Но с этим трудно. Где ж его возьмёшь, это мясо? И эту овсяную крупу? Вечная проблема – добыча еды. У дверей нашего магазина с ночи стоят автобусы из Подмосковья. Караулят еду! И как только открываются двери магазина – толпы покупателей, сшибая друг друга, устремляются к прилавкам…
Но иногда всё же удаётся что-то добыть. Помню, как ты уплетал тефтели.
– Какой миленький ужин ты приготовила, мамася!
Я радовалась, глядя на тебя. И при этом мне хотелось плакать…
А за овсяной крупой ездили в город Химки. Соседка сказала, что в каком-то там магазине видела эту крупу. И вот мы потащились искать этот магазин и эту крупу… Была жара, переполненный автобус… потом нас долго посылали в разные стороны… шли через какой-то мост над железной дорогой, под палящим солнцем… Но всё-таки мы её нашли!
Когда вернулись домой, были чуть живы…
Я тут же сделала тебе этот отвар. Но… ты сказал, что пить эту гадость ни за что не будешь. Я попробовала – и тоже содрогнулась от отвращения. Ну, употребили эту крупу на супчики.
Порой даже за картошкой приходится гоняться по всему городу!
Приятельница поделилась своей радостью: «Вчера на Семёновской в ларьке у метро купила картошку!» С утра пораньше мчусь на другой конец города… Картошки уже нет. Продавщица воззрилась на меня изумлённо:
– Вы что, хотели, чтобы картошка до сегодня лежала?! Вчера надо было приходить, а не дожидаться, пока всё разберут!
Такая вот непростая жизнь. Но мы не унываем! Ведь есть на свете много хорошего. Не для еды – а для радости. Жуки и бабочки, хвощи и папоротники… Кто-то нам сказал, что, кажется, во Франции молодые папоротники жарят, что это считается деликатес. Нам сказали: «У вас полный лес еды!» Но ведь папоротники – наши друзья! Разве можно жарить друзей?!
Мы начитались Брэгга и решили бегать трусцой.
Не забыть: наши вечерние пробежки… Сначала было трудно, быстро уставали. Но с каждым днём силы всё прибывали и прибывали… Откуда-то.
Зелёные дворики, окутанные тёплым вечерним сумраком… Добегаем почти до бухты – и обратно. Потом ещё разок туда и обратно, потом ещё разок…
Звоню в редакцию журнала «Литературная учёба»: там готовится к печати моя повесть о Енгибарове «Не прощаюсь с тобой». После Вечера памяти я её значительно дописала.
Как всё было:
Ещё весной. Дала повесть Ире Евтушенко, своей бывшей однокурснице. Она прочла, ей понравилось.
– Послушай, – говорит, – я хочу её дать почитать Леониду Жуховицкому. По-моему, вы чем-то близки… Интересно, что он скажет. Ты не против?
Я и мечтать о таком не могла! Чтобы мою повесть прочёл сам Жуховицкий!
Через неделю звоню ей. Ира кричит:
– Ты куда пропала?! Тебя Жуховицкий ищет! Записывай телефон и звони ему скорее!
Набираю его номер, жутко волнуюсь, прямо зубы цокают. А голос в трубке такой приветливый! Он так обрадовался, когда услышал, что это я.
– А я ищу вас! Я хочу вам сказать огромное спасибо. Я прочёл вашу повесть за одну ночь, не отрываясь… Я давно ничего подобного не читал. Это написано так искренне, так пронзительно!… И образ клоуна вырисовывается просто захватывающий. И образ героини тоже. Я просто полюбил вас, пока читал…
– А я давно люблю вас. С шестьдесят пятого года, как прочла рассказ «Тебе вручаю».
– А теперь и я люблю вас! Обещайте мне, что всё, что вы напишите, вы будете показывать прежде всего мне.
– Обещаю.
– И ещё. Можно мне оставить себе этот экземпляр?
– Конечно!
– Я хотел бы давать читать своим друзьям… А вообще, это надо печатать. Вы в «Юность» не хотите отнести?
– В «Юности» мне уже отказали. Потому что – девочка с улицы, ничья, ни от кого…
– Понятно… А в «Литературную учёбу» не предлагали?
– Нет.
– Вообще, – сказал Леонид Аронович, – ваш издатель ещё не родился. Я не представляю, в какое издательство это можно отнести. Где у нас можно издать такую прекрасную повесть о любви, об искусстве цирка?… Не представляю. Да, давайте попробуем хотя бы в «Литучёбе». Там печатают молодых авторов с обязательным послесловием-разбором какого-нибудь маститого писателя. Я с удовольствием напишу это послесловие.
На сердце – ликование…
Господи, скажи: ведь это же – не честолюбие и не тщеславие – то, что я так рада, что Леониду Жуховицкому понравилась моя повесть? Это просто чистая радость! Когда-то я чуть не наизусть заучивала его дивные, как стихи в прозе, светлые и грустные рассказы. Я прочитывала их, не отрываясь, на одном дыхании.
А теперь этот чудный писатель сказал мне: «Я читал вашу повесть всю ночь, не отрываясь». Неужели такое возможно? Есть, есть в жизни счастье! Когда тебя
С подачи Жуховицкого я отвезла рукопись в «Литературную учёбу».
А ещё повесть понравилась Ролану Быкову!
Он сказал:
– Да, это Лёня. Как живой! Даже голос его слышу…
