Кассандра вовсе не намерена похоронить себя в никому не нужной глуши, а напротив, собирается зажить счастливо в экологически безопасном уголке прекрасной старой Англии.
Нет, все-таки она поступила правильно, отважившись приехать сюда и окончательно решившись поселиться здесь навеки! Закончив разговор с матерью, как обычно, истерикой, Кассандра надела шляпу и вышла из домика, прикрыв за собой двери, но не запирая их. От этого ощущение, что она нашла наконец свой дом, еще усилилось.
Доехав до кафе, она уже приготовилась перенести вынужденное общение с незнакомыми людьми. Она никого не знала в Полпути, но большинство встреченных без всяких церемоний первыми представлялись ей, приподнимая шляпы или даже приседая в старомодных книксенах.
Чудесные оладьи, абрикосовый джем и горячий кофе были выше всяческих похвал. Элспет знала это, но все равно довольно расплылась в улыбке, когда Кассандра поблагодарила ее.
— Скажите, как можно проехать к игрушечной лавке, кажется, она называется «Голова Мавританки»? — спросила у Элспет Кассандра. Хотя вряд ли у них здесь несколько лавок.
— О, здесь совсем недалеко, вы можете прогуляться пешком, — засуетилась Элспет, выбираясь из-за стойки, — идите направо по этой же улице. Видите, вон там видна вывеска.
Действительно, невдалеке болталась вывеска в виде шара, украшенного разноцветными лентами, весело плескавшимися на теплом ветерке. Пройдя в указанном направлении, Кассандра увидела выставленные в витрине старинные игрушки. Ни одной из них не было меньше пятидесяти лет.
Полюбовавшись фарфоровыми личиками нарядных кукол и блестящими пуговицами глаз игрушечных кроликов, Кассандра вошла внутрь. Нежным перезвоном колокольчик, подвешенный к дверям, возвестил о посетителе. Пройдя вдоль полок, заваленных игрушками и макетами комнат, домов и даже целых городских улиц, она прошла к стойке.
За прилавком из полированного черного дерева, длинным и широким настолько, что на нем можно было заниматься упаковкой кукол в человеческий рост, никого не было. На задней стене располагались несколько полок с особенными экспонатами. Кукла с лисьим хвостом и седой прядью; добродушный кентавр в сюртуке, шляпе и галстуке; с булочным личиком старушка в кружевных передниках. Еще в золоченой клетке сидело чучело совы с золотыми глазами…
— Доброго дня, дорогуша. Нравятся мои игрушки?
С этими словами из-за занавески вышла горбатая пожилая женщина в черном атласном платье. Вздрогнув от неожиданности, Кассандра уставилась на хозяйку лавки. Вдруг чучело совы ожило и важно повернуло голову в сторону людей.
— Она живая! — воскликнула Кассандра, от удивления забыв ответить на приветствие.
— Ах да, это Уна, — представила сову женщина, будто свою подругу за чаепитием. — Она любит иногда давать представления в духе цирка прошлого века.
— Здравствуйте, меня зовут Кассандра Барт, мы с вами знакомы, но только по переписке.
— Ну разумеется. — Лицо у кукольницы было чрезвычайно живое, и мимика намного опережала слова, которые она произносила мягким тихим голосом. — Лилиан, не так ли?
— Совершенно точно, я коллекционирую кукол Лилиан, и вы сообщили мне, что знаете владельца еще одной.
— Но вам, право, не стоило приезжать за этим самой, я могла бы вам отписать в письме о ходе нашего дела. Отрываться от ваших важных дел…
— Мне совсем не сложно. Тем более, так уж сложилось, что я переехала жить в ваши края. По крайней мере на какое-то время. — Про себя Кассандра пожелала себе как можно меньше дней. Даже часов.
— Что вы говорите! Очень рада. Это прекрасный выбор, в нашей деревне исполняются самые заветные желания. Каждый может стать по-настоящему счастливым, совсем как в раю. А какому же дому повезет с такой хозяйкой? Позвольте, угадаю! Сегодня утром ко мне заезжали попрощаться юные Дик и Лили Мэй… Стало быть, вот о какой знаменитой и удивительно милой леди они говорили.
