бессонные ночи. Из Софии Шиколоне она превратилась в Софию Лаццаро, потом в Софию Лорен. Мир узнал ее в 1953 году – вымазанной сепией и немой. Это был фильм-опера «Аида», и за кадром звучал божественный голос Ренаты Тебальди. Но София была столь умопомрачительно прекрасна, что отказавшаяся от роли Лоллобриджида кусала локти, наблюдая фантастический успех.
«Сколько?» – спросила София отца, получив гонорар за «Аиду». «Миллион лир», – ответил папа. Она заплатила. И сестра Мария – вот она, радость! – тоже стала Шиколоне: отец наконец дал ей свое имя.
А на гонорар за «Золото Неаполя» она купила золотое кольцо, успев исполнить желание уже угасавшей Нонны Луизы. «Смотри, – сказала тогда София, протягивая ей руку. – Все, что ты мне обещала, сбылось». Бабушка умерла счастливой.
Теперь Софии предстояло осуществить мамин сценарий, самый непростой: с одной стороны, слава и Голливуд, с другой – счастливый брак. И Бог послал ей Карло Понти.
Ей было 16. Ему – 36, женат, двое детей. «Коренастый, низкорослый, в своих добротных костюмах и лиловых носках он выглядел как продавец яблок на улицах Милана». Что она в нем нашла? Слава богу, этим вопросом уже не задаются журналисты.
В конце 1930-х он работал в адвокатской конторе. Один из клиентов – продюсер, собравшийся удрать от Муссолини, попросил завершить начатый им фильм. И уже с 1941 года Понти стал продюсером фильмов модной тогда «каллиграфической школы». На вопрос, что именно он продюсировал, можно ответить: все. Львиная доля его 150 фильмов – поточный жанр, но в Италии Понти работал почти со всеми яркими режиссерами. Среди его шедевров «Полицейские и воры» Стено и Марио Моничелли, «Европа, 51» Роберто Росселлини, «Дорога» Федерико Феллини, «Бородатая женщина» Марко Феррери, «Особенный день» Этторе Скола. Правда, с большинством из режиссеров Понти работал в одном-двух фильмах. Было лишь два исключения – Микеланджело Антониони, обязанный Понти тремя фильмами (Blowup, «Забриски-пойнт» и «Профессия: репортер»), и Де Сика.
…Рим, какое-то кафе. Традиционное развлечение – конкурс красоты, выборы мисс Рима. София Лорен (тогда еще Лаццаро) не собиралась участвовать. Но ей поднесли записку. Член жюри по имени Карло Понти просил ее выступить в конкурсе. И она опять-таки стала второй. Потом Понти увел ее в сад и сказал: «Я думаю, у меня есть чутье на таланты. Я помог Джине Лоллобриджиде, Алиде Валли и многим, многим другим. У вас очень интересное лицо. Приходите завтра ко мне в бюро. Посмотрим, как вы выглядите на экране».
На экране она выглядела неубедительно. Карло Понти предложил ей укоротить нос, что-то сделать с бедрами. Она согласилась лишь исправить неаполитанский акцент. Понти стало интересно. После успеха «Аиды» он заключил с ней контракт.
– Мы называли ее «Мисс Приемная». Она по полдня терпеливо проводила перед бюро Понти в ожидании какой-нибудь маленькой роли. Но уже тогда у нее были природный класс и манеры княгини, – вспоминал потом режиссер Дино Ризи.
Когда начался ее роман с Понти? Не сразу, это уж точно. Наученная маминым опытом, София просто не могла позволить себе терять голову. Через много лет, когда их официальный брак стал детным, она позволила себе аккуратно обмолвиться: «Я вместе с Карло с девятнадцати лет». А пока все шло по маминой программе. На волне всеобщего интереса к чуду итальянского кино Понти и Лорен оправились в Голливуд.
Въезд был пышным. Газеты окрестили Софию живым универмагом и вдохновенно описывали ее гардероб: 50 пар туфель, десять шляп, три шубы, 102 платья, 20 туалетов для коктейля – почти все с голой спиной… Но дива разочаровала, оказавшись домоседкой. Со съемочной площадки, куда она никогда не опаздывала, Лорен возвращалась прямиком домой, где коротала со своим Карло вечера за телевизором. Вскоре только Кэри Грант сохранил интерес к этим непонятным итальянцам.
