другой спутнице. — Не пойду кофе пить и пластинки слушать… Ах, Одесса! — внезапно завопил он песню.
— Ялта, — одернули его девушки, с трудом поспевая за Юркой.
— Вот занесло! — удивился он и притих.
— А теперь — пока, — многозначительно обернулся Юрка. И быстро зашагал прочь.
Девушки растерянно остановились, не выпуская мужчину в шляпе. Но верзила, несколько отрезвев и расправив плечи, вдруг сам крепко подхватил под руки возмущенных девушек и, пересилив, повлек в кафе.
Было обычное раннее утро… Дома, взбирающиеся на холмы, стояли один над другим, как на лестнице. Узкие, тронутые солнцем, улочки с крошечными тротуарами, разве что на одного прохожего, извивались серпантином по склону. Вдали, в порту, застыли неправдоподобные белые как бы игрушечные корабли.
Юрка поливал цветы на балконе. Напротив, ниже к морю, также на балконе, стояла Лена и тоже поливала цветы.
— Вы?.. — замер он. — Здравствуйте.
— А вы — тоже вы? — поразилась она. — Здравствуйте.
— А почему вы не приходите на наш пляж? — смешался Юрка.
— Меня там слишком много, — сказала Лена.
— Сотру, — пообещал он.
— Вы догадливый.
— А-а, вы, наверное, к подруге пришли?
— Нет, я тут живу с рождения.
— И я… Вы в какие ясли ходили?
— Вон в те, — показала Лена.
— И я в те. А детский сад — тот?
— Тот.
— Школа та? — показал и на школу Юрка.
— Та.
— А почему же я вас не встречал? — пробормотал он. Через минуту они, не сговариваясь, уже были на улице.
И не спеша направились вниз, к морю. Юрка, шагая вслед за Леной, возвышался, как великан.
— Почему же я о вас не знал? — расстраивался он.
— Да что вы, я даже в своем подъезде не всех знаю, — успокоила его она.
— А еще я два года в армии служил, — оживился Юрка. — Не было меня здесь!
— Ну-у, два года назад мне всего 16 было.
— А вы что, наверное, в родителей решили пойти — в педагогический?
— У меня папа и мама в Мурманске. Плавают на одном корабле. Она повариха, а он боцман.
Они говорили, они улыбались, как давние неожиданно встретившиеся друзья.
А потом, вернувшись с моря, никак не могли расстаться у ее дома.
— Значит, в семь?
— В семь, — отвечала Лена.
— Я приду без пятнадцати.
— А я в половине седьмого.
— Тогда в шесть, — обрадовался он.
— В шесть, — просияла она.
Они и не подозревали, что над ними сгущаются тучи: издали на них озабоченно глядел лучший друг Витя.
«Придется брать быка за рога, — задумался он. — Нужно срочно найти Тамару».
…В этот день лучшая подруга привычно репетировала в музыкальной комнате, на втором этаже детского сада, концерт с малышами. Малыши спели песню, Тамара отправила их в физкультурный зал и, оставшись одна, продолжала бодро наигрывать на пианино.
Внезапно за окном стал постепенно вырастать человек, от вихрастой головы до наращенных высоких каблуков. Это был лучший друг Витя. Склонившись, он что-то дергал, словно выталкивая сам себя вверх с каждым рывком. Тамара изумленно смотрела на него.
А Витя просто-напросто стоял в выдвижном «стакане» ремонтной машины и всего-навсего зашнуровывал развязавшийся башмак. (Вот так и рождаются пустопорожние слухи о левитации и прочих чудесах, дискредитируя подлинные явления!) А его напарник, что называется дядя-до-стань-воробушка, руководил в кабине машины рычагами. Витя сделал знак остановиться и просунул голову в форточку.
— Привет! Помните, мы с вами черноморским круизом плавали?
— Не помню, — сухо ответила Тамара.
— Да мы же за одним столом сидели! — озадачился он.
— Не видела.
— Вот все вы такие! — сердито посмотрел он на нее сверху вниз.
— Какие? — строго спросила она.
— Бесчувственные, эгоистичные, себялюбивые…
— Ну, знаете! — вспылила Тамара. — А вы сами… — и осеклась.
— Слушайте, пусть она оставит его в покое! — насупился Витя.
— Кто — она?
— Ваша подруга.
— Это она-то — его в покое! Это он ей проходу не дает! — возмутилась Тамара. И заиграла на пианино что-то бравурное, стараясь скрыть свое раздражение.
— Если сразу разорвать, потом не так больно, — мрачно произнес Витя. — Уж я-то знаю.
— Ах, знаете… — скептически заметила она. — И что же прикажете делать?
— Ну… — на мгновение задумался он. — Пусть она выходит за кого-нибудь замуж. Немедленно! Или пусть уезжает куда подальше, хоть на Южный полюс, хоть на Северный. Запомните, я друга в обиду не дам.
— А, может… вы и правы, — вдруг сказала она. — Где вас найти?
— Вот здесь, — показал он вниз на ремонтную машину.
Не поняв жеста, дядя-достань-воробушка тут же немного отъехал. И Витя, погрозив ему кулаком, принялся ремонтировать лампу уличного фонаря. Благо они все, через один, были с дефектами.
…А Юрка с Леной по-прежнему ничего не знали о грозящей опасности. Юрка, тот вообще был на седьмом небе от счастья. Сбылось все, о чем он мог бы только мечтать.
Они шли в дождь по улице, и плачущий ребенок заулыбался, когда он погладил его по голове. И влюбленная парочка перестала ссориться, встретив счастливый взгляд Лены. И дождь кончился — засияло солнце!..
Но зловещий Рок уже вертел свои жернова.
Уже на другой день в обеденный перерыв Тамара разыскала Витю. Ремонтная машина стояла на набережной под фонарем у бетонного парапета, о который пушечно разбивалось заштормившее море. Витя заменял лампу, поеживаясь от брызг.
— Эй, эй! — послышалось внизу.
Он увидел Тамару, спустился, и ловко спрыгнул на парапет из кузова машины.
— Нам нужно срочно увидеться вечером, — деловито сказала Тамара.
— И поговорить, — подтвердил он, снова глядя на нее сверху вниз.
Вечером они встретились возле фуникулера: принаряженный Витя, в новых индийских джинсах, и красиво причесанная Тамара, в брючном, сделанном в Бангладеш, костюме.
— Нам надо все обсудить как следует, — сухо сказала она, — и прийти к полному взаимопониманию.
— Я тоже освободил себе весь вечер, — кивнул он. — Прошу, — и пропустил ее в кабину
