— Что? — мягко поинтересовался Максим.
— Не притворяйтесь, что вы не поняли, юноша, — строго сказал император. — Разумеется реконструкция.
— Я не задумывался, — ушел от ответа историк.
— Да Бог с вами, — усмехнулся император. — Все говорят об этом. Бытует мнение, что Данька на старости лет сошел с ума. Есть такое?
— Да, — согласился Максим.
— А что вы сами думаете?
— Я работаю в ВИИРе.
— Отлично, — император улыбнулся, оценив емкость короткой фразы. — А не приходилось вам слышать об огромных затратах на постройку практически бесполезного города?
— Слышал и такое.
— Что вы об этом думаете?
— Что кому-то выгодно, чтобы считалось, будто нами руководит ностальгирующий маразматик.
— А кому выгодно, чтобы считалось, будто нами руководит ностальгирующий маразматик? — поинтересовался император, практически слово в слово, повторив ответ Максима.
— Тому, кто хочет прикинуться ностальгирующим маразматиком.
Джихан удивленно встряхнул головой.
— А что же скрывает этот самый деятель под вывеской маразматических затей? — серьезно поинтересовался Концепольский.
— Все, что угодно, — в раздумье ответил Максим. — Проработку изменений в геноме человека, проверку технологий управления личностью через психосемантику и волновую психотехнику, разработку методов радикальной психокоррекции и сшивки личностей из разных кусков памяти, собственных или наведенных.
— Да, — сказал император, вставая. — Фантазия у вас могучая. Попридержите ее. Годика через 2 ей найдется достойное применение. Рад был познакомиться.
Он протянул руку, и историк спешно пожал ее.
— Это большая честь для меня, Ваше Величество, — сказал Максим.
— Я была очень рада познакомиться, — встряла Ирина.
— Ну, разумеется, — ответил джихан. — И я. Приезжайте запросто, будем пить и предаваться печали о том, что прошло, но скоро вновь выйдет из бездны времени. Вы единственная, кто любит этот город, также как и я.
Император удалился. Следом, из-за соседнего столика, встала девица явно секретарской внешности: убранные под бандану волосы, темная, закрывающая тело одежда, черные очки на носу.
Она на мгновение приблизилась к Ирине, что-то прошептала ей и, не спеша, направилась вслед за хозяином Обитаемого Пространства.
Подопечная Максима замерла, пытаясь вытолкнуть застрявшие в глотке слова, растеряно хлопая глазами. Так она стояла довольно долго.
— Что она тебе сказала? — поинтересовался Максим.
— Ерунда, — ответила Ирина, наконец, выйдя из ступора. — У тебя дома есть это кино?
— Дома — нет. На работе можно заказать.
— Поехали тогда отсюда, — предложила она.
— Поехали, — согласился Максим.
Бывшая подруга Толика резво засеменила к выходу нервной, раздраженной и одновременно испуганной походкой, потеряв всю стать величавой богини»…
Конечников остановился в недоумении. Тот, кого изображали кровавым тираном, был совершенно нормальным, вменяемым человеком. Федор вспомнил, как пыжились, изображая величие его командиры, делая тайну из элементарных, всем давно известных вещей. Он вдруг понял, что жить в этом мире было его судьбой, что именно он должен был спокойно и неторопливо прохаживаться по холлу бутафорского кинотеатра в фантасмагорическом, призрачном городе. Именно он должен был читать мантру и улыбаться пролетающим мимо десятилетиям, оставаясь молодым и сильным впитывать мудрость эпохи спокойного и чистого разума. «Что сделано, то сделано», — со вздохом решил Конечников, возвращаясь к чтению.
…. «Ирина успокоилась только тогда, когда «Корсар» поднялся на 200 метров над Мертвым Городом.
На ней это сказалось весьма странным образом. Она сложила пальцы в бессмертный, известный с доисторических времен жест и визгливо крикнула, обращаясь к кому-то внизу:
— А вот это видела, сука? Пугало черное!
— Что случилось? — обеспокоено поинтересовался Максим.
— Ты знаешь, что она мне сказала? — гневно спросила историка женщина.
— Откуда?
— Эта тварь сказала: — «Приезжайте, мои амазонки будут вам рады».
— Прямо так? — поразился Максим. — Похоже, это была сама…
— Ну, я это и без тебя поняла, — зло ответила Ирина.
Некоторое время они летели молча.
— Милый, о чем это вы с джиханом говорили? — заглядывая историку в глаза, спросила Ирина.
— Вместе вроде были, — ответил Максим. — За одним столом сидели.
— Максик… Максимушка, — просительно произнесла она, ластясь к нему, как большая кошка. — Ты такой умный, а я дурочка.
— Высказал пару догадок, что может стоять за его любовью к древности. Создание гибридных личностей, управление волей и разумом людей. Хорошо, что он нормально это воспринял.
— Всех в бараний рог согнул, казнит и милует будто он живой бог, — зло сказала Ирина. — Но и этого ему мало… Плевать на всю ту ерунду, о которой вы говорили, но вот за то, что он навешал на орбите генераторы стерилизующего излучения — не прощу. Оттого для рождения ребенка нужно пройти семьдесят шесть комиссий и только 5 женщин из ста получают свое законное право — быть матерью.
— На мой взгляд, он имеет на то основания, — пожав плечами, ответил историк.
— Ты про вампиров вспомнил? Монумент Славы в Киржаче, колыбели цивилизации? — презрительно заметила Ирина. — Сказки это… Не было ничего.
— Было… Был Киржач на самом деле. Что бы тогда с нами было, если бы джихан не отстрелялся тогда от мутантов? — ответил Максим.
— Но если и так, то не слишком ли высока цена — полная власть для мизантропствующего психопата за 3 недели пострелюшек в незапамятной древности? — негодующе сказала Ирина. — И как закономерный итог «праведного курса» — 10 миллионов жителей на всю центральную планету. На целую планету, после почти трех тысяч лет!
— А что надо снова расплодиться и устроить Большой Голод?
— А был ли Большой Голод? — поинтересовалась Ирина, успокаиваясь. — Церковники в каждой проповеди поминают его. Но, на мой взгляд, это или сказка или преувеличение, аналог упраздненного ада и вечных мук.
— О, если бы, — нервно усмехнулся Величко. — Ты бы видела, сколько костей лежит в туннелях метрополитена и под развалинами.
— Но ведь правда этому есть какое-то объяснение, кроме Божьей воли.
— Да, конечно. Несмотря на то, что есть непосредственные свидетели, мы до сих пор не знаем, как все случилось. А экспериментировать… Ну, ты сама понимаешь.
— Да уж… — зябко повела плечами Ирина.
— Катастрофы случались и раньше, — продолжил Максим. — У древних народов погибшей доисторической цивилизации, оставались смутные предания о высокоразвитых предках, бороздивших небо на летательных аппаратах и достававших до Луны при помощи бесконечно удлиняющейся лестницы. Чтобы там не было, — кометы, смещение полюсов, чудовищные извержения, войны с использованием высокомощного оружия, эпидемии, — жизнь на Земле много раз обновлялась.
— А как это все случилось в этот раз? — с обожанием глядя на него своими зелеными глазами,
