Статьи 1988-1991

населения у нас и так вдвое меньше, чем в США. И энергосберегающим наше хозяйство не сделают ни приказы, ни законы. Энергозатраты определяются качеством технологий, рабочей силы, управления.

Если на минуту вновь представить нашу страну единой семьей, а не клубком несовместимых интересов и амбиций, то предложение о «тектоническом сдвиге» в сторону продуктов потребления вообще покажется безнравственным. Уже сейчас некоторые члены нашей семьи терпят бедствие в самом прямом смысле слова. Бедствие, вызванное исключительно желанием большинства жить лучше. Тотальное использование Узбекистана под хлопчатник с неизбежной химизацией его возделывания означает ухудшение условий жизни, происходящее на наших глазах при весьма равнодушном отношении и народных депутатов, и интеллигенции.

Казалось бы, уже на первом Съезде народных депутатов СССР в законодательном порядке должны были бы быть сокращены площади под эту культуру в республике. В действительности, как видно из справочника «Народное хозяйство СССР в 1987 г.» (М. 1988 г.) за годы перестройки, с 1985 по 1987 г., посевы хлопчатника в Узбекистане выросли на 6%, Куда же идет этот хлопок? Для удовлетворения жизненно важных потребностей страны? Нет, почти треть его экспортируется — доля экспорта в производстве за те же годы возросла с 24 до 32%. Именно на эти деньги, видимо, предлагают закупить за границей товаров ширпотреба.

Кстати, здесь уместно вспомнить и о гласности. На первом Съезде народных депутатов на запрос об экспорте хлопка было сказано, что продаем его немного, чтобы столько же закупить хорошего волокна в Египте. На деле в 1985 г. продано 659 тыс. т, а в 1987 г. 783 тыс. т хлопка-волокна. А импортировано, соответственно, 187 и 75 тыс.т.

Утверждения о том, что мы уже имеем возможность насладиться потреблением, сопровождаются массированной дезинформацией общества. Безнравственны утверждения, будто мы давно обогнали развитые страны по производству промышленных материалов и оборудования, и сделали это просто по глупости. За 50 лет, предшествующие перестройке, согласно данным американских статистических ежегодников, США произвели стали почти на 1 млрд. тонн больше, чем СССР! Где этот миллиард тонн? Он в дорогах, зданиях, мостах. Он — в «работающем» национальном богатстве США. Мы только-только начинаем это строить, а нам говорят: сокращайте производство стали, в США делают меньше.

Но даже если не обращаться назад — мы производим стали на душу населения больше, чем в США (хотя значительно меньше, чем в Японии и ФРГ). Ну и что? Ведь наша сталь хуже, чем американская и японская, и тратить ее приходится значительно больше. А кроме того, мы производим в семь раз меньше, чем в США, пластмасс, которые заменяют сталь. Суть в том, что мы обязаны удовлетворить хотя бы жизненно важные потребности страны, но сделать это умеем только с помощью старых, освоенных нами средств (сталь). На этом мы несем экономические потери — но если бы этого не делали, то потери были бы несопоставимо больше. Одно дело сказать: давайте направим средства на модернизацию производства материалов, а потом сократим производство стали. Но нам говорят: давайте сократим производство стали и направим средства на производство ширпотреба. Это разные вещи.

Сравнение годового производства средств производства в СССР и США без того, чтобы суммировать произведенное в прошлые годы и «работающее» сейчас национальное богатство — ложь. А главное, цифры производства в США вообще ни о чем не говорят добросовестному человеку, ибо «клуб развитых стран» питается продуктами всего «третьего мира», а мы этого источника лишены. Журналисты, бичующие наше «производство ради производства», обязаны были бы напомнить читателям, что за счет импорта США удовлетворяют свои потребности в никеле на 100%, а в таких ключевых материалах как марганец, кобальт, хром, алюминий (бокситы) на 90-97%! (Эти данные приведены в докладе «Перспективы химии» под ред. Дж.Пиментела, Вашингтон, 1985 г.). Многие вредные производства сейчас вообще вывозятся из США — у них для этого есть деньги.