— Они очень добры ко мне, впрочем, как и все в Полпути. Я ужасно рада, что у меня будут такие соседи…
«Потом вы можете хвастать журналистам, что почти присутствовали при смерти знаменитости, вот обогатитесь…» — злобно усмехнулась она про себя, продолжая мило улыбаться.
— Если вам что-нибудь понадобится, все что угодно, обращайтесь, пожалуйста, без всякого стеснения! — Радушию кукольницы не было предела, однако Кассандру не оставляло ощущение, что старуха точно знает, с какой целью приехала девушка в этот райский уголок. Почти каждой фразе, каждой слащавой улыбочке на сморщенном личике можно было приписать второй смысл. — Вы еще познакомитесь со всеми, здесь живут добрые люди. В таком случае, раз уж вы теперь с нами, думаю, поговорить о кукле вам будет приятнее самой. Я сейчас напишу записку, и вы сможете поехать посмотреть на Лилиан прямо сейчас. Здесь недалеко, это в музее…
— …Эмили Барт, — закончила за нее Кассандра. — Вы не представляете, как я мечтала побывать там. Именно сегодня я собиралась туда съездить.
— Вот и поезжайте, милочка, погода расчудесная, правда, Уна? Как ты думаешь, еще недельку без дождя мы продержимся? — приговаривала старушка, разыскивая под прилавком лист бумаги. Старинное перо в чернильнице стояло наготове. — Что за незадача! Не на чем писать. — Оглянувшись вокруг, она задержала взгляд рядом со стеклянным цилиндром, в котором лежало несколько свернутых в трубочку бумажек. — А вот не хотите ли узнать свою судьбу и желаний ворох сбыть? На ней и напишу.
— Спасибо, я точно знаю, какое будущее меня ожидает, — все с большим трудом сдерживала на лице маску приветливости Кассандра.
— Уна, вытяни для леди ее судьбу, — не слушая, открыла клетку и подозвала сову кукольница.
Птица, важно перебирая лапками в перьевых штанишках, подошла и вытянула жребий. Кукольница развернула листок:
— «Не у всякого есть ножницы, чтобы отрезать нить. Но любой клубок пряжи можно смотать по- новому», — кивнула женщина. — Прекрасные слова, на оборотной стороне и напишем.
Сова в ответ важно покивала и для верности ухнула два раза. А хозяйка продолжала:
— Следуйте указателям, вы не собьетесь. Здесь только два выезда из деревни — к железнодорожной станции и в сторону старой усадьбы. Он всегда находится там, живет при музее как его хранитель, полагаю, вам будет интересно познакомиться. Чрезвычайно милый молодой человек. Я помню его еще совсем мальчиком, когда он приезжал на каникулы. А потом, когда случилось несчастье и в катастрофе погибли его родители, он совсем перебрался сюда. Так же, как и вы, он страстный поклонник нашей Эмили, так что, думаю, для вас это будет любопытно. Не знаю, чего так все носятся с этой испорченной девчонкой… В любом случае, никто не знает про Эмили больше, чем он.
— Спасибо, огромное спасибо. Но как же его зовут? — спохватилась Кассандра уже на выходе.
— Гейбриэл, мистер Гейбриэл Хиндерсом.
Подъехав к усадьбе, Кассандра не заметила ни одного автомобиля. Перед входом стоял стенд с расписанием работы музея, сегодня был выходной. А что, если музей закрыт? Но тогда бы кукольница не отправила сюда Кассандру… И потом, она сказала, что мистер Хиндерсом работает и живет в музее.
— Ау! Есть здесь кто-нибудь? — осторожно позвала девушка.
Двери оказались не запертыми, и она ступила в прохладу дома. Как только глаза привыкли к полумраку, Кассандра едва удержалась от того, чтобы не вскрикнуть. На нее смотрела девушка в белом платье. Она парила, не прикасаясь изящными ступнями с тонкими щиколотками к столбу света из окна, в котором плясали пылинки. Огромные черные глаза с известного портрета Эмили Барт уставились на гостью, чуть великоватый рот улыбался ровно настолько, чтобы показать ямочку на правой щеке. Голубой кушак опоясывал платье. Каноническое изображение Эмили Барт, растиражированное во всех учебниках и энциклопедиях, запечатлело великую поэтессу в пору создания самых первых шедевров.
