хотелось сделать постылому Малфою какую?нибудь гадость, особенно после этого его пренебрежительного «Ты здесь» в присутствии дяди. — Хочу, чтобы ты обращался ко мне почтительно, — уверенным голосом заявила Гермиона и дерзко посмотрела во вспыхнувшие бешенством узкие глаза младшего Малфоя.
— Какого…
— Драко, — сердито перебил сына отец.
— Спасибо, Люциус, — злорадно улыбнулась юная гриффиндорка, не переводя взгляда с накаляющегося на глазах подростка. — Думаю, ты отлично объяснишь ему, почему следует слушать кузину Кадми.
Старший Малфой кашлянул, и Гермионе показалось, что он подавил смешок. «Черт, что этот гоблин тут стоит?!» — сердито подумала девушка, опять глядя на Драко.
— Я поговорю с ним, Кадмина.
— Да, — очаровательно улыбнулась она, но глаза всё равно сверкнули от гнева. — Хорошо. Я зайду позже.
Гермиона вышла, закрыла дверь и, со свистом выдохнув воздух, прислушалась.
— Какого дьявола эта грязнокровка так с тобой разговаривает?!
— Драко, Кадмина — да, Кадмина, успокойся, — столько же грязнокровка, сколько и мы с тобой. Тебе следовало бы подружиться с ней — девушка она горячая, попадешь в ряды её врагов, и тебе сильно не повезет. Кроме того, она очень изменилась — я никогда не узнал бы в ней теперешней ту Гермиону Грэйнджер.
Наследница Темного Лорда победоносно улыбнулась и почти в танце влетела в свою спальню.
С ней происходило что?то странное, не совсем понятное и волнующее.
Это было чем?то похоже на то состояние, которое овладело девушкой на четвертом курсе в конце осени, когда начали завязываться её романтические отношения с Виктором Крамом. Странное ощущение чего?то недозволенного, тайного, но вместе с тем желанного и волнующего тогда всецело овладело её разумом, мешая учебе, внося смуту в отношения с друзьями, которые, она понимала, отнесутся к её поведению с осуждением. И это добавляло особого очарования новому, незнакомому чувству, обуявшему тогда Гермиону. До памятного Святочного бала, открывшего их отношения, она встречала Виктора со странным трепетом, особенно прилюдно: невольно следя за тем, чтобы никто не узнал, не заметил, не подумал чего?нибудь лишнего… Это ощущение тайны, ласкающее самолюбие понимание того, что никто не может и помыслить о её секрете, что никто не ждет от нее подобного, волнующие мысли о том, как бы удивился каждый, прознай о происходящем, — очень нравились Гермионе.
Ещё бы, каково: заучка Грэйнджер и знаменитый ловец сборной Болгарии по квиддичу, участник Турнира Трех Волшебников Виктор Крам!
Да, Гермиона показала тогда всем, на что она способна.
А заучка Грэйнджер и шикарный, своевольный, холодный Пожиратель Смерти, правая рука Лорда Волдеморта, Люциус Малфой?..
Эпитет «шикарный» привязался к дядюшке сам собой, да так ловко, что Гермиона в своих размышлениях даже не заметила этого… Да, она на многое способна! А почему бы и нет? Неужто не добьется поставленной цели? Может быть, Волдеморт просто подшучивал, проверял её?
Ничего, захочет — и сможет удивить даже самого Темного Лорда! Многие ли могут похвастаться подобным?..
И всё бы хорошо, всё бы отлично, если бы только не тетя Нарцисса, которую Гермиона успела по– своему полюбить.
Как?то так получилось, что о Роне увлеченная гриффиндорка даже и не вспомнила…
Глава IX: Гермиона начинает и выигрывает
«Дорогой Рон!
Очень рада получить от тебя весточку — я обязательно приеду семнадцатого числа и, как ты просил, останусь у вас до конца лета. Только ответь мне честно — ты не думал писать почаще? Хотя, это не важно. До встречи.
Гермиона».
Перечитав послание, девушка сунула его в конверт и привязала к лапке совы. Птица ухнула и вылетела в окно.
Чья?то рука легла на плечо и, подняв глаза, Гермиона увидела Темного Лорда.
— Я размышлял над твоей проблемой, — произнес он, и добавил, когда девушка вздрогнула: — Не той. Точнее, не совсем той. Речь идет о твоем неумении скрывать свои мысли от владеющих искусством легилименции. В нынешнем положении… — я о статусе моей дочери, что?то твое увлечение перерастает в манию! — …в нынешнем положении это попросту опасно. С сегодняшнего дня и до шестнадцатого августа, а потом когда судьба соблаговолит, ты начнешь учиться окклюменции. Для этого я пригласил к нам человека, который достоин высшей награды в этом деле. Того, кто даже меня порой одолевает в играх с сознанием.
— Ты говоришь…
— Бывший преподаватель зельеварения опять выступит в роли учителя.
* * *
— Да, мисс Грэйнджер, не думал увидеть вас вновь, тем более здесь.
— Я тоже, пр… — Гермиона запнулась на миг, легонько сжав зубами нижнюю губу, — Северус, — закончила она, смотря прямо в черные глаза Снейпа.
— Забавно, — отметил он. — Ну что же. Темный Лорд просил обучить вас мастерству окклюменции. Надеюсь, что тут вы преуспеете так же, как и во всем остальном, мисс Грэйнджер.
— Кадмина. Называй меня так.
Говорить с ним так фамильярно было ужасно тяжело — тяжело почти физически, каждое слово давалось с трудом. Но сейчас все свои силы девушка тратила на то, чтобы этого не показывать.
Не отводя взгляда от Снейпа, Гермиона сделала несколько шагов к столу с небольшим каменным Омутом памяти и, легонько коснувшись палочкой виска, уронила в чашу не предназначенные для посторонних мысли. Снейп усмехнулся, а девушка отошла от чаши и присела на стул.
— Прошу. Я вся во внимании.
Гермиона Грэйнджер всегда схватывала на лету — и эта её черта полностью передалась Кадмине Беллатрисе. Учитель был поражен успехами своей ученицы уже после первого занятия.
В течение следующих четырех дней Гермиона наловчилась отбиваться от Снейпа в пяти из десяти случаев, хотя обмануть Волдеморта ей пока не удавалось.
Помимо ежедневной теперь практики наследница Темного Лорда перевернула свой новый гардероб и при помощи Беллатрисы и Нарциссы каждый день удивляла всех обворожительным внешним видом.
— Следи за тем, чтобы занимать её, Белла, — говорил Волдеморт своей верной приспешнице. — Она должна постоянно изумлять саму себя. Полностью изменить всё то, к чему она привыкла, создать сказку для принцессы, переменившейся в один миг. Кровь возьмет свое, нужно только постоянно питать её самолюбие. Сделайте из нее красавицу, чтобы перестала узнавать себя в зеркалах. Это совсем не сложно. Увлечь воображение… И ещё сильнее привязать к новому для нее миру. Люциус здесь пришелся очень кстати. Я с ним поговорю. А вы с сестрой следите за её внешним обликом. Это весьма немаловажно…
Гермиона с радостью отметила — молясь о том, чтобы воображение в этом случае отдыхало, — что дядюшка стал на нее поглядывать и довольно часто.
Вечером, тринадцатого августа, засидевшись в библиотеке, она столкнулась в коридоре со старшим Малфоем и получила возможность провести маленький эксперимент.
— Прости, — прошептала с придыханием Гермиона.
— Что делает наша гостья в темных коридорах в столь поздний час? — иронически хмыкнул мужчина в