Вообще, если рассматривать капиталистическое производство в целом, включая индейцев Боливии, с молотком в руках добывающих оловянную руду для США, то ставшее у нас священным утверждение о высочайшей эффективности капитализма окажется очередным мифом. А ведь на нем базируется, в сущности, вся концепция перестройки нашей экономики. Этот миф очень хорошо иллюстрируется привычным изложением ситуации на наших железных дорогах. Железнодорожников критикуют практически все. И в уме держат: то ли дело в США! Да, там путевое хозяйство — загляденье, локомотивы и вагоны на высоте. Средняя зарплата железнодорожников 40 тыс. долл. в год, а пенсия выше зарплаты. У нас же — сами знаете. И все же через наши полуразрушенные пути, в «больных» вагонах трудно живущие советские железнодорожники провозят через километр в шесть раз больше грузов, чем в США. И если уж настаивать на тезисе о присущей нашему хозяйству низкой эффективности, надо объяснять, что под этим понимается.

Рискуя заработать несмываемое клеймо «антиперестройщиков», предельно заострим проблему. Мы согласны в том, что сталинизм и связанные с ним деформации производственных отношений, нравственности, травмы общества и личностей нанесли удар по нашим возможностям прогресса на основе социалистических принципов. Но дальше установки расходятся. Я утверждаю, что даже в этих условиях наш израненный, деформированный, слаборазвитый социализм продемонстрировал более высокую экономическую эффективность и социальную направленность, чем развитой капитализм в его нынешнем зените потребительского благоденствия. Ибо эффективность — это результат, поделенный на имеющиеся ресурсы. И делить этот результат надо на все души населения, интегрированные в одну экономическую систему.

Кажется, вопросы должны отпасть уже просто потому, что если мы распределим потребительские блага, выставленные в витринах западных магазинов, на всех людей, которые их производили (включая индейцев Боливии), то возникнет дефицит, который нам и не снился. А говорить о социальной направленности, зная положение трудящихся в «сырьевом цехе» капитализма (да и многих людей в метрополии), вообще не приходится. Или для этого надо положить в основу мировоззрения трактат Ницше «Антихристианин» — что нам, впрочем, и предлагается.

Но предположим даже, что мы стали думать, как Ницше, и хотели бы иметь эффективность «для себя», выделив в стране зоны благоденствия и защитив их военной силой (иметь внутрисоюзный «третий мир»). Все равно этот подход не обеспечил бы нам ни прогресса, ни выживания, а это — первая забота любой системы. Ибо ресурсов страны для того типа хозяйства, которое ведут капиталистические страны, недостаточно. В нашей «левой» публицистике стало уже общим местом ставить нам США в пример, как надо вести сельское хозяйство. И ведь это говорят люди информированные, вот что страшно. Можно ли, чувствуя ответственность за Землю перед потомками, давать такие рекомендации?

Весь смысл сельского хозяйства в том, что благодаря труду человека энергия Солнца через фотосинтез превращается в «энергию пищи». США, получив доступ к невозобновляемым источникам энергии многих стран, затрачивают на производство одной пищевой калории более 10 калорий ископаемого топлива! Только механической энергии на гектар пашни они расходуют в 10 раз больше, чем в странах Азии и Африки, имея урожайность выше в три раза (см. А.А.Жученко, А.Д.Урсул. Стратегия адаптивной интенсификации сельскохозяйственного производства. Кишинев, 1983 г.). А сколько энергии вносится еще в виде удобрений и пестицидов!

Сейчас, когда энергия становится «абсолютным ресурсом», относительно которого и надо рассчитывать эффективность, сельское хозяйство США представляется исключительно неэффективным — хотя эффект впечатляет. Разумеется, сами американцы это прекрасно понимают и ведут широкие исследования по повышению биологического потенциала растений, по созданию качественно новых наукоемких ресурсосберегающих технологий. Но нам-то ставят в пример именно нынешнюю технологию, в принципе для нас недоступную.

Еще более важный ресурс — люди как работники. История наша такова, что большая часть населения не проварилась в котле капитализма. На протяжении всего двух поколений она переживает труднейший процесс перехода из крестьянской, деревенской цивилизации в индустриальную, городскую. Тяжелый стресс вызывает ломка всего социально-культурного уклада. Но еще труднее дается изменение невидимых основ жизни — мироощущения, включая восприятие пространства и времени. Сейчас для ряда публицистов и обществоведов стало признаком хорошего тона с крайней неприязнью разбирать по косточкам наш рабочий класс — «новобранцев заводов и строек», якобы «потерявших одну культуру и не создавших никакой другой». Расхлябанность и безответственность в работе, пьянство и антисоциальное