– Ты влип, Манфред! Твои дела так плохи, что я не дам за твою жизнь ни одного флорина! Ах, сеньор Альбицци! Я всегда подозревал, что он дурно кончит… Теперь его ничто не спасет. Вряд ли он еще жив!
– Ты что? – У молодого человека пересохло в горле. – Думаешь, он… мертв?
– Не сомневаюсь. Беги, спасай свою Антонию или умри вместе с ней!
– Луиджи! Не для того я ждал тебя, чтобы получить такой совет. Умереть я мог бы и сам. Я хочу найти выход, и никто, кроме тебя, мне не поможет!
– Так что сказал Черный Дух?.. – спросил Луиджи, напряженно размышляя.
– Ну… что среди нас есть Помнящий…
– Так и сказал?
– Да…
С того момента, как Манфред упомянул о «Помнящем», учитель все понял. Эта мысль и ему приходила в голову. Уж больно ловко у юноши все получалось… словно он заранее знал, как и что нужно делать… Ах, беда! Беда! Теперь ему не спастись! Его тайна слишком притягательна, слишком востребована, чтобы он мог рассчитывать на милосердие. С ним сделают все, что угодно, дабы узнать, вырвать желаемое любой ценой. Проклятие! Что же делать?
– Мне жаль говорить тебе об этом… – промолвил Луиджи, – …но спасения нет. Подумай, как мужчина, прими решение.
– Какое?
– Если бы я знал!
– Я думал, ты знаешь все, – прошептал Манфред.
– Своим любопытством ты подписал смертный приговор себе и Антонии.
– Если я умру, ее оставят в покое?
– Хотелось бы утешить тебя…
– Да или нет?! – Манфред почти кричал.
– Нет! Ее жизнь кончена, как и твоя.
– Луиджи…
– Мне больше нечего сказать тебе. Решайся! Ты же не хочешь, чтобы ее убили самым изуверским способом у тебя на глазах? Спроси меня, на что способны эти люди, и мой язык присохнет к нёбу, не в силах произнести подобное…
– Ты приводишь меня в отчаяние, а я так надеялся!
– Решайся, Манфред. Тебе не избежать этого…
– За себя я не беспокоюсь, но Антония… Неужели нет никакого способа спасти ее?
– Нет, мой мальчик. Каждая минута промедления приближает ее жуткую участь.
– О Господи! Луиджи! Я же люблю ее! Как я могу? Я должен убить ее своими руками?! Ты сам любил когда-нибудь?!
– Черт тебя побери, Манфред! Надо было думать раньше, когда я предупреждал тебя. Эти люди ни перед чем не остановятся!
– Но как же надежда, Луиджи? Не ты ли внушал мне, что надежда есть всегда?
– О Манфред! Я научил тебя всему, что знал сам. Черный Дух отыскал тебя, – значит, ты помнишь то, что другим только предстоит узнать… или не узнать. Ты обладаешь способностями, которых у меня нет. Свободный от всех земных привязанностей, ты можешь исчезнуть, раствориться в океане вечности… Ты понимаешь, о чем я?
– Да, Луиджи. Я понимаю… Мне нет дела ни до чего, что я оставляю на земле… кроме Антонии! Я не в силах расстаться с ней.
– Так возьми ее с собой!
Манфред в отчаянии обхватил голову руками.
– Луиджи! – В его глазах непролитыми слезами стояла боль. – Как нам не потеряться в вечности? Как я смогу найти Антонию, а она меня? Без этого я не решусь…
Врач задумался. Его любимого ученика ждет далекое путешествие. Путь предначертан… Старый Луиджи должен помочь мальчику. В конце концов, разве это не служит Великому Плану?
– Я дам тебе письмо к одной женщине. Она поможет вам с Антонией. Делайте все, что она скажет.
Луиджи достал склянку с чернилами и быстро нацарапал несколько строк.
– Возьми меч, – сказал он Манфреду. – Он может тебе пригодиться. Я не пойду с тобой, чтобы не привлекать внимания. К твоим визитам к сеньору Маттео привыкли: все знают, что ты врач, а старый брюзга – твой пациент. Во дворец ты сможешь войти беспрепятственно, но вот удастся ли тебе выйти оттуда вместе с Антонией? Если вас не убьют по дороге, то постарайтесь не принести беду в дом Марианны. Идите так, чтобы вас никто не заметил.
– Кто такая Марианна? – спросил молодой человек, на ходу одеваясь. Он взял с собой кинжал, подаренный Луиджи, и свой любимый короткий римский меч.
– Скоро узнаешь. Во всяком случае, я на это надеюсь…
Луиджи стоял и смотрел вслед Манфреду. Шумели деревья в саду, пахло лавром и базиликом. Между деревьями неслышно скользнула серая тень…
– А не вспомнить ли тебе славную боевую молодость, Луиджи? – сказал себе учитель и двинулся за соглядатаем.
Схватка окончилась, не успев начаться.
– Скажи спасибо своему старому учителю, Манфред! – довольно пробормотал врач, вытирая о листья окровавленный кинжал.
Шпион в темном плаще умер мгновенно: Луиджи умел не только спасать от смерти, но и превосходно убивать – быстро и со знанием дела.
– Все идет так, как должно, и теперь остается ждать развязки…
В палаццо Альбицци Манфреда никто не встречал. Кухарка, по-видимому, ушла на рынок за продуктами, а служанки могли быть заняты у сеньора…
Молодой человек колебался, идти ли ему наверх к Маттео или сразу в комнаты Антонии? Решив все же посмотреть, что с больным, Манфред побежал вверх по лестнице. Он так торопился, что поскользнулся и чуть не упал. С трудом удержав равновесие, нагнулся, чтобы освободить зацепившуюся за перила полу плаща… и замер от ужаса.
На лестнице повсюду блестели темные, чуть загустевшие пятна крови. Манфред вдруг понял, что старого сеньора Альбицци больше нет в его спальне и что надо искать тело.
Он повернул назад и отправился по кровавым следам. Те привели его в заброшенный коридор, прямо к комнате с ходом в подземелье. На двери, прибитый огромными гвоздями, висел изуродованный труп Маттео Альбицци.
Манфред не смог сдержать приступ тошноты. У изувеченного трупа было перерезано горло; язык, распухший и синий, вывалился наружу, а в проколотое в нем отверстие кто-то вдел золотой браслет с ключами от подземелья…
У Манфреда заломило в висках от сознания своей вины и страха за Антонию. Он бросился обратно, молясь, чтобы она была жива. Молодой врач понял, почему дворец пуст – слуги, скорее всего, разбежались в ужасе. Такое зрелище кого угодно заставит потерять голову!
Он застал Антонию без чувств в ее комнате, на полу. Ее платье было испачкано кровью, к счастью, чужой.
«Почему ее не тронули?» – спрашивал себя Манфред, испытывая огромное облегчение. Он опустился на колени возле нее и заплакал.
Женщина осталась жива только благодаря тому, что он помнил что-то. Никто не предсказал бы, как поведет себя Манфред, найди он Антонию мертвой. В том числе и он сам. По-видимому, он был слишком нужен людям, эмблемой которых была Роза.
Антонию оставили в живых, намекнув, что каждый ее вздох отныне зависит только от того, насколько Манфред будет покладист и сговорчив. Луиджи, как всегда, оказался прав! Им оставалось жить ровно столько, сколько потребуется на раскрытие тайны.
Манфред ничего не мог вспомнить. Что этакое он может знать? Секрет получения «философского
