— В таком случае обратитесь к другому ветеринару, — последовал резкий ответ.
Для Доброго ветеринара секретарша была, пожалуй, слишком уж жестокосердной. Единственный доктор, с которым мне довелось познакомиться, был кошмарный Злой ветеринар.
— Если вы завернете ее в одеяло и привезете, доктор осмотрит ее прямо сейчас, — ответила его ассистентка.
По дороге в ветеринарную клинику Клео ожила настолько, что с интересом рассматривала небо и машины на дороге. Я прижала ее к груди, и она в ответ тихонько замурлыкала. Может, обойдется? Дадут ей какую-нибудь пилюлю, глядишь, и выздоровеет. С другой стороны, я же не полная идиотка. Кошке двадцать три с половиной года.
В клинике Злого ветеринара нам все было не по душе. Нам не понравился запах анестезии в приемном покое и огромные пакеты с кошачьим и собачьим кормом, сложенные в углу, словно надгробия. Особенно Клео негодовала по поводу большого черного лабрадора, бесстыдно вывалившего изо рта ярко-розовый язык. Невозможно было не заметить нечто вроде пластикового ведра, надетое ему на шею. Я точно могла сказать, о чем сейчас думает Клео: «Как это типично для собаки, позволить нацепить себе на шею такую унизительную и совершенно не элегантную штуку».
В дверях операционной появился Злой ветеринар и пригласил нас войти. Клео с вызывающим видом стояла на столе из нержавейки, пока доктор осматривал и щупал те части, которые леди ни за что по доброй воле не показала бы незнакомцу. Почечная недостаточность и дисфункция щитовидной железы — таков был его диагноз.
— И долго вы хотите еще ее тянуть с таким букетом? — Его голос звучал сухо и невыразительно.
Я слышала его слова и понимала, что они означают, но никак не могла взять себя в руки, чтобы хоть что-нибудь ответить.
— Я мог бы усыпить ее прямо сейчас, если хотите.
Сейчас? Вот так сразу? Должно быть, он увидел на оем лице смятение.
— Знаете что, я подержу ее здесь несколько часов, понаблюдаю, а вы тем временем поговорите с семьей, обсудите все, — предложил он. — Позвоните мне в пять часов.
Я чуть было не сгребла Клео в охапку и не сбежала отсюда подальше. Но, представив, как буду в полном бессилии наблюдать за ее мучениями, поняла, что не смогу этого вынести. Направляясь к двери, я всеми фибрами души ненавидела Злого ветеринара — но тут он меня окликнул:
— Вы бы оставили здесь ее одеяло.
Он понимает, что старому больному животному будет легче успокоиться, если под боком у него будет частичка родного дома. Может, этот Злой ветеринар, в конце концов, не такой уж монстр.
Дома я начала стаскивать с кресел и диванов грязные покрывала и коврики, пытаясь убедить себя, насколько чище и красивее будет жизнь без дряхлой слюнявой кошки, повсюду теряющей шерсть. Увидев матрасик Клео в комнатке со стиральной машиной, я хотела было вынести провонявшую тряпку в мусорный контейнер — но просто не смогла этого сделать.
Невозможно, чтобы она вот просто так исчезла, ушла дымом в трубу в клинике Злого ветеринара. Если уж пришло время ей обрести могилу, пусть над ней стоит усыпанный дивными цветами куст волчника у наших ворот.
Филип приехал с работы пораньше, чтобы вместе со мной звонить врачу в пять часов. Злой ветеринар пригласил нас приехать к нему. Плохой знак. Катарина осталась дома и демонстративно уткнулась в телевизор, а мы поплелись выполнять тягостную миссию.
На сей раз Злой ветеринар был куда приветливее. Я решила, что это маска, которую он надевает, сообщая людям о необходимости умертвить их любимца.
— В течение дня приступы больше не повторялись, — сообщил он. — Она ничего не ела, но жизненные функции в норме, да и сердце у нее крепкое. Для своего возраста кошка находится в удивительно хорошей форме.
Огонек в его глазах все нам объяснил. Даже в плачевном своем состоянии Клео исхитрилась очаровать своего доктора так, что он и думать забыл обо всякой ерунде вроде таблицы средней продолжительности жизни кошачьих, висящей на стене его кабинета.