Кэри появлялся каждый вечер и дарил цветы и даже сделал ей предложение. И – дай ему Бог здоровья – стал фактором давления на Карло. «Женатому очень не хочется что-либо менять, – делилась впоследствии опытом София Лорен, вспоминая тот период. – И если он действительно привязан к своей семье и не хочет ее беспокоить, нужно как следует надавить, чтобы заставить его на что-то наконец решиться. Я инстинктивно чувствовала, что единственная возможность вынудить Карло действовать – организовать кризисную ситуацию. Это, конечно, было рискованно: ведь можно было его лишиться, он мог вернуться в семью».
Отношения выяснялись по ходу дела, во время съемок фильма «Домашняя лодка» (1958), где Кэри Грант играл многодетного вдовца, а София Лорен – итальянскую гувернантку. Разумеется, вдовец влюблялся, и все кончалось свадьбой. Но реальным, не киношным действующим лицам к концу съемок уже хотелось очертя голову броситься за борт.
…Длинное, закрытое, вверху прилегающее белое платье из брюссельских кружев, легкая белая вуаль в обрамлении белых цветов, букет белых роз и марш Мендельсона. Он, с белой гвоздикой в петлице, вел ее к алтарю. Священник объявил их мужем и женой. Это заключительная сцена фильма. Ей надо было с Кэри целоваться. Прощальный и холодный поцелуй.
Она победила! Два мексиканских адвоката в городе Хуарес сотворили два юридических чуда: развели Карло Понти с его женой и поженили с Лорен. София Шиколоне из Поццуоли стала супругой доктора Карло Понти из Милана.
Но через месяц в L'Osservatore Romano, официальной газете Ватикана, появилась статья, бичующая «прекрасную, как картинка, итальянскую актрису и известного режиссера», посмевших надругаться над священным институтом брака. Далее эти двое объявлялись грешниками, а их брак – незаконным. «Тяжкий проступок должен быть наказан отлучением от церкви». Почин был подхвачен. Раздавались призывы бойкотировать фильмы с участием Лорен, а вместо кино посещать церковь, молясь о спасении ее души; выражались сожаления, что аферистов нельзя сжечь на какой-нибудь красивой итальянской площади.
Италия закрыла для них двери. Горе-новобрачные жили то во Франции, то в Швейцарии. А их юристы теперь изо всех сил трудились, чтобы объявить мексиканский брак недействительным. Наконец было признано, что горячие мексиканские адвокаты поженили их без свидетелей, а значит, неправильно!
«Многоженец» и его сообщница вздохнули с облегчением и вернулись домой. Отказываться от сожительства было бы просто глупо, но, при соблюдении известной осторожности, они не попадали больше в разряд уголовных преступников и осквернителей священных уз. София и Карло перешли на нелегальное положение: меняли квартиры, снимали их под чужими именами, ночевали у друзей. Это было, пожалуй, самое счастливое время в их жизни.
Попутно София выиграла знаменитую «войну бюстов» у Джины Лоллобриджиды. И выиграла достаточно легко. Но выиграла и гораздо более важную битву за право именоваться большой актрисой, достойной сравнений с Анной Маньяни, а не только с американскими и итальянскими секс- бомбами. Это стало ясно после фильмов «Чочара» и «Брак по-итальянски», принесших Лорен многочисленные международные премии, но самое главное – на несколько десятилетий вперед сформировавших ее имидж. Это имидж женщины бесспорно сексуальной (достаточно вспомнить ее знаменитые напористые проходы в короткой юбке и на шпильках: бюст вперед, кудрявая голова гордо откинута назад), но прежде всего душевной, рассудительной и превыше всякой другой любви ставящей материнскую.
…В шесть утра София Лорен в своей очередной римской квартире уже знала наверняка: нет, она не выиграла, ведь церемония там, за океаном, давно закончена. И легла спать. А в семь зазвонил телефон. Кэри Грант!
– Ты уже знаешь? Ты выиграла «Оскар»! Ты лучшая актриса! Я счастлив, что первым сообщаю тебе это.
До нее только великая Анна Маньяни первой из иностранок получила «Оскар» за фильм «Татуированная роза». Но это было американское кино на английском языке. София – первая итальянская актриса, добывшая «Оскар» в итальянском фильме – это был фильм «Чочара», ставший киноклассикой, – и на итальянском языке. Вива, Италия!
Через несколько лет этот вожделенный «Оскар», стоявший на вилле Понти в Марино, был украден. Грабители, очевидно, очень уважавшие киноискусство, сочли, что статуэтка действительно из чистого золота. София перевела на счет Киноакадемии 60 долларов и получила копию.
Наконец-то маммина Ромильда была довольна. «Всего, о чем я в своей жизни мечтала, достигла София.
