выломанную из пола кафельную плитку, передумал, вернувшись обратно к подъездной двери. Где-то наверху истошно залаяла собака. Нурминен поморщился и, выскочив на улицу, укрылся за массивным корпусом экскаватора.
Минут через пятнадцать металлическая дверь со скрипом распахнулась, и на улицу вышли двое: высокий широкоплечий мужчина и полноватая женщина. Обнявшись, парочка неспешно двинулась к выходу из переулка. Когда они поравнялись с ним, Лаури едва не вскрикнул от удивления, узнав мужчину. Не может быть! Но это, без сомнения, был он! Фишту Кетри!
Немного подождав, Нурманен устремился следом за парочкой. Неожиданное появление старого знакомого моментально вытеснило из его головы мысли о Кайсе. В конце концов, девушка просто пришла навестить старую подругу. О том, что Кайса могла встречаться с другим мужчиной, Нурминен предпочитал сейчас не думать. Все его мысли были связаны только с Кетри.
Он что же, окончательно сошел с ума, этот клейменый полудурок? Он подозревается в тяжком убийстве, его ищет Департамент Благополучия, один из самых искусных следователей идет по его следу, а этот ненормальный, как ни в чем не бывало, спокойно прогуливается по городу в обнимку с женщиной! Куда он направляется? Что-то подсказывало Нурминену, это следует обязательно узнать.
Через пару кварталов парочка спустилась на станцию подземки. На широком перроне влюбленные разделились: женщина направилась в самый его дальний конец, в гущу толпы, ожидающей поезд, а Кетри остался стоять рядом с пропускными автоматами. Не сводя взгляда со спины соседа, Лаури купил в киоске пластиковый билет.
Спутница клейменого спокойно ожидала поезд. Иногда приходилось стоять по двадцать минут, а то и больше, особенно в час пик. Лаури понял, что не утерпит, и решил действовать.
— Кетри! — положил он руку на плечо вздрогнувшему знакомому.
Фишту обернулся, и лицо его исказила гримаса нечеловеческого ужаса, а кровь мгновенно отлила от щек.
— Ты?!
— Тебя ищет полиция…
Кетри резко отпрянул в сторону.
— Не прикасайся ко мне, грязный убийца!
— Что?!
— Это ты убил ее! Я все видел!
— Что ты несешь?!
— Отойди от меня!!!
— Да объясни же мне наконец, что происходит?
Фишту нервно обернулся, ища глазами спутницу во все пребывающей толпе.
— Я видел, как ты выходил из моей квартиры, весь в ее крови…
— В чьей крови?
— Этны… — казалось, Кетри сейчас зарыдает. — Этны Кетри! Моей жены! Когда ты вернулся к себе, я бросился в свою квартиру, а там… в ванной… Скажи, зачем… зачем ты сделал с ней это?!
— Ты болен, приятель, — Лаури сокрушенно покачал головой. — Болен на всю голову. Мне искренне жаль тебя.
— Не нужно меня жалеть! Плевать мне на твою жалость! Ты монстр, жестокое чудовище! Ни один человек не способен сделать такое с женщиной… Я любил ее… По-своему… хотя она и была законченной шлюхой.
— Ты бредишь!
— Теперь уже все равно! — Фишту нервно рассмеялся, поправляя съехавшие на нос очки. — Я сделал свой выбор, а ты… Будь ты проклят, долбаный ублюдок!
И, круто развернувшись, Кетри поспешил к подруге, подававшей ему какие-то нетерпеливые знаки. Нурминен был настолько ошарашен всем услышанным, что даже не попытался задержать соседа.
В конечном счете это спасло ему жизнь.
Через минуту подошел поезд. Его черная пыхтящая туша плавно остановилась на станции, и одновременно с этим разошлись в стороны широкие заслонки входных дверей. Толпа подалась чуть назад, выпуская на перрон только что прибывших. Фишту Кетри медленно обернулся, с ненавистью посмотрев на стоявшего вдалеке у пропускных автоматов Нурминена, и правая рука клейменого скользнула в карман дешевых темно-синих брюк.
В ярком свете станции блеснуло какое-то круглое устройство.
Кетри нервно сжал металлическую сферу в руке, и стоящие вокруг люди мгновенно стали превращаться в живые пылающие факелы…
По его спине прошлись чьи-то тяжелые ботинки.
— Вставай, приятель! Ведь затопчут, — невидимые руки резко потянули Лаури вверх. — Вставай, говорю, или погибнешь!
Помещение станции заволокло выедающим глаза и легкие ядовитым дымом.
Неожиданный доброхот больно ткнул кулаком под ребра;
— Не стой столбом, кретин, беги!
Вняв совету, Нурминен побежал. Вопящая в панике толпа вынесла его на улицу, дышать стало легче, хотя соображалось по-прежнему туго. Перед глазами плавали ослепительно яркие белые круги. Потом к горлу подступила тошнота, закружилась голова, и Лаури потерял сознание.
— Весьма опрометчиво с вашей стороны, Нурминен! — Антти Лэйхо указал глазами на поднос с металлизированной изоляционной лентой.
Лаури попробовал пошевелиться, однако это почему-то не получилось. Глаза резал яркий свет, но зрение, к счастью, полностью восстановилось. Следователь терпеливо ждал ответа, его приятное умное лицо выражало само участие. Казалось, что перед Лаури не представитель беспощадного правосудия, а заботливый детский врач.
— Что же вы молчите?
Нурминен нервно облизнул сухие губы.
— Почему я не могу пошевелить ни ногами, ни руками?
— Что вы там шепчете?
— Почему я обездвижен? Меня парализовало?
— О нет, что вы! — рассмеялся Лэйхо. — Просто вы временно дезактивированы.
— Это процедура не для граждан, а для подследственных клейменых!
— Которых вы так любите, если я не ошибаюсь? Даже живете среди них и регулярно пользуетесь услугами их женщин.
— Откуда вам это известно?
— Шутите?
— Отнюдь!
— Странный вы человек, Нурминен…
— Я недавно это уже слышал, — против воли вырвалось у Лаури.
— От кого, можно поинтересоваться?
— От одной… подруги.
— Допустим. Почему вы заблокировали радиомаяк?
— Я не намерен отвечать, находясь в таком унизительном положении! Если меня в чем-то обвиняют…
— Хорошо, — грустно вздохнул следователь, — только благодаря нашей намечающейся дружбе.
Он что-то вколол в капельницу, впившуюся широкой иглой в сгиб правого локтя Лаури, и тело Нурминена перестало быть деревянным.
— Давайте-ка еще убавим и свет.
Теперь можно более-менее оглядеться. Лаури полулежал на странной металлической конструкции с многочисленными блестящими стержнями, которые неприятно касались его тела. Конструкция располагалась
