донесение от первой группы: обнаружили зал. Вероятно, прежде был цех, но оборудование демонтировано. Из пола торчат заизолированные кабели, трубы водяного охлаждения, сохранилось несколько верстаков. Аттайру мигом вспомнились слова профессора Кона: «После уничтожения эскадры в Беллу пришли корабли. Один из них грузился чем-то под самым замком, не подходя к пирсу. Второй охранял вход в бухту. Видимо, грузили нечто очень важное. Вывозили быстро, должно быть, опасаясь, что вслед за бомбовым ударом последует высадка десанта. Но что здесь было?»
Доклад следующей группы: обнаружен цех, станки демонтированы. И опять: обнаружен цех, и вновь без станков. Ясно, что в первую очередь эвакуировали оборудование. Должно быть, персонал, а потом, по словам Лило Кона, где-то у Рачьей бухты эти корабли тоже были пущены на дно. Можно сказать, концы в воду. Но ведь завод — не иголка. В таком небольшом городке, как Белла, при всей секретности о нем должны были знать. Кто-то работал на нем, кто-то слышал от работавших. Тоот поглядел на Вала Граса. Добродушное лицо бывшего механика-водителя сейчас казалось жестким и настороженным. Аттайр прекрасно знал, насколько обманчив бывает вид его боевого товарища.
— Вал, ты же родом из этих мест?
— Так точно.
— А об этом заводе что-нибудь слышал?
— Никак нет. Но я еще до Великой гражданской отсюда уехал. Потом к брату вашему попал.
— Меня как раз интересует время перед Великой гражданской.
Вал Грас напрягся.
— Постойте, в начале войны мне написали о гибели под бомбами одного моего приятеля. Он был рабочим, его завалило взрывом с целой группой других рабочих на судоремонтном заводе.
— И что?
— Да все бы ничего, но этот мой приятель не работал на судоремонтном заводе. Насколько мне известно, он делал оптику для систем самонаведения.
— Занятно. Действительно. Такие системы для ремонта кораблей не нужны.
— Верно, — кивнул Вал Грас. — Там в письме еще было, что рабочих завалило в тоннеле под закрытым цехом.
— Интересные подробности. Как только военная цензура пропустила?
— Мне передали письмо из рук в руки.
— Так. Значит, можно предположить, что на судоремонтном заводе существовал секретный цех, имевший вход сюда.
— Вероятно.
— И все погибшие рабочие значились судоремонтниками.
— Может, и так, только что это нам дает?
Тоот не успел ответить.
— Докладывает третья группа. Мы обнаружили цех с оборудованием, рядом склад.
— Склад чего?
Старший группы замешкался с ответом.
— Не могу знать. Какие-то штуковины. Размером с молодую свинью.
Аттайр вздрогнул:
— Темные бочонки с двумя выступами?
Аттайр поглядел на Дрыма, умостившего башку на лапы посреди тамбура.
— Точно.
— Ты знаешь, что это? — спросил капитан Грас.
— Нет, но и это видел во сне. Возможно, он, — полковник указал на упыря, — знает. Ладно, идем, взглянем.
Зал, чуть поменьше давешних цехов, был уставлен стеллажами. На каждом из них в шахматном порядке лежали темные бочонки с двумя выступами.
— Тяжелые, — пожаловался старший тройки. — В одиночку с трудом приподнять можно. Знать бы еще, что это?
Тоот потрогал округлые бока таинственной находки, выступы с клеммами.
— Сюда, по всей видимости, подводилось электричество.
— Господин полковник! — у входа в склад стоял один из бойцов группы. — Мы тут заводоуправление обнаружили или что-то вроде конторы. Там все выворочено, какие-то бумаги валяются, а в несгораемом шкафу обнаружили вот это, — солдат протянул Аттайру папку с чертежами и спецификациями.
— Ну-ка, — полковник начал перелистывать страницы, испещренные непонятными значками и терминами. — Тут без специалиста не разобраться. Хотя, вот, — он взглянул на очередной чертеж, затем на одну из массивных тушек, — это явно похоже на ракету, и судя по всему, перед нами боевая часть некоего экспериментального оружия. Хотя не знаю, даже представить себе не могу какого.
ГЛАВА 19
Окна второго этажа ратуши когда-то были украшены витражными стеклами, и дневной свет, проходя сквозь них, мягко окрашивал в разные цвета кабинет, личные покои мэра, просторный зал и приемные комнаты городских советников. Много лет назад при одной из первых бомбежек древние витражи рассыпались множеством ярких осколков, оставив на память о былом лишь пустые свинцовые переплеты. Цветные стекла в окнах заменили обычными, крест-накрест обклеив полосками бумаги. Затем прибавились трубчатые сетки, заполненные тягучим липким составом — улавливателем осколков. Затем поверх сеток достроили похожие на короба броневые жалюзи для надежной противопулевой защиты. От этих нововведений старинное здание ратуши приобрело вид более чем странный, но все же до недавнего времени мэр и его советники продолжали свою работу в освященных традицией помещениях, невзирая на вылазки белых субмарин, выходящих из тумана. Прямых попаданий в здание не было, но десятки осколков дохлыми мухами висели на липкой паутине защитных сеток тоскливым напоминанием, что война совсем рядом. Сейчас эти меры защиты казались не полезнее зонтика от метеоритного дождя.
Вуд Марг видел в окно, как на внешнем рейде один за другим швартуются громады крейсеров. О том, что это крейсера, он узнал от расторопного вестового того самого напыщенного морского офицера, который метал копье с трапа корабля. В корявых строчках записки содержалось требование организовать расквартирование и досуг для матросов и офицеров крейсерской эскадры. Вуд Марг снова перечитал доставленную ему бумагу: «Вам предписывается… Незамедлительно…» Ему захотелось скомкать документ и затолкать его в рот этому надутому индюку, который смеет привозить какие-то предписания. Вуд глядел на швартующиеся корабли. Даже ему, никогда в жизни не ходившему в море на чем-либо крупнее прогулочной яхты, было понятно, что корабли огромны, куда больше всего того, что он видел в жизни, всего того, что мог вообразить. А ведь в имперском флоте есть, это он знал точно, и более крупные суда. Линкоры, ударные авианосцы. Очень скоро все они будут здесь. Весь ударный флот соберется у Беллы. И никаких сил не хватит, чтобы выдворить отсюда непрошеных гостей. «Уже сейчас, вероятно, население Беллы вместе с моей армией уступает по численности экипажам кораблей и десанту, что на них доставлен!».
Вуд Марг почувствовал, как горький спазм петлей сжимает его горло. «Я, я их сюда привел! На что надеялся? Почему? Как мне вообще пришла в голову мысль, что черноголовые станут лиге союзниками? Что они поддержат мои герцогские амбиции, что захотят только торговать?» — Вуд Марг сжал пальцами виски. В голове стучало, как будто внутри пожарной тревогой гремел набатный колокол, совсем как тогда, несколько месяцев тому назад. Перед его глазами всплыли перекошенные от ужаса лица хонтийских военнопленных, дробно вздрагивающий в руках ствол пулемета, гильзы, с веселым перезвоном вылетающие на каменные ступени.
— Сколь увижу — столь убью! — орал он тогда и поливал огнем мечущихся в каменном русле разбомбленной улицы вражеских солдат и офицеров. Он продолжал жать на спуск даже тогда, когда пулеметная лента опустела. Тогда прибывший к месту усиленный наряд военной полиции, набросившись разом, прижал его к усеянной раскаленными гильзами бетонной плите крыльца. Жуткое воспоминание
