– Я этого не говорил.
– Но дал понять… Я за Инну любого порву! – передразнил Вяткина Богдан. – На словах ты герой. А в жизни ты баклан, Степа. На бабу свою вину хочешь спихнуть… Только Инна против тебя показания может дать. Ты ей этот кулон подарил…
– Может, и я… Только я его в магазине купил… Это стандартный кулон, таких много. Так что ты обознался, начальник.
– Вот я и говорю, что на кулоне тебя не поймаешь. Потому я тебя выпущу, Степа. Сначала Кота предупрежу, что ты выходишь, а потом пропуск тебе выпишу… Коту все и объяснишь. Вдруг он тебе поверит?..
– Не бери на понт, начальник!
– Я мог бы тебя к себе в помощники взять, – не моргнув глазом, сказал Богдан. – Ты же на бензовозе работаешь, да?
– Кто сказал? – подозрительно глянул на Богдана Вяткин. – Инна?
– У нас было много времени для разговоров. Скажу тебе, интересно было ее послушать. «Петроль» – фирма известная, деньги там приличные крутятся. А где деньги, там кровь. Вот, говорят, директора этой фирмы убили. Вроде бы муж любовницы его зарезал, а вдруг это не так? Вдруг это какие-то внутренние разборки? Может, это только начало войны, завтра нового директора убьют?.. Я бы мог тебя информатором сделать. Был бы на этой фирме моими глазами и ушами.
– А в чем дело, начальник? – возмутился Вяткин.
– Так ты же убить меня хотел, как я тебе теперь верить буду?
– Да нет, не хотел я тебя убивать. Олежка попугать тебя хотел, а ты ствол достал, вот его и заклинило. Нож в тебя метнул, придурок…
– А ты чего за нож схватился?
– Рефлекс.
– И откуда такие рефлексы? За что ты сидел? Когда?
– За хулиганку. Бандюгана одного подрезал. Это еще десять лет назад было, мне пятилетку выписали, я под Воркутой сидел, на общем режиме. Общий, говорю, режим, потому и беспредел такой, что страшно вспомнить. Там, если вдруг что не так, сразу на нож. Я с заточкой не расставался… Я, начальник, вправду водителем работаю, бензин развожу…
– А Мелоян?
– Тоже. И Олежек с нами… У нас там одна компания.
– Ювелирный вместе брали?
– Да нет, начальник, насчет ювелирного – это не про нас. Мы такими делами не занимаемся.
– С Мелояном как познакомился?
– Работаем вместе, так и познакомились…
– Мелоян сидел?
– Э-э…
– Я ведь все равно узнаю.
– Было дело…
– Где?
– Да там же, под Воркутой, – нехотя проговорил Вяткин.
– Вместе с тобой?
– Да.
– А говоришь, работаешь с ним, потому и познакомился.
– Так я с ним на промке работал, план вместе давали.
– А с Громовым тоже там работал?
– Да, – занервничал Вяткин. – Вместе с ним в зоне работали…
– Мелоян откуда к нам приехал?
– Из Саратова он.
– А Громов?
– Здешний. Сначала он на фирму устроился, потом нас к себе позвал. Меня на работу нигде не брали, а ему повезло. И у Ашота не ладилось. Олежек и его к себе позвал…
– И что там за добрая душа у вас в отделе кадров была?
– Нашлась вот такая душа… Ты, начальник, думаешь, если зэк, значит, не человек? И ты так думаешь, и другие, поэтому нас на работу нигде не берут. Как будто мы не люди. А мы нормально жить хотим… Ты говоришь, мы ювелирку взяли. А зачем нам это надо, если мы работали?
– Ты, Степа, с темы не съезжай, не надо, – усмехнулся Богдан. – Не надо разводить демагогию. Я тебе вопрос задал, и ты мне ответ давай. Кто у вас там такая добрая душа, что зэков на работу берет?
– Есть один человек…
– Степа, я ведь реально закрыть тебя могу. Но у тебя есть шанс выпутаться. Станешь моим информатором, я тебя от статьи отмажу. Тебя такой вариант устраивает?
– А ювелирка?
– Ювелирка – дело прошлое. Зачем нам Инну в это дело вмешивать? Что было, то было. Ну, так что, работать будем?
– Ну, можно.
– Тогда давай, Степа, начистоту. Кто вас на работу устроил?
– Витя Быхалов. Он тоже с нами сидел… Только мы по уголовке, а он по экономической статье. На фарце погорел… Он и сейчас конкретно деловой.
– А если еще конкретней?
– Он – исполнительный директор фирмы, – выжал из себя Вяткин.
– А чего ты так напрягся? – усмехнулся Богдан. – Я бы это все равно узнал. А может, и знаю… Мы же убийство Костылина расследуем. Должна же быть у нас какая-то информация…
– Так это, его же какой-то рогоносец убил!
– Ты откуда знаешь?
– Витя сказал. Он же про это дело все знает. И Костылин его другом был. Они вместе «Петроль» основали, раскрутили фирму вместе.
– Значит, они соучредители?
– Вроде того.
– И совладельцы?
– Есть такое.
– Значит, сейчас фирма «Петроль» принадлежит исключительно Быхалову?
– Не исключительно. У Костылина жена осталась. Его доля ей по наследству должна перейти…
– Красивая жена?
– Мягко говоря, не очень… Он на ней женился еще до того, как в люди выбился. Это потом у него денег стало валом и он фотомоделек содержать мог.
Как ни странно, но Богдан не встречался с женой Костылина, хотя в других обстоятельствах отправился бы к ней в первую очередь. Мужик он состоятельный, и жена могла избавиться от него, чтобы получить богатое наследство. Но так вышло, что в прицел сразу же попал Хромцов. В квартире у него нашли орудие преступления, затем Гущин расколол его на признание, поэтому линию с женой погибшего разрабатывать не стали. И, наверное, зря.
– И что, были фотомодели?
– Были…
– Похотелка чесалась?
– Вроде того, – похабно усмехнулся Вяткин.
– А секретарша красивая?
– Была одна красотка. Он с нею зажигал. А потом она уволилась.
– Чего так?
– Надоела ему, он ее отшил…
– Тогда и появилась Лена Хромцова?