Завернув Клео в синее одеяльце, он вернул ее нам, дав еще и лекарство для стимуляции аппетита.
— Ну, а если вы хотите, чтобы она действительно поела с аппетитом, тут через дорогу превосходное кафе с курами-гриль, — добавил доктор. — Не знаю, что они там в них кладут, но все кошки с ума сходят от одного запаха.
Клео мурлыкала без остановки до самого дома.
Я снова закутала диваны и кресла старыми покрывалами и ковриками и как следует взбила вонючий матрасик. Мы сейчас жили в долг, но после смерти Сэма я поняла одну важную вещь: мы всегда живем в долг. В любой момент жизнь может необратимо измениться. Помня об этом, я теперь, собираясь выйти из дому, наводила порядок у себя на туалетном столике. Конечно, чистюлей я не была и никогда не гонялась за каждой пылинкой, но все-таки, случись что, войти в историю неряхой мне не хотелось.
Я позвонила Робу в Англию, чтобы сообщить последние новости о приключившейся с Клео беде.
— Я как раз тебе звонил, только линия была занята, — сообщил сын.
— Ну да, потому что я звонила тебе, — ответила я, изо всех сил оттягивая момент, когда придется заговорить о Клео. — А что ты хотел мне сообщить?
— Я понял, что не выдержу еще одной английской зимы. Люди здесь живут, как кроты, все время в темноте или под землей. Мне предложили инженерскую должность в Мельбурне. По-моему, место отличное, я рад ужасно. Так что к Рождеству ждите меня домой.
Вскоре после возвращения Роба у наших дверей появился совершенно неожиданный гость. Этот высокий темноволосый молодой человек, как мне показалось, позаимствовал все самые привлекательные черты у Брэда Питта и Джонни Деппа разом. Я внимательно присмотрелась к его волевому подбородку, красиво очерченным бровям. Но никак не могла узнать, пока не посмотрела ему прямо в глаза.
Маленький Джейсон, детский друг Роба с зигзага, превратился в великолепного мужчину. Визит сына Джинни был приятнейшим сюрпризом. Он расцеловал меня в обе щеки, окончательно меня ошеломив. Да, трудно было найти что-то общее между этим Джейсоном и тем рыжеватым мальчишкой с миндалевидными глазищами и лукавой улыбкой. В последний раз, когда я его видела, он был мне примерно по пояс. Меня растрогало то, что воспоминания о нас оказались достаточно сильными и теплыми, раз он столько лет спустя решил нанести этот визит.
— Только не говорите, что Клео до сих пор жива! — сказал он.
— Жива, но едва-едва, — уточнила я.
Я позвонила Робу и назначила ему встречу в кафе возле его работы, пообещав сюрприз. Робу и секунды не понадобилось, чтобы узнать старинного друга. Я была горда и счастлива, обедая в обществе двух молодых людей, которые выглядели как рок-звезды. Так вот каково это — иметь двух взрослых сыновей. Если бы Сэм остался в живых, спросила я себя, часто ли мы обедали бы вот так, вместе. Неизвестно еще, сохранилась ли бы между нами теплота, какая ощущалась между ребятами и мной сейчас. А вдруг все сложилось бы не лучшим образом и между нами ничего не было бы, кроме раздражения и претензий, как часто случается в семьях.
— Знаете, о чем я особенно часто вспоминаю? — спросил Джейсон, изучая карту вин.
—
Вид у меня, наверное, был глуповатый.
— Помните запущенный участок в саду перед вашей калиткой? Мы с Робом решили выкопать там яму. Мы рыли ее несколько лет, а она почему-то так и не становилась глубже.
Передо мной возникла отчетливая и яркая картинка: два мальчугана копошатся в глине в тени папоротникового дерева.
— Верно-верно, — сказала я. — У вас был лопаты и тяжеленная кирка. Сейчас за такое меня отдали бы под суд.
— Так в этом-то и было все дело, — подхватил Джейсон. — Мы себя чувствовали мужчинами, мы делали что-то опасное. Помните, однажды мы нашли старый проржавевший пружинный матрас? Мы
