проиграть и потому идете на полный беспредел. Вот насчет гибели детей уже «выразили сожаление». Да и дети всего лишь ливийские.
– Вы что-то говорили о реакции Москвы. Считаете, Москва умыла руки?
– Конечно, Москва от Рахманова открестилась. И это вполне ожидаемая реакция.
В прессе была опубликована реакция Москвы. Феликс Сахаров мог процитировать заявление МИД России:
На это сам Смит мог процитировать другой российский ответ, на сей раз из Совбеза и на адрес самой «Сикрет сервис»:
– Если вы рассчитывали на консультации по этому вопросу, то здесь я вам помочь не смогу, – вернулся к разговору Сахаров. – По той простой причине, что Андрей Рахманов появился на свет спустя три года после того, как я попросил у правительства Великобритании политическое убежище.
Трой Смит кивнул, принимая эту мягкую формулировку измены Родине.
– Значит, вы знаете дату рождения Рахманова?
– Ему 37 – об этом трубят все издания. Несложно от 2011 отнять 37.
– У меня лично всегда были проблемы с математикой.
– Слушайте, о чем мы говорим?!
Вход в музей. Камеры слежения однажды запечатлели Рахманова, когда он был загримирован под блондина-канадца с холодным блеском синих глаз. Сейчас он пересек границу сектора охвата видеокамеры в своем настоящем обличье. Мысли музейного дежурного схожи с мыслями старшего полицейского наряда, рассуждал Андрей. Последний пропустил его на служебную парковку в режиме самотека. Но мысли дежурного – на более низкой ступени безопасности, поскольку человек, открывший двери музея, прошел первый уровень защиты – полицейский кордон.
Охранников в дневное время Рахманов насчитал не больше четырех. В ночное или нерабочее время музея их количество, возможно, остается неизменным. Пусть будет так. Но не охранники сейчас представляли серьезную угрозу, а личный телохранитель директора.
Телохранитель Троя Смита занял оптимальную позицию: усилил контроль на пульте слежения.
Уже не в первый раз он выразил свое неудовольствие к относительно узкому обзору парковочной площадки, предназначенной исключительно для автомобилей сотрудников МИ-6 и лично директора музея, который также состоял в штате военной разведки (кадровое коллегиальное объединение). Телохранителю были видны передние капоты автомашин, припаркованных вплотную к широким музейным ступеням. Он имел возможность наблюдать, как к объекту подъехал «Ягуар», по номерам которого он идентифицировал хозяина – Ахмеда Джемаля, одного из агентов управления по обеспечению собственной безопасности МИ-6. А вот и он сам, снятый сверху вниз, так что центральной и самой узнаваемой частью его стала голова, точнее, лысина. Он преодолел несколько ступеней легкой пружинистой походкой – и выпал из сектора обзора видеокамеры. Следующая камера встречала его за порогом роскошного портика.
Андрей оказался в глубокой, не меньше полутора метров, рамке-сканере компании «СканТех» – тяжелое устройство со встроенными защитными экранами, особенно ценное здесь, где на работу детектора могли влиять паразитные магнитные и электромагнитные поля. В случае попытки изменить его настроенные и запрограммированные органы управления или отключить питание звучал сигнал тревоги. Справа – сканирующее устройство. Все так, как и описал Джемаль и как видел это собственными глазами сам Рахманов. В дни посещений детекторная рамка была также включена, но не было видно выдвижного сканера.
Рахманов вставил пропуск в считывающее устройство, набрал последние четыре цифры идентификационного номера (ID) карты, отображенного на пропуске в виде штрих-кода. Автоматика сработала моментально: на сканере загорелся зеленый индикатор, дающий право пройти дальше, а в конце рамки открылась сетчатая металлическая дверца.
Рахманов ступал по этому хайтековскому коридору, точно зная, что в это самое время охрана видит металлические предметы на нем, пистолет в частности.
Да, это Ахмед Джемаль. Данные с его пропуска отобразились на экране монитора: фото, идентификационный номер, статус агента, герб службы. В соседнем окне появилась мгновенная фотография человека, находящегося в арке детектора. Телохранитель и охранники получили возможность сравнить два снимка...
Телохранитель не обнажил ствол лишь по той причине, что его вогнал в ступор не сам человек, образ которого тщательно исказили спецслужбы страны, а факт отождествления как процесс. Сам Рахманов мог бы просветить его на этот счет, используя психологический термин: психический процесс отождествления объекта с тем, что уже было воспринято когда-то. Любой процесс требует времени. Телохранитель потерял его, Рахманов взял на вооружение.
Он воспользовался фактором внезапности, зная о нем куда больше, чем все, вместе взятые, за пультом охраны. Андрей использовал и другой фактор – детальное изучение объекта. Он вскинул руку с оружием, чуть склонив к нему голову.
Время, отведенное на процесс идентификации, вышло. Первый импульс телохранителя, рванувшего ремешок на спецкобуре, совпал с импульсом Рахманова, нажавшего на спусковой крючок «кольта». Он повторил выстрел, положив пулю рядом с первой – под верхнюю правую скулу. Телохранитель не успел уронить голову на грудь, а Рахманов уже выстрелил в первого охранника. Второй, мысли которого были свободны от образа ливийского террориста, выхватил пистолет и попытался выстрелить не целясь, от бедра. И оба спустили курки одновременного. Охранник промахнулся и получил пулю в плечо. Здоровой рукой он в падении попытался включить тревогу, но перепутал переключатели и выключил в музее свет.
И Феликс Сахаров, и Трой Смит резко повернули головы в сторону выстрелов. Они даже не успели переглянуться, как свет в музее погас. Сахаров был уверен, что это сработала первая система безопасности в музее и сигнал ушел непосредственно на пульт «Воксхолла». Но он ошибался...
Паттерсон метнулся к директору и, нащупав в темноте его руку, потащил за собой, к служебной лестнице. Им вслед неслось проклятие брошенного на произвол судьбы Феликса Сахарова:
– Во что вы меня впутали, идиоты?!
Прежде чем ступить на площадку служебной лестницы, Натан Паттерсон дал оценку действиям старого разведчика: «Он демаскирует нас». И выстрелил, ориентируясь на голос. И – едва не повторил его, но уже в директора, словно перенявшего эстафету:
– Натан, вы болван!
– Вниз, вниз! – торопил его Паттерсон. Чувствуя, что Трой может споткнуться и сломать на бетонном марше шею, пошел впереди. И уже в качестве фаворита подстегнул начальника: – Не отставайте, Трой! Иначе он достанет вас.
Нил Стоун переглянулся с напарником: «Что это было?» Звуки, донесшиеся из музея, походили на звуки выстрелов.
– Чего они там не поделили?
Джекоб не поддержал шутку товарища:
– Надо бы посмотреть, что там случилось.
Стоун покачал головой. Он был старшим и взял ответственность на себя. Да, полисмен слышал какие-то хлопки в музее, но не мог точно сказать, похожи они на пистолетные выстрелы или нет. Он не хотел вклиниваться в дела военной разведки. Может, они там хоровод водят...
Руби с тоской смотрела на камеру, что располагалась напротив ее места
