Мародеры налетели сзади, чуть не уронили ширму, отбросили слизеринца на незанятую кровать –Поттер вырвал Эспеллиармусом волшебную палочку – и, как и сам Снейп получасом ранее, остолбенело уставились на сбившееся одеяло, обнажившее фиксаторы.
Блэк сориентировался первым – то есть решил, что сориентировался:
— Ты! Он же совершенно беспомощный! У него ж сил после превращения – как у котенка! А ты? Ты, зверь!..
Снейп думал про себя, что Блэк повторяется и что ему самому ничто, в общем?то, не мешает произнести громко одно–единственное слово, чтобы привлечь внимание медички. Ничто – кроме такого же срывающего горло крика шепотом из?за ширмы:
— Отстаньте от него! Сиу! Джей!.. Он пытался помочь мне отстегнуться! До того, как вы придете!
Впрочем, ширму уже сдвинули – вернее, она сама проворно отскочила в сторону. Поттер стоял между кроватями, желая видеть одновременно обоих, и повторял:
— Это правда? – и, получив утвердительный кивок от Люпина и повернувшись к Снейпу, еще раз:
— Правда?
Снейп угрюмо молчал. Отповедь Блэка задела его тем сильнее, чем меньше соответствовала действительности. Но тот же Блэк, присевший на край постели, чтобы успокоить Ремуса, первым сказал – хотя и довольно холодно:
— Извини, Снейп. Мне и в голову не пришло.
И совсем другим низким, уютным голосом обратился к Люпину:
— Ты что – до сих пор нас… стесняешься?
— Это унизительно, – пробормотал Снейп. – Он не хотел, чтобы вы видели.
— Чушь! Ничего в этом такого нет, Луни. – Блэк сжал руку друга чуть повыше петли, и на губах Люпина в первый раз за утро появилось подобие улыбки. – Считай, что это игра. Ну, хочешь, я в следующий раз буду на поводке и в наморднике?
— Извини, – сокрушенно повторил за Блэком и Поттер. – Мы подумали…
Ну, кто бы тут удержался?
— А вы уверены, что у вас есть, чем думать?
— Джей!.. – предупредил пикировку Люпин. Странно было смотреть, как он пытается удержать в своих скованных руках ситуацию, балансирующую на грани очередной свары.
Люпин повторил изменившимся тоном и куда громче прежнего:
— ДЖЕЙ!
Предупреждение касалось мадам Помфри, которая умудрилась пересечь полпалаты, прежде чем ее заметили.
— Это что еще за нашествие? Посещение больных – в строго установленное время.
— А если у нас в это время – занятия? – нахально возразил Поттер.
— Особенно вчера и сегодня, – ехидно подтвердила медсестра.
— Мадам! – Блэк вскочил, указывая на фиксаторы. – Зачем это?
— Задайте этот вопрос себе, мистер Блэк, ведь вы сдали Защиту на “Превосходно”. В том числе – и теоретическую часть. Вы контролируете себя во сне?
— Нет, конечно, но…
— Но в вашем случае бесконтрольность не приведет к трагическим последствиям, правильно?
Блэк предпочел не отвечать.
— А в нашей спальне?.. – подхватил эстафету Джеймс, выпрямляясь плечом к плечу рядом с другом. Питер у них за спинами протянул Снейпу битком набитый фирменный пакет “Сладкого королевства”.
— А кто, по–вашему, отвечает за то, в каком состоянии он попадает в вашу спальню?
Помфри поочередно коснулась своей палочкой ремней на запястьях Ремуса. Блэк, Поттер и Снейп одновременно навострили уши, только что не смотрели Помфри в рот, но заклятие оказалось невербальным.
— Вы – к мистеру Люпину?
— Нет. К ним обоим.
— К обоим – после завтрака!
— А только к Люпину?
— Тогда же. Марш на завтрак, кому сказано!
Выпроводив посетителей, Помфри негодующе фыркнула и вернулась к пациентам, сунула в руки одному кубок с зельем, другому – шоколад и спешно удалилась к себе, чтобы не сказать, что она думает о мальчишках на самом деле.
Снейп извлек из?за подушки пакет и довольно уверенно отлевитировал его Люпину.
— Это тебе принесли.
— Нам обоим, – поправил Ремус, бросая обратно Снейпу вторую бутылку сливочного пива. Его палочка осталась в гриффиндорской спальне, пришлось обойтись без магии. За бутылкой последовали шоколадные лягушки и сахарное перо.
Снейп смотрел на бутылку с сомнением.
— Смотри. – Ремус взял свою за горлышко и принялся крутить в разные стороны.
— Это зачем? – подозрительно спросил Снейп.
— Кисть разрабатывать.
— Магловский приемчик, – фыркнул Снейп.
— Ага. Но эффективный.
— Как, ты говоришь, крутить?
— Выпей сначала. Вот так. И так… Пей, тебе еще рано работать с полной… И – спасибо, Северус.
— За что? Я ничего не сделал.
— Ты хотя бы попробовал…
Вернувшись в гриффиндорскую башню, Люпин не поверил собственным глазам: больше всего мальчишеская спальня напоминала филиал кабинета Прорицаний. Кажется, ни одна мелочь не была упущена. На тумбочке Джеймса покоился хрустальный шар – неизвестно, позаимствованный официально или просто стянутый. На полу были составлены чашки с остатками чая и заварочный чайничек; на освобожденном от них подносе недавно что?то жгли – над пеплом вился дымок и витал мерзопакостный запах. Питер сидел на полу рядом с подносом и сосредоточенно раскладывал карты; Ремус узнал колоду Таро. На постели Питера валялись его любимые гадальные камушки и лежала вниз страницами раскрытая китайская Книга Перемен. Блэк у себя на кровати листал Рунический словарь, истолковывая свежий расклад из семи рун.
Бездействовал только Поттер. Он – как обычно в последнее время – возлежал на постели, презрев мышиную возню товарищей по несчастью. На вырвавшеся у Люпина “Что это?” Джеймс ответствовал: “Муть!” – вероятно, имея в виду клубящиеся внутри магического кристалла серые испарения.
Питер, однако, не унывал:
— А еще можно попробовать поговорить с духами.
Среди Мародеров Питер считался признанным специалистом по Предсказаниям. Он гордился тем, что стабильно зарабатывал на Прорицаниях баллы для своего факультета. У него был настоящий талант и фантастический нюх на неприятности. И опыт. В детстве он даже присутствовал на настоящем спиритическом сеансе. Еще на третьем курсе, впервые рассказывая об этом, Питер выговаривал сложное магловское слово практически без запинки – в отличие от Блэка и Поттера, которые тогда дохохотались друг над дружкой до икоты, пытаясь правильно воспроизвести определение, а на произношение Питера никто и внимания не обратил…
— Позвать? – с готовностью предложил Люпин, не успевший отойти далеко от входа. – По–моему, по пути сюда я видел Почти Безголового Ника.
— Лучше не с нашими.
Люпин покладисто кивнул и отправился открывать окно.
Блэк оторвался от словаря, совершенно обескураженный:
