на всем западном побережье США по неизвестным причинам вдруг вырубился ток и все города погрузились во тьму, — я подумал: «А, может, Джеймс все-таки решился пойти…»
… — В банк, — подхватил толстяк Федор.
— Ва-банк! — отрезал Ураганов.
… «Может, все-таки решился пойти на Вашингтон? Может, перед ним вновь неотразимо замаячил Белый дом?!» И, как видите, не сумел. Он же вскользь упоминал, что способен аккумулировать в себе немыслимое количество энергии. К какой электростанции он подключился? Вероятно, к нескольким сразу!
Не рассчитал и хватил лишнего…
— У меня серьезное замечание. Ты же говорил вначале, что ваш прощальный разговор был на пирсе, в порту… Тихий океан еще у тебя с грохотом бушевал! — строго сказал памятливый Федор.
— Это я загнул для красного словца, — смутился Ураганов. — Прошу прощения.
Помолчав, он нашарил в кармане своего висящего в предбаннике пиджака газетную вырезку.
— А, может, Джеймс тогда и остался жив?.. Мне теперь в любом сообщении из Америки о причудах электричества кажется, что они каким-то образом связаны с ним. Вот заметка, напечатанная в «Известиях» 30 января 1990 года: «… объект прочертил ночное небо над восточным побережьем США. Это был огненный шар, светящийся голубым и желтым огнем. В Нью-Йорке в полиции непрерывно звонили телефоны, люди спрашивали, что это за феномен. В ответ власти могли сообщить с полной уверенностью только следующее: этот объект не принадлежит к числу аппаратов, запущенных человеком…» И тэ дэ.
Может, Джеймс тогда уцелел, рванул на восток, и только потом…
Думайте, что хотите.
ГИПСОВАЯ КУЛЬТУРА
— Конечно, не только я, — многие могут порассказать самые странные и удивительные истории. Чего только с нами в жизни не случается!
Ураганов уставился на газету, в которую была завернута таранка. Крупными буквами выделялся заголовок «НЛО в районе Нальчика».
— Опять пожаловали… В последнее время им почему-то полюбились Воронеж и Нальчик. Впрочем, Нальчик у них издавна на особом счету. Помните старую песню «На Дерибасовской»? Так еще в ней, между прочим, сказано о том, что какой-то мальчик «ездил побираться в город Нальчик, и возвращался на машине марки «Форд», и шил костюмы элегантно, как у лорда». Интересно, у кого это он смог выклянчить — да еще в Нальчике — «Форд»?! Только у пришельцев, — безапелляционно сказал Ураганов, — больше никто бы не дал! Эх, жаль, я тогда в Берлине не попросил на НЛО у гуманоида уловистую блесну для спиннинга… А вы замечали, что с каждым годом неопознанных летающих объектов становится все больше и больше?.. Вот, пожалуйста, что сообщает директор Всесоюзного межотраслевого научно-координационного центра уфологии товарищ Ажажа, — и Валерий зачитал из газеты с таранкой: — «За последние десять лет мировая уфология зафиксировала 15 миллионов случаев контактов с НЛО. Какой процент брака ни назови, все равно «летающих тарелок» останется великое множество». Ясно? Свежая газета!
Я вам расскажу про один поучительный случай, который произошел со мной, когда мы еще жили у родителей моей Иры в 1-м Мосфильмовском переулке. Ныне улица Пырьева, кинорежиссера. В свое время он поставил выдающийся фильм «Свинарка и пастух» и Сталинскую премию за него получил. Видели по «Иллюзиону»? Про любовь грузинского пастуха к русской свинарке. Веселая музыкальная сказка.
Так я вам еще не ту сказку поведаю, тоже из сталинских времен, если разобраться.
Мы поудобней уселись в предбаннике и развесили уши, как слоны на водопое. Излюбленное выражение Ураганова.
Хоть я и жил тогда в 1-м Мосфильмовском, история эта началась не в Москве, а в Курске. Тогда я каждое лето непременно, пусть всего на неделю, ездил к матушке в отпуск.
Приезжал-то я к родным, а все время проводил у друзей. Такое всем знакомо. Не будешь же целыми днями дома сидеть и без конца рассказывать, как ты замечательно ладишь с новой родней.
Мой лучший курский друг, Петя, бывший напарник по работе в кладбищенском фотоателье, жил почти что за городом около так называемых генеральских домов. Там издавна, еще с «послевойны», давали большие участки отставникам, в чине не ниже полковника, под застройку и сад. Добротные каменные дома
