она использует свои благотворительные взносы просто для того, чтобы находиться в курсе медицинских проблем. На самом деле никто не возражает — в конце концов, в наши дни дорог каждый цент, и какая разница, откуда он появился? Но в моем списке это определяет Мадам как медицинскую групи.
Мортон довольно улыбался.
— Я сказал что-нибудь смешное?
— Вовсе нет, Иосиф. Ничуть не бывало.
— О Господи, Дэвид! Иногда я тебя просто не понимаю.
Мортон тоже иногда не понимал, есть ли Бог на небесах. Но не сейчас. Он взглянул на дверь, где с нетерпеливой гримасой стоял Битбург, переминаясь с ноги на ногу и слушая лакея, который предлагал ему осмотреть другие доступные для посетителей комнаты дворца.
— Благодарю вас. Но как-нибудь в другой раз, — говорил Битбург, когда к ним подошли Мортон и Иосиф. Лакей отвесил короткий легкий поклон и отошел.
— Я видел больше дворцов, чем этот парень — королевских обедов, — напыщенно произнес Битбург, глядя на Мортона. — Послушай, Дэвид, а я и не знал, что ты знаком с Его Величеством.
— Мы встречались некоторое время тому назад, — признал Мортон тоном, рассчитанным на пресечение дальнейших расспросов.
Король посещал Ирландию с частным визитом, останавливался в загородной гостинице и удил рыбу на озерах Уиклоу. Мортон присутствовал на конференции в Дублине по стратегии борьбы Европейского Сообщества с терроризмом. После конференции он нанял машину, поехал на побережье и остановился поужинать у Хантера. Его по ошибке приняли за члена королевской свиты и провели в особую столовую. Король был очарован им и пригласил Мортона остаться. Уолтер на его месте наверняка попытался бы превратить короткое знакомство в пожизненную дружбу.
— Понятно, — наконец сказал Битбург и пристально всмотрелся во что-то позади Мортона; взгляд его снова стал настороженным. — Кто эта женщина? — спросил он.
Мортон оглянулся через плечо. Мадам отошла от группы, окружавшей лауреата премии по точным наукам, как только тот начал вовлекать в разговор Линдмана.
— Вот вы где, доктор Крамер, — сказала она, подходя к ним.
У нее мужская походка, подумал Мортон, и все же было в ее теле нечто женственное и возбуждающее. Он быстро прикинул, не результат ли это ее актерского прошлого — творение умных рекламных дельцов. Нет, сказал он себе, такого никто не смог бы создать. Этот панцирь присутствовал здесь всегда.
Иосиф приветствовал ее вежливой улыбкой. Битбург протянул ей руку и сказал:
— По-моему мы с вами не встречались.
Мортону пришло в голову, что Уолтер, когда дело касается нового лица, которое могло бы быть ему полезным, похож на собак Павлова с их условными рефлексами.
Мадам медленно и без всякого интереса повернулась к Битбургу.
— По-моему, нет, — и быстро пожала ему руку.
— Уолтер Битбург. Из Организации Объединенных Наций, — сказал он.
— Вот как. Очень интересно, — произнесла она без всякого интереса и повернулась к Мортону. — Вы работаете с мистером Битбургом?
— Да.
— Как интересно. — Она снова перевела взгляд на Битбурга. — А чем вы занимаетесь?
— Вряд ли я имею право обсуждать это…
Мортон заметил, как что-то промелькнуло в ее глазах. Он выждал, но Мадам не стала углублять эту тему.
Битбург улыбнулся: вспомнил ее лицо по журнальным публикациям. Он не узнал ее сразу, потому что видел фото в журнале довольно давно.
— Я всегда с нетерпением ожидал ваши фильмы и спектакли, — сказал он. — Они были событиями. — Он подождал ее реакции, но она ничего не сказала.
— Я и понятия не имел, Уолтер, что вы поклонник кино и сцены, — пробормотал Иосиф.
Битбург не обратил на него внимания и продолжал, обращаясь к Мадам:
— Я никогда не понимал, почему вы бросили это.
Она холодно взглянула на него.
— Актриса никогда не бросает
— И у вас теперь есть такая? — спросил Иосиф.
Она окинула его взглядом, а потом, игнорируя вопрос, продолжала:
— Писатели — вот кто забросил свое дело. Я просто устала ждать, пока кто-нибудь придумает по- настоящему сильную роль. Но мужчины, похоже, больше не пишут о женщинах. А самим женщинам никогда не удавалось написать значительные роли для женщин. Но вы и сами должны это знать, мистер Битбург, если вы истинный поклонник.
— Конечно, — неуверенно засмеялся он. — Знаете, нужно и вправду сделать ретроспективный показ ваших работ. Это придаст некоторый смысл всем этим никчемным фестивалям, которые расползлись теперь по всей Европе. Меня все время приглашают, и каждый раз я надеюсь, что следующий будет лучше. Но так никогда не случается.
Мадам изучающе посмотрела на него.
— Я никогда не бываю на фестивалях, — ровным голосом произнесла она.
— Понимаю. Ну да, конечно. Да-да, разумеется…
Голос Битбурга затих, и снова зависло молчание.
— Вы действительно верите в это? — спросил Иосиф. — Насчет того, что женщины не могут писать о женщинах?
На этот раз она ответила на вопрос:
— Если бы не верила, я бы этого не говорила, мистер Крамер. Это все равно, если я спросила бы вас, верите ли вы в ту процедуру, которая принесла вам Нобелевскую премию.
— Сдаюсь!
Она кивнула и слегка улыбнулась.
Битбург снова взял слово.
— Как я понимаю, вы все еще помогаете этому реабилитационному центру для наркоманов в Калифорнии.
— Да. Я принимаю Наркреаб очень близко к сердцу.
— Как замечательно, — просиял он. — Тогда вы должны знать моего хорошего друга, Сайруса Б. Уоннэмейкера.
Она взглянула на Битбурга с отвращением.
— Конечно. Он один из членов правления.
— Банковское дело понесло большую утрату, когда он ушел на пенсию.
Она пропустила замечание Битбурга мимо ушей. Иосиф взглянул на Мадам и спросил:
— Почему Наркреаб занимает такое место в ваших увлечениях?
— Потому что он служит примером.
Снова Мортон заметил, как то странноватое выражение промелькнуло в ее глазах. Она не привыкла, чтобы ее расспрашивали.
— Каким же образом? — спросил он.
Она рассказала. Да, Мадам умеет обращаться со словами, подумал Мортон. Говорит кратко и по делу. Пока она объясняла, Уолтер рассудительно кивал, а когда закончила, повернулся к ней.
— Неудивительно, что Сайрус состоит в вашем правлении, Мадам. И, если мне не изменяет память, там еще и Джонас Джексон. — Он развернулся к Иосифу и Мортону. — Он раньше заправлял Глобойл.
— Как интересно, — пробурчал Иосиф.
Мадам равнодушно взглянула на него и заметила:
— Я и не подозревала, что у вас так хорошо развит талант к мимикрии, доктор Крамер.
— Это часть моей работы, — ухмыльнулся Иосиф.
