* * *
Небольшое маггловское кафе «У Альфаро» приютилось в самом сердце Вест–Энда, на шумной Бревер– стрит. Как ни странно, сейчас оно было почти пустым. Кроме ожидавшей Робби и Гермиону пары, в зале разговаривали еще лишь несколько посетителей.
Раздевшись в гардеробе, вновь прибывшие направились к крайнему левому столику у окна.
— Роб, старина! — подскочил им навстречу плечистый и несколько тучный «прикольный малый» Оскар Кляр. — Сколько лет! — Они обнялись. — Располагайтесь. Это Оливия, — он указал на симпатичную синеглазую блондинку, на пару лет младше Гермионы.
— Роберт Томпсон, — кивнул девушке парень. — А это — Гермиона Саузвильт, подруга моего детства, — представил Робби, отодвигая для Гермионы стул и не замечая, как женщина поморщилась от этого странного сочетания имен.
— О, польщен, мадам! — картинно просиял не очень красивый, но харизматичный молодой человек. — А Ливви — подруга моей зрелости, — расхохотался он. Теперь все четверо сидели за столом. — Очаровательная леди, у вас оригинальное и красивое имя, но оно слишком длинное. Вы не рассердитесь, если я буду называть вас «Ми»?
— Тогда уж убери из своей речи эту выспренность, Ар! — весело сказала женщина, и все четверо громко рассмеялись.
— Мне нравится подруга твоего детства, Роб, определенно нравится!
Подошла официантка и принесла меню.
— Послушай, приятель, тебе тут не слишком солнышко?то слепит? — участливо спросил Оскар, первым закончивший со своим выбором.
— У нас с Гермионой взаимная договоренность, — поправил свои очки Робби. — Она покорно ходит со мной туда, куда я ее поведу, и сносит абсолютно всё, даже когда малознакомые увальни называют ее «Ми». — Оскар крякнул, а блондинка рассмеялась. — Я же за это никогда не снимаю при ней солнечных очков.
— Чем это тебе так не угодили глаза нашего общего друга? — расхохотался Оскар.
— Я их боюсь, — с серьезным лицом сообщила женщина, закуривая сигарету. — Страшные глаза.
— О, и я начинаю бояться! — пискнула Оливия.
— Правильно–правильно, — закивал Робби. — Я — настоящий Циклоп. Так и испепеляю взглядом.
— Ты чем вообще сейчас занимаешься, Циклопчик? — расхохотался Оскар. — Кроме испепеления взглядом прекрасных барышень?
— Тебе бы следовало называть его «Би», Оскаритто, — хихикнула Оливия и захлопала голубыми глазками.
— Не верьте всему, что плетет обо мне Оскар, дорогая! — хмыкнул Робби. — Это его нездоровые фантазии. Называть меня «би» — безосновательно.
За столом снова грянул хохот.
— А всё же, мой остроумный друг?
— Пытаюсь быть адвокатом. Пока не слишком получается.
— А что пытается делать наша очаровательная Ми? — продолжал молодой человек после того, как официантка принесла салаты.
— Ми сидит дома и воспитывает свою маленькую Ту, — рассмеялась Гермиона. — В смысле, Генриетту. Это моя дочь.
— О, так ты замужем? — с напускным разочарованием спросил Оскар.
— Я вдова, — коротко ответила женщина.
— Прости.
— Не заморачивайся, Ар. Лучше расскажи о себе. Робби говорил, что ты писатель?
— Начинающий писатель, милая. Возможно, вечно начинающий.
— Оскаритто скромничает, — мурлыкнула очаровательная блондинка. — Он гениален!
— Пишу детективные истории, — продолжал, не обращая на свою подругу внимания, Оскар. — И порой даже втюхиваю их разным издательствам. Не то чтобы слишком часто. А вообще я составляю литературные «Ревью[72]» для «Гардиан[73]».
— Ого!
— Не только я, разумеется. Но состою в штате. А ты всегда была домохозяйкой? Сколько лет твоей «Та»?
— Ни одного, — улыбнулась женщина. — В Международный женский день стукнет пять месяцев.
— Это что за день такой? — удивилась блондинка.
— Женский день, дорогая, — пояснил Оскар. — Это такой праздник российский, его празднуют в марте.
— Да, восьмого числа.
— Не удивляйтесь, она жила в России какое?то время, — вставил Робби, хмыкая.
— Неужели? И что же Ми там делала?
— Строила из себя сыщика. Но я, честно говоря, не люблю вспоминать это время.
— Почему? — спросила Оливия.
— Моя милая Ливви, ты совсем не понимаешь намеков! — Оскар обнял свою подругу за плечи. — Ми же сказала, что не хочет говорить об этом.
— Ой, отстань, — обиделась блондинка.
Принесли горячее.
— А чем занимаетесь вы? — обратился к надувшейся девушке Робби.
— Я — начинающая модель.
— Ливви снимается, — сострил Оскар.
— Я не всегда снимаюсь, то и дело удается пройтись по подиуму, — очаровательно улыбнулась Оливия. Трое ее собеседников разразились громким хохотом. — Что? Что я такого сказала?
— О, милая, всё замечательно! — с трудом выдавил Оскар. — Ты — сама непосредственность.
Вечер проходил весело и непринужденно. У Гермионы даже мышцы живота заболели от постоянных взрывов хохота. Беззаботная атмосфера полностью выветрила из головы все мрачные мысли.
— Черт знает сколько не видел Роба, — пожаловался Оскар, когда подали десерт. Гермиона колупала ложечкой фруктовое мороженое — есть уже совершенно не хотелось. — Пропал в своей Шотландии, — продолжал Оскар, — а, как вернулся, — я отдыхать ездил.
— Мы, — поправила Оливия.
— Да–да, мы. Ты была в Шотландии, Ми? Вот что там можно делать полтора года?
— Я там училась, — призналась Гермиона.
— Да? — подавился эклером и закашлялся Робби. — Простите. Ты не говорила! Но где именно?
— Ты не знаешь. Школа «Хогвартс». Это частное заведение, до трех сотен студентов и небольшой штат.
— Специализированная? — спросил Оскар.
— Общеобразовательная, — прыснула ведьма.
— Как твои предки ее откопали? — удивился Робби.
— Мои предки ее основали, — хмыкнула молодая женщина. — Шучу. Нам пришло приглашение. У них какая?то закрытая система отбора.
— Гермиона была одной из лучших учениц начальной школы. Мама всегда ставила мне ее в пример, и я бесился, — пожаловался Робби.
— Ой, ненавижу школу, — сообщила Оливия.
— Да, мы догадались, — не сдержался Робби. — Впрочем, я тоже учиться не любил. Особенно терпеть не мог историю. Ее преподавал на редкость мерзкий тип. А вот Гермиона, наверное, всех преподавателей любила.
— Вовсе нет. Историю у нас тоже преподавали не ахти как. Профессор был настоящий призрак. Древний и нудный. Но я всё равно любила историю.
— Вот–вот, а я о чем? — наставительно сказал парень. — Потому что: «Это же преподаватели», — подняв указательный палец, напутственно вымолвил он.
