приглядеться к Розе как следует, ничего подобного не пришло бы ему в голову. Правда, если быть честным, он всегда с готовностью признавал, что она ему нравится, и не раз подавлял физическое влечение, ссылаясь на ее юность и неопытность. Но, черт побери! Может, она и юна, но не пуглива и не возражала против его близости. Он с неловкостью вспомнил, как она сидела на краю его письменного стола, явно желая и призывая его к поцелуям. Да, фиктивный брак был очень глупой идеей, и эту глупость он хочет исправить немедленно.
К черту это все! Он хочет, чтобы его жена была его женой! Как только он приедет в Лондон, он все начнет сначала. Он будет ухаживать за ней, как никто никогда ни за кем не ухаживал. Мысль о том, что за его отсутствие она могла полюбить другого, привела его в ужас. Разве не он практически толкнул ее на поиски любви, где угодно, только не с ним? И девочка, такая нежная и неопытная, может влюбиться в совершенно неподходящего человека. Он прекрасно понимал, сколько безнравственных мужчин сочли бы такую неопытную девушку, как его Роза, лакомым кусочком.
Знай Джефри, как обстоят дела в действительности, его покой был бы окончательно нарушен, но он находился в блаженном неведении насчет того, что подобный человек действительно появился в обществе, и деловито строит козни, желая погубить его жену. За две недели его отсутствия Анри Бонэр стал привычным обитателем гостиной на Лестер-стрит, 1. Между Розой и юным французом быстро крепла дружба, подпитываемая воспоминаниями и общим горем по Лафи, женщине, которую Анри никогда даже не видел. Лорд Филпотс с неодобрением взирал на происходящее и не упускал случая появиться на Лестер- стрит в роли усердного сторожевого пса, веселя Розу и раздражая Анри.
Перед тем, как навестить Розу в тот решающий день, Анри отправился к Элмо Сьюэллу. Лениво развалившись перед едва теплившимся камином в дешевых меблированных комнатах, прихлебывая коньяк и прикрывая от наслаждения глаза — Анри был из тех, кто безоглядно наслаждается вином, хорошей едой, музыкой и женщинами, — он в сотый раз объяснял Сьюэллу, что увезти леди Розу Уайз в ее последнее загородное путешествие не удастся, поскольку она на сегодня уже приглашена.
— Уже приглашена! И твоего обаяния не хватило, чтобы затмить этот чертов концерт у леди Стэндифорд? — вскипел Элмо Сьюэлл, волнение которого граничило с отчаянием. Он прекрасно понимал, что времени мало. Разделаться с маркизой необходимо до того, как вернется ее муж, и до того, как он сам лишится крыши над головой. Сьюэлл метался по комнате, нахмурившись и возбужденно бормоча под нос. Вдруг лицо его прояснилось. — Я знаю, что делать! Пошлю записку — будто бы от леди Стэндифорд — о том, что концерт отменяется. А тут появишься ты и снова пригласишь леди Розу на прогулку. В конце концов, было бы непростительно провести такой замечательный солнечный день в душном доме, не так ли?
Анри лениво потянулся и с отвращением посмотрел на Элмо Сьюэлла.
— Никак не могу понять, почему вы стараетесь погубить такую милую леди, как малютка Роза. Безобидную. Простодушную.
Хотя… — Он благоразумно сменил тему, поскольку Элмо Сьюэлл в ярости бросился к нему. — Это, конечно, не мое дело, и я ценю щедрость, с которой вы воплощаете свой замысел, но иногда, уважаемый сэр, меня одолевает любопытство.
Элмо выхватил стакан с янтарной жидкостью из руки Анри. Нахмурившись, с опасным блеском в глазах, он процедил сквозь сжатые зубы:
— Что, правда, то, правда. Мои дела тебя не касаются. Делай, что говорят, или перебивайся с хлеба на воду в своей жалкой дыре до конца жизни. Обойдусь без тебя.
— Нет, нет! Все будет, как пожелаете, — быстро исправился Анри. — Пишите записку, и я готов уничтожить вашу милую маленькую маркизу. Просто жаль, что ее, а не ту, другую. Вот с той девицы я бы с удовольствием сбил спесь. Наша мисс Бартли-Бейкон порядочная стерва.
Элмо Сьюэлл сел за шаткий письменный стол и взялся за перо. Тщательно выбирая слова, он написал записку и, как он надеялся, с женским росчерком расписался: М. Жанна Стэндифорд. После лихорадочных поисков он вытащил из стола печать, довольно похожую на герб Стэндифордов, и приложил ее к горячему воску с такой силой, будто это была шея маркизы Эдерингтон. Оглядев свое произведение, он решил, что Роза, даже если станет исследовать печать, не заметит подлога.
