- Как Вы смеете? - захрипел приведенный в чувство Дейл. - Вы УДАРИЛИ меня! Да Вы знаете, КТО Я? Мой отец - Дром Эйтелин! Он Вас всех в пыль сотрет! - мда… где ОН, а где - ЕГО ОТЕЦ. Наконец-то мое мнение о красавчике оформилось. Типичный представитель золотой молодежи. Про…в операцию из-за нестандартной тактики противника, требовать аннулирования результатов ввиду незаконности действий… Дескать, он еще не успел получить аванс от Совета Родов, так что, с юридической точки зрения, кампания ЕЩЕ НЕ НАЧАЛАСЬ! Ну и что?
- Не бейте меня, я все па-а-апе скажу! - самым гнусным голосом произнес я. По-моему, смеялись даже лежащие ничком пленные. А вот стоящий рядом со мной Умо сразу стал очень серьезным. И быстро начал что-то набирать на клавиатуре ПДА. Я же продолжал отдавать команды, следуя заранее намеченному сценарию.
- Поднимите его! - пара бойцов рывком поставили Эйтелина-младшего на колени передо мной, заломив руки и вздернув голову за волосы так, чтобы он мог смотреть только на меня. Судя по его перекошенному от боли лицу, они умело взяли его на болевой прием. Теперь он не то что шевельнуться, глубоко вздохнуть не мог. Не говоря уже о том, чтобы закричать. В то же время, с других ракурсов, происходящее смотрелось гораздо более цивильно. Интересно, сколько ты сможешь терпеть боль, Достопочтенный? Осознавший наконец, что богатого папочки здесь нет. Зато есть оч-чень недовольные вооруженные личности. Способные убить его в любой момент. Просто потому, что им так захотелось!
- Вот теперь, наемник, ты стоишь передо мной так, как полагается стоять пленному перед Патриархом Рода. - я максимально широко улыбнулся и сел в любезно подвинутое кресло. Тут же рядом материализовался столик с фруктами и прохладительными напитками. Хорошенькая девушка в более, чем нескромной одежде, нагнулась над сосудами, смешивая коктейль и одновременно демонстрируя окружающим содержимое глубокого выреза блузки. И безупречные ноги, прикрытые микро-юбкой величиной с носовой платок.
Все присутствующие в зале, не исключая и пленных, уставились на красавицу пристальными взглядами, в которых читалась отнюдь не христианская любовь к ближнему. Вот и хорошо. Собеседник мой - гармонично образованная личность, привыкшая к размышлизмам. Вот и пусть у него поработает бурное воображение. Вон какая эрекция. Тогда он сам себе все придумает на основе моих намеков. И собственные мысли будет для него гораздо страшнее, чем мои угрозы или любые иные методы воздействия
- Больно, наемник? - адресованная Дейлу улыбка заставила его задрожать. - Это - только начало. Когда я закончу с тобой, девочки тебе больше не понадобятся. И знаешь, почему?
Ответа на риторический вопрос не последовало, но я в нем и не нуждался.
- Ты совершил ошибку, создав из меня исчадие преисподней. Если верить тому, что твои подчиненные вещали тут целых двенадцать суток, то я - насильник, маньяк, убийца, педофил… Список можно продолжать до бесконечности. Ты знал, что это - ложь. Но дал свое согласие. А как известно, согласие начальника равносильно приказу. Тебе папа никогда не говорил, что за свои слова и поступки надо отвечать? - ответа опять не последовало. Судя по гримасе - судорога свела моему собеседнику мышцы спины и шеи.
- Но в одном ты прав. - моя улыбка превратилась в оскал, - До того, как попасть сюда, мне пришлось провести некоторое время за решеткой. То есть там, где отбросы общества живут по законам этого общества днем. И по своим законам - ночью. А ты знаешь, по каким законам живут по ту сторону тюремной решетки? - судя по бледному лицу Достопочтенного, покрывшемуся каплями пота, он догадывался об ответе на мой вопрос.
- Ты смотрел передачи о древних временах? О пытках и казнях, практиковавшихся тысячи лет назад? Как долго ты сможешь терпеть боль? А ты знаешь, что в твоем организме - более двух сотен костей? Большую часть которых можно раздробить. Безо всякой опасности для твоей жизни. А ты при этом - будешь оставаться в сознании. Если на это будет желание, - пора повысить голос, - МОЕ ЖЕЛАНИЕ! - от моего крика вздрогнули все, находящиеся в немаленьком помещении.
- Знаешь, по глазам твоим вижу. - мой молчаливый собеседник бледнел на глазах. Несмотря на разделявшее нас расстояние я чувствовал исходящий от него запах страха.
