толпы. Я тут же приказал перенести стрельбу на тот участок, в надежде зацепить вождя.
Тем временем часть демов начала продвигаться по левому берегу – пытались сократить дистанцию до минимума, чтобы наконец разглядеть нас. В основном шли арбалетчики, но и мечников немало: опасались, что на засаду нарвутся. Я до такого не сподобился – ночная засада в условиях, затрудняющих отход, идея хорошая, но только при наличии крупного отряда, подготовленного именно к подобным задачам. Со временем я, возможно, обзаведусь таким, но пока что его нет, и рисковать не стоит – мой противник не склонен к игре в поддавки, и еще неизвестно, кому больше достанется в тесноте свалки при ограниченной видимости и отсутствии свободы маневра.
Гребцы налегли на весла – пора удирать. Без шума не обошлось – враги поняли, что мы пытаемся скрыться, и помчались со всех ног. Хоть нам пришлось идти вверх по течению, но под берегом оно мешает не везде, и разогнаться можно прилично – простым шагом догнать лодки не получится. В лесу тоже бегать непросто – тропы захламлены, под ноги лезут выпирающие корни, а темнота как в угольной шахте. Нам все же попроще выгребать.
В общем, чтобы догнать лодки, надо попотеть. И демы потели – гремели доспехами на всю округу. Я не считаю себя совсем уж трусливым человеком, но догадывался заранее: в три десятка луков победить такое войско мы не сможем, так что бегство неизбежно. Неизбежно – значит, предсказуемо. А на войне всякое предсказуемое действие надо обязательно подготавливать заранее.
И мы подготовили.
На самых широких и светлых участках троп, где противник неизбежно увеличит скорость, растянули бечевки, за которыми вбили в землю множество остро отточенных колышков из сухой древесины. Такой при удаче может серьезно покалечить или даже убить, если упасть на него, споткнувшись о веревку. Но это при удаче, а я с такой непостоянной дамой заигрывать не намерен. Поэтому, вспомнив славный опыт вьетнамских партизан, приказал ребяткам, готовившим эту подлянку, смазать острия отходами человеческой жизнедеятельности. Кал – это вместилище неисчислимого количества микроорганизмов, которые в ране чувствуют себя как дома: здесь им и кухня, и спальня, и сортир. Тяжелейшее воспаление гарантировано, причем развиваться оно будет ураганными темпами. А там всякое бывает – возможно, нагноением отделаешься, а не повезет – гангреной или заражением крови. Уж не знаю, какая у врагов медицина, но доводилось слышать, что они как простые смертные страдают и умирают после боев. Ничем не отличаются от обычных людей, несмотря на связанные с ними странности.
Крики, раздавшиеся с берега, свидетельствовали о том, что наши подлые задумки оценены по достоинству. Демы моментально сбавили пыл, и дистанция перестала сокращаться. Видимо, начали прощупывать тропу перед собой палками, а быстро ли при таких делах сможешь двигаться?
Ну а я не решился останавливаться для возобновления обстрела – это будет уже чрезмерной наглостью. Ведь демы могут начать погоню и по правому берегу, а там у нас никаких сюрпризов нет. Ну не успели подготовить – хотя людей, знакомых с местностью и лесом, у меня немало, но на все направления их не хватает. Посылать громыхающих латников или матерящихся через шаг бакайцев не рискнул.
Самые сильные стрелки с запредельных дистанций пульнули еще несколько раз, и на этом бой завершился. Мы вновь бесславно отступили, не став доводить дело до мечей. По воде хорошо доносились вражеские крики: нас обзывали подлыми трусами, уличали в разнообразных проявлениях зоофилии и требовали немедленно вернуться, чтобы закончить разговор по-мужски.
К сожалению, на некоторых лучников эти крики воздействовали плохо: они порывались отвечать обиженной похабщиной, демаскируя наше положение. Приходилось рыкать и грозить карами. Но, похоже, никто не считал, что мы превратились в ораву подлецов. Уже плюс. Мне бы спокойных месяцев пять или шесть – глядишь, и смог бы создать войско отморозков, для которых вообще нет ничего святого.
Ничего – у меня еще все впереди.