Убедившись, что записка отправлена, и тщательно рассчитав время, Анри распрощался со Сьюэллом и неохотно, однако без дальнейших протестов, отправился выполнять то, что считал последним шагом к завершению интриги.
Элмо Сьюэлл продолжал метаться по комнате. Заговор должен удаться. Обеспечив отсутствие наследников титула, Элмо выиграет время, необходимое для того, чтобы убить маркиза. И тогда титул графа Шенстона и, вероятно, гораздо больше достанется ему. Одной мысли о том, что львиная доля состояния маркиза может оказаться в его власти, было достаточно, чтобы довести Сьюэлла до исступленного бреда.
Как он вообще мог допустить, чтобы такой известный человек, как маркиз Эдерингтон, оказался ближе его к титулу! Он тщательно годами изучал родословную, следил, как один за другим уходят с его дороги наследники: некоторым приходилось помогать в этом больше, некоторым меньше. Пока, наконец, не настал день, когда он смог выступить со своими притязаниями. Никто ни о чем не спросил его, не потребовал предъявить какие-либо документы… пока этот маркиз, к своему же несчастью, не взял Розу под свое покровительство, а потом еще и женился на ней.
Элмо снова вытащил печать из стола и повнимательнее рассмотрел ее. Сходство было почти полное, и он не тревожился о том, что Роза заподозрит нечестную игру… даже если ей придет в голову присмотреться.
Роза ничего не заподозрила и ни к чему не присмотрелась. Она просто прочитала записку и приняла ее содержание как факт. Однако, явившись на Лестер-стрит, 1, Анри обнаружил там неожиданную и очень неприятную преграду. Гигант лорд Милтон Филпотс, удобно устроившись в гостиной в кресле у камина, громко выражал удивление по поводу того, что леди Стэндифорд отменила концерт. Когда Анри вошел, Роза держала пресловутую записку в руке.
— Я видел леди Стэндифорд вчера вечером, — протестовал Милти. — Она наверняка сказала бы мне что-нибудь, если бы по каким-то внезапно возникшим причинам собиралась отменить развлечение. Послушайте, Роза, позвольте мне взглянуть на эту записку…
Когда Роза охотно протянула записку Милти, Анри ловко перехватил ее.
— Ах, мой довольно большой друг, вы просто ревнуете, потому что я появился в подходящий момент и собираюсь увезти леди на прогулку в Беллингем. Вы же видите, отмена этого концерта — дар небес, которые сжалились надо мной и моей печальной, печальной долей, ибо я буду в полном отчаянии, если лишусь общества леди Розы в такой неожиданно теплый день.
Розу рассмешила эта тирада, а Милти раздраженно запыхтел и требовательно щелкнул пальцами протянутой руки. В ответ на хмурый взгляд лорда Филпотса Анри мило улыбнулся, чем привел Милти в ярость, решительно скомкал тонкими пальцами записку и бросил ее в камин. Повернувшись к Розе, он умоляюще протянул к ней руки.
— Поехали, миледи. Солнце светит, и мы зря теряем время. К вашим услугам приличнейший кавалер. Я достал открытую коляску, чтобы можно было обойтись без вашего грума. Быстрее, — шутливо приказал он, — пока не вернулся неверный муж, злорадствуя, что его печальная женушка сидит дома в такой день и изнывает от тоски по нему.
Анри точно угадал, какие слова могут подстегнуть Розу. Она быстро побежала переодеваться. Надев новый темно-синий костюм с изобилием изысканных воланов и оборок, она решительно сжала губки. Не так уж ей и хотелось ехать на эту прогулку, но Джефри не должен думать, что она изнывает по мужу, который не желает даже замечать ее… или послать хотя бы одну вежливую записку за время такого долгого отсутствия.
Оставшись наедине с неприветливым виконтом, Анри непринужденно облокотился о камин, не желая заводить разговор с таким типом, как лорд Филпотс, щегольски разодетым и раздраженно пыхтящим. Его взгляд скользнул по земляничного цвета жилету виконта. Если бы его спросили, он признал бы, что восхищен искусством портного, но отдавать должное самому виконту не собирался, разве что его набитому кошельку, — судя по одежде, хорошо набитому. Как многие другие, Анри слишком увлекся своими