- А знаешь, почему я об этом говорю с тобой? - по жесту Умо, держащие трясущегося, потерявшего всякий лоск Дейла, штурмовики начали тихим шепотом обсуждать поверх его головы, как выпадет для них жребий: будут они развлекаться с пленным во втором десятке, или в третьем, когда от этого уже не будет ни малейшего удовольствия. Да и сам пленный будет неотличим от покойника.
- Потому что больше всего мне нравиться ставить на место уродов, много о себе возомнивших. И смотреть, как они корчатся от боли. - самое главное, чтобы маска садиста не стала моим лицом. - Знаешь, что можно сделать с тобой при помощи обычной иголки? - надо еще чуть-чуть потянуть время, так что пришлось рассказать собеседнику кое-что. С неприятными подробностями. - И когда я это сделаю с тобой… - Дейл обмяк. Пора. Конвоиры переглянулись и начали действовать. Рука одного чуть-чуть изменила свое положение на прическе пленного. Второго - поднесла к его носу флакон с нашатырным спиртом, выводя из полуобморочного состояния. А потом - несильно хлопнула по боку. И белый от ужаса, как свежевыпавший снег, Достопочтенный заорал:
- НЕ-Е-Е-ЕТ! - от отвратительного запаха, издаваемого продуктами жизнедеятельности, извергнутыми данным представителем вида homo sapiens, мне было не по себе. Несмотря на разделявшее нас расстояние. Представляю, как себя чувствовали бойцы, находившиеся в непосредственном контакте с Дейлом
- ЧТО ОРЕШЬ! - я тоже голос повышать умею. - За гнилой базар нужно отвечать! Ты это понимаешь? Я тебя спрашиваю! Коз-зел!
- Я не виноват! Это не Я! Меня заставили! - из Достопочтенного хлынул еще один поток. Словесный. Все, начал говорить - теперь не остановится. Только уточняющие вопросы задавай. По моему жесту, конвоиры одели на него наручники и, матерясь и осматривая обувь, отошли в сторону. Мне был подан знак, что запись чистосердечного признания, совершаемая пленным добровольно, то есть - без применения каких-либо мер физического воздействия, идет успешно. И качество звука и изображения - вполне приличное.
Раз начавшись, исповедь текла неостановимым потоком. Нужно было только периодически повышать голос, когда случались заминки в рассказе. Итак: Достопочтенный Дейл ни в чем не виноват. Это все - его отец. Именно он приказал провести операцию в системе Лемоса для последующего обучения и боевого слаживания батальона тяжелых штурмовых мехов. Назначив своего сыночка - командиром. Хотя бедный, ранимый, чуткий и отзывчивый мальчик этого не хотел. Но его заставили! Угрозами физической расправы над ним и всеми, кто ему дорог, а также обещаниями лишить наследства …
Чем больше длился рассказ, тем сильнее становилось у меня чувство недоговоренности. Ну хорошо, решил глава Корпорации, производящей планетарную технику, создать собственную маленькую армию. Не совсем понятно, зачем… Ну да ладно. Предположим, что для защиты своих производств от вооруженного вторжения конкурентов. Так и размести свои войска рядом с этими производствами. А не зачем тащи их непонятно куда, маскируясь при этом под 'солдат удачи'. Ведь, даже судя по изобилующему пропусками и недоговоренностями рассказу пленного, появлению отряда наемников в системе Лемос предшествовала тщательная подготовка, планирование и безупречное информационное обеспечение.
А все случившееся: пониженная боеспособность гарнизона планеты, баронское нападение, 'чудесное' появление 'Небесной стражи' и начавшаяся пропагандистская кампания по подготовке к 'наведению конституционного порядка в отдельно взятом субъекте Нивельской империи' - были звеньями одной цепи. В неосуществленных планах - было навязывание Совету Родов кабального договора на несение наемниками гарнизонной службы на планете. С периодическими тренировками 'на кошечках' - специально нанимаемых для нападения на Лемос-3 незаконных банд. Типа, имитация пиратских налетов. Надо мне будет Умо кое- какие вопросы задать. Относительно его способностей предвидеть будущее. С применением 'сыворотки правды'. И детектора лжи. Аккуратно отмытого от крови.
По мере слушания исповеди пленного, в памяти стремительно проносилось и все остальное. Упущенное рассказчиком за незначительностью. Черные от усталости и страха лица беженцев. Безумные рыдания вдов, поседевших и ставших старухами всего за одну ночь. Безжалостный лик войны. Разгромленные поселения, разбитая техника, изуродованные тела и искалеченные души. И трупы, трупы, трупы… Убитые в бою и расстрелянные для устрашения взятых в плен. Сгоревшие в пламени огнеметов и умершие от жары и жажды…
Точного числа жертв нападения так никто и не узнает. Потому что для власть имущих это - вчерашний
