— Я очень устала. Кажется, мне необходимо лечь.
— Мы хотели поговорить.
— Знаю. Я не ухожу от разговора. Может быть, если я посплю часок, мне станет легче.
— Конечно, — ответил он, провожая девушку в ее комнату.
— Есть у тебя какая-нибудь старая рубашка? Что-то, в чем я могла бы спать? Я ничего не захватила. Не знала, что останусь тут на ночь.
И так неудобно спать в доме, где все случилось, а уж спать в дневной одежде просто кошмар.
— Наверняка что-нибудь найдется. — Адам вышел и через пару минут вернулся с пижамной курткой. — Это подойдет?
— Великолепно. Спасибо.
— Если понадоблюсь, найдешь меня в кабинете.
Он на секунду задержался у двери, как будто хотел сказать еще что-то, но передумал и вышел. Через секунду Кэти услышала, как он спускается по лестнице.
Ей стоило больших усилий заставить себя надеть мужскую пижамную куртку. Хотя она была недавно постирана, но пахла Адамом, что могло бы подействовать на Кэти возбуждающе, если бы у нее остались силы. Она нырнула под одеяло и заснула прежде, чем коснулась головой подушки.
Проснувшись, Кэти не сразу поняла, где она находится и день сейчас или ночь. Потом вспомнила поездку к доктору и на секунду решила, что это был просто дурной сон.
Но она в доме Адама. Значит, не сон. Кэти посмотрела на часы. Второй час ночи. Она вскочила с кровати. Они с Адамом должны поговорить. Он ждет.
Но потом Кэти подумала, что он, наверное, отправился спать и разговор, при всей его важности, отложен до утра. Она была одновременно и разочарована, и довольна. Ей требовалось время, но, зная Адама, легко предположить, что он захочет тут же принять решение и начнет планировать последующие шаги.
Кэти пошла в ванную, умылась, выстирала в раковине свои трусики, повесила их сушиться и готова была снова лечь, но желудок напомнил ей, как долго она не ела. Следует пойти в кухню и посмотреть, не осталось ли что-нибудь от ужина. Поесть надо непременно, потому что, как справедливо заметил Адам, голодать ей вредно. Как ни тривиально это звучит, она теперь ест за двоих.
Девушка открыла дверь и выглянула в коридор. В доме было темно и тихо. Она осторожно спустилась по лестнице и направилась через гостиную в кухню.
— Ты куда?
От удивления Кэти вздрогнула и огляделась. Адам сидел на кушетке и что-то держал в руке. Стакан, догадалась она. Сидит в темноте и пьет. Она не осуждала его за это. Если бы алкоголь не был вреден ребенку, она и сама выпила бы.
— Я проснулась голодная. Хотела пойти на кухню, взять что-нибудь поесть. — Адам был без рубашки, только в пижамных брюках. О боже! — Я думала, ты спишь.
— Я не мог заснуть.
Ну, это понятно. Он огорчен или даже сердит на нее.
— Извини, что я спала так долго.
— Ничего. Все в порядке.
— Я не старалась избежать разговора.
— Я знаю.
Она подошла ближе:
— Как ты?
— А ты как думаешь?
Ничего себе!
— Хочешь поговорить?
— Если честно, я предпочел бы раздеть тебя.
Она отскочила назад. Это шутка?
— Что-что?
— Я хочу видеть тебя обнаженной.
— То есть?
— Ты как-то сказала, что, если я захочу увидеть тебя обнаженной, стоит только попросить. Вот, я прошу.
Она действительно что-то такое говорила, но несерьезно. И уж, во всяком случае, никак не думала, что он когда-нибудь ее попросит:
— Ты пьян.
— Ну и что?
— Сам не знаешь, что говоришь.
Адам опорожнил свой стакан и сел на стол рядом с кушеткой.
— Кроме того, я уже видел тебя без одежды.
— Верно, но, надеюсь, ты не считаешь, что это непременно должно привести к чему-то.
— Опять-таки ты не права.
Ее сердце бешено колотилось.
— Мы договорились, что это не повторится.
— Мы произнесли много разных слов, и вот куда это нас привело. Так что давай раздевайся.
Адам ведет себя так только потому, что очень расстроен и пьян. На самом деле он не хочет ее так, как она хочет его.
— Нет. Я тоже огорчена, но это горю не поможет.
— Согласен, но нам будет хорошо, и мне этого хватит. Ты хочешь, чтобы тебе стало хорошо?
Но ей этого не хватит… Ну и что? Возможно, они проведут вместе последнюю ночь…
Нет. Это глупо.
— Адам, перестань. Мы не должны это делать. Я не хочу.
— А я только и думал о том, чтобы заняться с тобой любовью.
Его слова согрели ее. Однако она отдавала себе отчет в том, что Адам, во-первых, пьян, а во-вторых, говорит исключительно о сексе. О сексе, а не о любви.
— Мы не должны, — повторила она, но уже не так уверенно.
— Подойди, Кэти, — проговорил он тихо и горячо, и все ее тело ответило жаром на жар.
Адам протянул руку, обхватил ее за талию, усадил к себе на колени. Прикосновение ее обнаженной кожи к шелковой ткани его пижамы вызвало удивительные эротические ощущения. Он поцеловал Кэти, погладил по волосам. Нежно-нежно.
Одну минуту! Она отшатнулась и впилась в него взглядом. Где же запах алкоголя?! Кэти схватила его стакан и понюхала:
— Что ты пил?
— Апельсиновый сок.
— С водкой?
— Да нет. Чистый апельсиновый сок.
— Но ты же сказал, что напился.
— Это ты заявила, что я пьян. А я не стал возражать.
— Но я думала…
Адам не дал ей договорить и прильнул к ее губам. Когда он снял с Кэти пижамную куртку и увидел, что на ней нет трусиков, то хмыкнул:
— Кажется, ты что-то забыла.
— Мне пришлось постирать их.
— Значит, мне повезло, — пробормотал он и поцеловал Кэти в грудь. И все существо ее содрогнулось от восторга.
Адам уложил Кэти на кушетку, лег рядом и поцеловал ее грудь. Он целовал ее и покусывал, пока пламя желания не разгорелось.
И вдруг в кухне зажегся свет. Они замерли, услышав, как Селия выходит из своей комнаты. Кушетка
