— Нет, не думаю, что это возможно. Видишь ли, когда я даю взаймы, я жду, что деньги мне все-таки вернут.
Он встает и подходит к камину.
— Тогда небольшой подарочек. Осмелюсь предположить, что этому несчастному клерку известно о богатом впечатлениями прошлом миссис Уоллес, но в обмен на некоторую сумму я готов сообщить ему, что наш брак недействителен. Сомневаюсь, что он поверит в это, если скажешь ему ты…
— О, Руперт! — Я произношу его имя тем же тоном, каким просила у Чарли клецок. — Звучит очень заманчиво. Но для этого мне не нужно твоего слова. Видишь ли, после того как ты отправился за границу, я познакомилась с неким мистером Брайтом, который с восторгом отзывался о моем выступлении на сцене. Представь мое удивление, когда я узнала в нем преподобного мистера Бакла, который когда-то освятил наш союз. Так что, — я поднимаю письма, — я убедила этого джентльмена изложить свое видение тех событий в письменной форме.
— Да будь ты проклята! — вопит Руперт, выхватывает письма из моей руки и бросает в камин. Они вспыхивают ярким пламенем. — Что ты скажешь на это, Софи?
— На это? А, это были какие-то хозяйственные заметки из дома графа Бирсфорда. Заявление Брайта хранится в надежном месте, в кабинете моего адвоката в Лондоне.
Руперт испускает долгий тяжелый вздох и падает на стул. Он хмурится, а потом разражается смехом, и я вспоминаю, что меня так привлекло в нем (помимо дерзости и блеска джентльмена в военной форме, который бросал на меня в церкви одобрительные взгляды, в то время как мои однокашницы из пансиона миссис Льюишем хихикали и пихали меня локтями).
— Софи, Софи, я не очень умен, ты уже поняла это. — Он подливает мне еще вина и затягивается сигарой. — Не настолько умен, как ты. Ну так что там с этим мистером Бишопом? Кто он такой? Я должен быть уверен, что он будет с тобой хорошо обращаться, потому что ты мне до сих пор небезразлична. Да-да, ты можешь сколько угодно качать головой и улыбаться, но это факт: я был очень счастлив с тобой. Подстроенная свадьба — это глупость, конечно, с моей стороны, но я с ума по тебе сходил, а ты была добропорядочной ученицей из школы мисс Льюишем. Мне казалось, это единственный способ… ну, ты понимаешь. Так расскажи мне о Бишопе?
— Он очень порядочный человек, владелец «Бишопс-отеля».
— «Бишопс-отеля», значит? Я там пару раз останавливался. Как необычно. Значит, он человек со средствами.
И тут я понимаю, какую совершила ошибку.
Он тушит сигару, наклоняется ко мне и берет меня за руку.
— Софи, любовь моя, подумай об этом. В обществе ты известна как миссис Уоллес, и явно в твоей жизни было несколько адюльтеров. Он не захочет поднимать скандал. Он заплатит. Отельчик этот довольно убогий, но в грамотных руках сможет принести целое состояние. Мы с тобой прекрасно сработаемся в паре. Что скажешь?
Дверь в комнату со скрипом раскрывается.
— Да, миссис Уоллес, что скажете? — спрашивает Гарри.
Понятия не имею, как долго Гарри там простоял и что конкретно он слышал. Но вывод, к которому он пришел, очевиден.
— Входите, дорогой друг, — зовет его Руперт. — У меня и моей прекрасной жены есть для вас деловое предложение.
— Боюсь, что нет, сэр. — Гарри холодно кивает ему — наполовину оскорбление, наполовину формальность. — Идите к черту, Уоллес, и вы, миссис Уоллес, тоже. Надеюсь больше никогда не видеть никого из вас.
— Гарри! — кричу я, но он уходит.
— А как же дуэль? — кричит ему вдогонку Уоллес.
Гарри с лестницы кричит в ответ, что капитан может совершить с дуэлью нечто невозможное с анатомической точки зрения, даже в переносном смысле.
— Ваши извинения приняты! — орет ему вслед Уоллес. — Уф-ф. Я уж испугался, что он меня убьет, — говорит мой галантный любовник-воин. — Что ж, дорогая моя Софи, похоже, у вас с ним все кончено. Тебе теперь нечего терять. Может, в таком случае поставишь свои фишки на меня?
Глава 19 Гарри
— Вы меня, конечно, простите, но это совсем на нее не похоже. — Шад наливает мне очередной стакан бренди. Мы стремительно напиваемся.
— Я своими ушами слышал, как она это говорила.
— Вы слышали всего несколько секунд из разговора. Вы не слышали ее ответа.
— А мне это и не надо. — Я внимательно смотрю на два стакана, что стоят передо мной и плавно перетекают один в другой. Какой бы взять? — Вероломная Ева.
— Она что, была раздета? Вот это я бы счел весомым аргументом, а так…
— Нет, сэр, но он держал ее за руку.
— Боже мой, какой разврат! Вы еще скажите, что она была без головного убора.
— Сэр, не вижу повода для смеха!
— Сядьте, сядьте. Знаю. Мои извинения. — Он хлопает меня по плечу. — Так что мы будем делать дальше? Я так понимаю, кое-какие вайи вещи до сих пор остаются в поместье?
— Верно, сэр, но прежде, чем за ними ехать, мне нужно удостовериться, что в гостинице все идет хорошо.
— Прекрасная идея.
Не понимаю, почему мое возвращение в Лондон он воспринимает с таким энтузиазмом, но в этот момент я вообще мало что понимаю.
— Есть кое-какие дела, которые нужно уладить. Во-первых, мне нужен новый управляющий, или хотя бы дворецкий, и няня. Я был бы вам очень признателен, если бы вы провели собеседования с подходящими кандидатурами из агентств по найму слуг. А может быть, у вас есть кто-то на примете? Так, а что там с дуэлью?
— Я в весьма грубой форме высказался об этой дуэли, а он, кажется, решил, что это я таким образом принес извинения. Сам не понимаю, и чего я так рвался стать джентльменом: вы очень странный народ.
— Нам с Шарлоттой и детям будет очень вас не хватать. Когда я буду приезжать на парламентские сессии в Лондон, я буду останавливаться в «Бишопс-отеле». Фамильный особняк мне никогда особенно не нравился, жуть как скучно таскаться по нему в одиночестве. Да, Бишоп, прошу вас, расскажите, как там в деревне обстоят дела со строительством?
— Прекрасно. Весь пол в пыли и кирпичах, один из рабочих Булмерша сломал большой палец. Я помогал им пробивать стену. Сэр, а где сейчас Софи?
Он угрюмо смотрит на меня:
— Сожалею, но не могу вам этого сказать.
— Я даже не люблю бренди. — Мы с Шарлоттой в спальне, напиваемся полным ходом. — Что теперь со мной будет?
— Ай, поехали с нами домой. Я в курсе, что Шаду не терпится взглянуть, как там продвигаются работы по строительству оранжереи, о которых я вроде как не должна знать. А за Гарри не волнуйся.
— Волноваться за него? Зачем мне за него волноваться! Я его ненавижу! Я его люблю до смерти!