Если переживу ближайшие дни…
Итогом этого вечера и долгой зимней ночи были две группы людоловов, атакованные в занятых ими деревушках, два обстрела их основных сил, поврежденная галера и несколько освобожденных из плена штатских межгорцев. А еще я не уверен, что в стане противника есть хотя бы один, которому удалось хорошо отоспаться. Сегодня им мешал не только холод.
Рассчитывать на продолжение охоты за охотниками не приходилось: разведчики уверяли, что из лагеря на реке новых людоловов больше не посылают. Те, которых накрыли последними, относились к группам дальнего радиуса действия – они просто еще не знали, что обстановка изменилась и надо срочно возвращаться.
Достоверно известно, что демы потеряли двенадцать людоловов убитыми и одного пленным, еще нескольким в темноте и суматохе удалось сбежать, среди них были раненые. Ущерб от обстрелов и диверсии остался тайной, хотя досталось там далеко не парочке неудачников, судя по тому, что мы видели и слышали.
Галера, к сожалению, оказалась слишком пожароустойчивой – не сгорела, но какие-то повреждения огонь нанес. Если сильные, то не завидую врагам – корабль придется уводить назад, на озеро, и вместо него пригонять новый. Учитывая, что «калека» идет впереди, задача непростая: как в узком месте реки провести его мимо второго? Там ведь фарватер всего ничего – если попробовать на веслах, то им места для размаха не везде хватит. Значит, или расчищать на широком участке все русло, или придумывать что- нибудь еще. Даже не знаю что – хоть по суше в обход тяни. В любом случае это грозит потерей времени.
На бедных демов столько сегодня навалилось, что я даже заволновался: а вдруг бедолагам придется остановиться, вызывать подмогу, ждать. А для них ведь в корчме новая гнусная подлость приготовлена – я жду не дождусь, когда гадов туда набьется как сельдей в бочку… к очагу поближе… к теплому огоньку… Даже рад, что галера не сгорела, перекрыв своим остовом фарватер, – иначе бы пришлось снимать фугас во избежание случайного подрыва особо тупых разведчиков или дозорных, пожелавших погреться, несмотря на категорический запрет.
Пролилась и наша кровь. Людоловы оказали отчаянное сопротивление, убив одного и тяжело ранив троих, двоих лучников зацепило болтами, к счастью не слишком серьезно, а гребцу на моей лодке прострелили бедро, и он потерял много крови.
Основные потери мы сегодня понесли из-за парочки все тех же чудовищных псов – животные издали почуяли неладное, а пока с ними разбирались, хозяева выбрались из домов и успели наделать бед. Но даже если в лагере пострадало не больше десятка демов (а я думаю, что побольше), все равно соотношение потерь радует. И не стоит забывать про психологический эффект – мало того что не выспались, так еще и ожидают продолжения: бодрствуют, вглядываясь в ночную темень. А это нам только на руку, как ни странно. Ведь не может человек все время держаться наготове. Это большая психическая и физическая нагрузка. Сколько можно проторчать, не отходя в кусты по нужде, не отвлекаясь на еду и питье? Каждый миг ожидать вражеской атаки… Злые, невыспавшиеся, замерзшие, испуганные… К такому они не приучены – здесь так не воюют.
Не могу сказать, что мое войско в идеальном состоянии. Хотя лагерь у нас в удобном месте и никто на него не нападал, но многим пришлось вместо сна заниматься важными делами до рассвета. Тем же лучникам.
Ничего – мои стрелки днем спокойно отоспятся, а вот демам придется продвигаться дальше. Пусть попробуют подремать на редких привалах на замерзшей земле или даже на ходу. Да еще в постоянном ожидании очередной пакости от противника.
Если не сумеем их остановить возле корчмы, то дальше пиратам придется несладко. Самых никчемных ополченцев я направил чуть выше по течению, где они сейчас без устали валят лес, захламляя и без того непростой фарватер. На некоторых участках дно забрасывают стволами с заостренными обрезками сучьев – выходит что-то вроде гигантской бороны. Топят их с помощью утяжелителей – камней и мешков с песком. Провести корабль через такую преграду нереально, а вытащить ее непросто.
Если демы и шагу без своих кораблей ступить не могут, то им там неделю придется пахать без перерывов и выходных. Лучше бы вы, ребята, шли посуху, не связываясь с коварными реками почти что моего графства.
А еще лучше – вообще не приходили.
Глава 23
