авеню, разделившей городок надвое, под землю, в туннель. Новые автострады и автомобильные развязки сделали жизнь близ авеню совершенно невыносимой. Тут уж не до престижности – не оглохнуть бы и не задохнуться.
Не застрахован Нёйи и от других безумств большого города. Несколько лет тому назад молодой программист, потерпев неудачу в частном бизнесе и наглядевшись дурацких фильмов, обмотался взрывчаткой и, превратив себя в «человека-бомбу», взял в заложники группу малышей из детсада «Командант-Шарко» в Нёйи. Он потребовал выкупа в сто миллионов, и полиция с трудом взяла его измором после сорокавосьмичасовой осады. Жандармы застрелили его, когда он задремал, и легко представить себе, что пережили за эти сорок восемь часов смертельной тревоги родители пленных деток и бесстрашная 29- летняя воспитательница Лоранс Дрейфус, которая отказалась покинуть своих малышей, кормила их, развлекала, успокаивала, а заодно успокаивала и психа, обмотанного взрывчаткой, чтоб он, упаси Боже, не совершил непоправимого. (Нынче таких психов-камикадзе десятками готовят группы исламских террористов, а тогда это было в новинку, и вся Франция, затаив дыхание, следила на экране за развитием драмы.) История эта доказывала, что нет мира и под старыми платанами аристократического Нёйи, лежащего на западной границе Парижа между Сеной и Булонским лесом.
В Нёйи с давних пор размещается знаменитый Американский госпиталь, в котором умер нежно любимый Россией Булат Шалвович Окуджава. В этом же госпитале умер в 1938 году великий князь Кирилл Владимирович (так счастливо избежавший смерти в 1905 году на крейсере «Петропавловск», на котором погибли Верещагин и Макаров).
Весной 1915 года в этом госпитале отрезали руку раненному под Аррасом будущему бригадному генералу французской армии, агенту и дипломату Зиновию Пешкову, «приемному сыну» Горького и родному брату малосимпатичного Якова Свердлова. В начале июня того же года корреспондент киевской газеты, посетивший Зиновия в госпитале, записал его слова: «И вот теперь я, как видите, без руки. Хуже всего, однако, то, что я ее прекрасно чувствую. Почти все время у меня зуд в ладони отрезанной руки и страшная боль в сочленениях. Так хотелось бы схватить ее. Ночью хватаешь пустое место, чтобы поправить руку. Страданий она пока доставляет много». Уточним, что лихого корреспондента звали А.В. Луначарский. Надо сказать, в борьбе со своим несчастьем молодой Пешков проявил огромную волю к жизни, настоящие мужество и упорство. Он не только сделал потом блестящую военно-дипломатическую карьеру, но и доказал, что настоящий мужчина и без руки может остаться любимцем женского пола. Среди его поклонниц были княгини, графини, дочери миллионеров, писательницы и чуть ли не королевы… Вот как рассказывала о нем одна из довольно близких к нему современниц (по ее выражению, он «имел у нее успех»), звезда петербургского небосклона 10-х годов Саломея Андроникова, которую он вывез во Францию из Тифлиса:
«У него воля – удивительное количество. Это воля такая и жизненная цепкость необыкновенные… и он говорит: «Я решил так, что я должен научиться делать левой рукой все, абсолютно все и не зависеть ни от кого. А если я не научусь, я должен покончить с собой, потому что так жить я не могу». И он абсолютно настолько все делал левой рукой, что у меня как-то в поезде вырвалось: «Слушайте, как вы мне надоели с этим чемоданом, возьмите обеими руками!» Настолько ты забываешь, что у него нету одной руки. Чудесно писал, ел, завязывал галстук, умел все одной рукой».
На этой оптимистической ноте мы и кончим наш краткий рассказ об аристократическом Нёйи…
Булонь – Бийанкур
За последнее столетие минувшего второго тысячелетия нашей эры в жизни двух соединивших свои названия пригородных деревень юго-западного парижского пригорода – деревень Булонь и Бийанкур – произошло столько событий, что не знаешь, с чего начинать рассказ. Люди деловые, не отнимая рук от руля автомобиля и нетерпеливо гипнотизируя красный глаз светофора, заявляют, что начинать надо с самого рубежа века (а именно с 1898 года), когда молоденький инженер Луи Рено и его брат Марсель соорудили в садике здешнего родительского дома первый автомобиль «Рено» с ничтожной мощностью в три четверти лошадиной силы (кобыле на смех), но зато «с прямой передачей», что было по тем временам большим нововведением. Мало-помалу Бийанкур стал столицей автомобильной империи «Рено»…
Люди, озабоченные русской историей, спешат прибавить, что этот факт, в соединении с катастрофой, постигшей нашу бедную родину в 1917 году, способствовал наплыву русского трудового населения в Бийанкур, что попутно помогло вписать это скромное имя в историю литературы, ибо не только Верлен тут живал, но и Ходасевич, и Борис Зайцев, и прославившаяся среди французских модников «Нина Бербероф» здесь жила…
И все же, верные нашему принципу обращаться сперва к истоку, к яйцу, к зародышу, мы и в рассказе об этом безмерно разросшемся ныне Булонь-Бийанкуре (сто тысяч населения – это, по французским меркам, немалый город) начнем с XII века и с деревушки-хутора Меню (от латинского Мансионилес, что означает – домишки), которой король Людовик VI Толстый в 1134 году со всей торжественностью присвоил название Менюль-ле-Сен-Клу, приписав и здешний лес, и луга, и виноградники к монмартрскому аббатству. В память о паломничестве здешних поселян к знаменитому образу Святой Девы в Булонь-сюр-Мер король Филипп Красивый соорудил здесь в 1308 году часовню во имя Божией Матери. Различные события французской истории способствовали прокладке в этих местах новых дорог к Версалю, ну а в 1925 году здешняя мэрия вместо Булони-на-Сене учредила более внушительное поселение: Булонь-Бийанкур.
В 1898 году Луи Рено построил здесь свой первый автозавод, Блерио, Фарман и Вуазен присоединили к нему авиастроительное предприятие, а в 1928 году ко всему этому прибавилась еще и Булонская киностудия.
О притоке рабочей силы для здешнего автозавода позаботилась большевистская революция, разогнавшая своих граждан по свету и создавшая обездоленный русский «эмигрантский народ». К заводским станкам в Бийанкуре встали офицеры и солдаты былой Российской армии, учителя былой русской школы, чиновники, служащие, торговцы и все прочие, кто больше в России не мог выжить и кто ей оказался не нужен. Более аристократичная Булонь-сюр-Сен еще сохраняла в ту пору свой дачный облик, но Бийанкур заметно обрусел и опростился, и наряду с прочими сочинителями сообщала об этом поселившаяся в Бийанкуре начинающая журналистка Нина Берберова (позднее она перенесла эти свои газетные заметки в нашумевшую мемуарную книгу «Курсив мой»):
«В Булони был стадион, в Булони были скачки. В Бийанкуре был автомобильный завод «Рено», кладбище, река и грязные, бедные, запущенные кварталы…
В Бийанкуре была улица, где сплошь шли русские вывески, и весной, как на юге России, пахло сиренью, пылью и отбросами. Ночью (на Поперечной улице) шумел, галдел русский кабак…»
Или вот еще – из тех же очерков Берберовой:
«…Гудит заводской гудок. Двадцать пять тысяч рабочих текут через широкие железные ворота на площадь. Каждый четвертый – чин Белой армии, воинская выправка, исковерканные работой кисти рук… Люди семейные, смирные, налогоплательщики и читатели русских ежедневных газет, члены всевозможных русских военных организаций, хранящие… георгиевские кресты… Про них известно, что они а) не зачинщики в стачках; б) редко обращаются в заводскую больничную кассу, потому что у них – здоровье железное, видимо обретенное в результате тренировки в двух войнах… и в) исключительно смирны, когда дело касается закона и полиции: преступность среди них минимальна…»
В русскую эпоху Булонь-Бийанкура там разместились и некоторые из учреждений русской эмиграции. Так, в 1928 году в дом № 6 по бульвару Отёй переведен был единственный в Париже русский лицей- гимназия. Дом для лицея купила меценатка Лидия Павловна Детердинг (в первом браке Багратуни), жена известного английского нефтепромышленника. Она и раньше пеклась об этой первой русской гимназии (позднее носившей ее имя и просуществовавшей до 1960 года). Гимназия, сыгравшая большую роль в жизни молодого эмигрантского поколения, в 1931 году насчитывала 220 учеников. В том же здании разместился и Русский коммерческий институт, основанный Земгором. В 1949 году в здании гимназии была проведена посвященная 150-летию со дня рождения Пушкина вторая выставка «Пушкин и его эпоха», организованная знаменитым танцовщиком и коллекционером-пушкинистом Сергеем Лифарем.
В БИЙАНКУР ХОДЯТ ПОГЛЯДЕТЬ НА БЫЛУЮ СТОЛИЦУ «РЕНО».
