— Теперь ты, подонок, получишь по заслугам, — словно плюя в лицо, прошипел дознаватель. — Таких, как ты, мразь, в детстве давить надо.
— Потрудитесь объяснить ваш тон, господин следователь, — твердо сказал Конечников, чувствуя, как растет в нем темная злоба.
— Ты сотворил это, — сказал дознаватель, подойдя к нему, хватая за ворот кителя и притягивая к себе, насколько позволяли цепи кандалов. — Запомни, падаль, только ты виноват.
Последние слова он произнес с особым напором, сверля зрачками глаза первого лейтенанта.
— Потрудитесь объяснить! И извольте обращаться со мной, согласно моему положению и чину! Я остаюсь законно назначенным командиром боевого звездолета, первым лейтенантом флота его Величества. Я вас на дуэль вызову! — решительно выкрикнул Конечников.
Он почувствовал, что столь экспрессивное начало допроса — это неспроста. Да, он страстно желал уничтожить этот эланский линкор. Он хотел сквитаться с эланцами за родную Амальгаму. Можно было считать, что ему сказочно повезло — одним ударом решить обе задачи. Но первый лейтенант скорее чувствовал сожаление и желание все вернуть, чем удовлетворение и гордость.
Однако признать право тыловой крысы казнить и миловать его, Федора Конечникова, он не мог и не хотел. Гордость и инстинкт выживания взяли верх. Родная империя с легкостью виноватила и строго наказывала своих подданных, оттого совестливые и впечатлительные жили недолго.
— Если сможешь, — сказал следователь, отпуская Конечникова. — Я ведь тебя, родной, замордую до смерти.
— Слушай ты, столоначальник, если мои офицеры узнают, как ты тут со мной обращаешься… Станция большая, уголков темных много, — зловеще пообещал Конечников.
— Ну-ну, — сказал дознаватель, усаживаясь на место. — Хорошо, господин первый лейтенант, пусть все будет по правилам. Не знаю только, понравится ли это вам… Итак, вы, находясь на выполнении боевого задания, при помощи неуставного маневра атаковали эланский линейный боевой корабль «Эстреко», что привело к его падению на поверхность планеты Гало и гибели мирного населения на вышеупомянутой планете.
— Я выполнял приказ командира группы — «сбить любой ценой».
— И вы не отдавали себе отчета, какие последствия это может вызвать?
— Не только отдавал, но и предупредил об этом полковника Гагарина.
— Хм… — произнес дознаватель. Чувствовалось, как он мучительно выискивает, что кроме этого можно поставить в вину Конечникову. — Вы действовали не по Кодексу.
— У последней ракеты на моем корабле отказал двигатель… Можно было лишь предпринять то, что сделал я или пойти на таран. Вы полагаете, что сохранение боевого звездолета и экипажа это преступление?
— Вы можете доказать, что получили такой приказ?
— Вам даже не придется опрашивать свидетелей. Достаточно послушать записи переговоров на «черных ящиках».
Следователь устало провел рукой по лицу, потом связался по телефону с оперативным отделом. Конечникова увели обратно в камеру.
Конечников представил себе, что происходит сейчас на корабле. Спецназ и «опера» опечатывают и изымают устройства для записи переговоров, попутно улучшая при помощи пинков и зуботычин дисциплину матросов, пытаются «строить» замечаниями и придирками офицеров… Короче, грязь, кавардак, вражеское нашествие из разряда будничных драм флотской службы.
Как не старался он забыть увиденное, картина взрыва снова и снова вставала перед глазами.
Совсем некстати вспомнились данные о погубленной планете. Гало была теплым уютным миром с прозрачными морями и удобными пляжами. Обильные морские течения с экватора поддерживали умеренный климат до высоких широт. На равнинах и в лесах росли прекрасные, только на Гало встречающиеся растения и жили дружелюбные, смышленые животные.
Планета была обречена. Железная взаимосвязь мыслей, ситуаций и поступков разных людей неотвратимо вела к падению «Претендента» на эланскую планету. Многие поколения подземных жителей Хованки, придавленные вечной амальгамской зимой мечтали об этом дне.
Теперь все встало на свои места. Месть — блюдо, которое подается холодным… Но все равно Федору было муторно.
Лежа на жестких нарах, он ушел мыслями в тот день, когда сильно побитый экспериментальный корабль совершил посадку на его родной Амальгаме. Вспомнил лица людей, больших, сильных, умных…
И, конечно же, он вспомнил второго лейтенанта медслужбы, Дарью Дремину, которая казалась ему тогда такой взрослой, но на самом деле была совсем молодой девушкой, почти девчонкой.
Он уснул с теплым хорошим чувством встречи с давними знакомыми и удовлетворением оттого, что, наконец, расквитался с этим треклятым «Эстреко» за их гибель.
Федор провел в камере целый день, прежде чем его вызвали снова. Но теперь первого лейтенанта не заковывали в кандалы, не волокли, не подталкивали электроразрядниками.
В кабинете дознавателя был накрыт шикарный стол. С ресторанным размахом были выставлены: суп, мясо в горшочках, красная рыба, салаты, фрукты, шоколад, красное вино, коньяк, водка. Все это было прекрасно сервировано и вызывало слюнотечение одним своим видом.
У Конечникова при виде всех этих кушаний случился голодный спазм.
Следователь предложил ему садиться, с ловкостью профессионального официанта наложил ему еды и плеснул в бокал коньяку.
Сочувственно и виновато глядя на первого лейтенанта, он объявил, что на Федора Конечникова пало подозрение в совершении особо тяжкого военного преступления — уничтожении населения планеты Гало.
— Как можно было сдержаться после этого, — извиняющимся тоном произнес сотрудник прокуратуры.
Он снова запустил запись на мониторе. Кадры сменялись каждые 2 секунды, приближая зрителя к поверхности. Очевидно, снимали с разведывательного корабля камерой высокого разрешения.
В иллюзорной трехмерной глубине, созданной пересечением лазерных лучей на управляемой полевой матрице, вырастал пылающий город. Длинные языки пламени тянулись из окон. Нагретые огнем конструкции обвисали и обваливались, разбрасывая искры.
Город был типично эланским. Конечников понял это по намертво вбитым в голову особенностям архитектуры, планировке кварталов и организации транспортных развязок. В свое время Федора, вместе с другими курсантами школы звездоплавания, долго и основательно учили бомбить и расстреливать поселения противника…
Временами дым застилал все поле зрения, и оператор переходил на инфракрасный режим съемки. Тогда изображение бликовало всеми цветами радуги, согласно встроенному алгоритму дискретизации температурных зон.
Конечников не мог понять, зачем ему показывают эти картинки. Но вот изображение увеличилось настолько, что стали видны сотни, тысячи, сотни тысяч обгорелых и скрюченных тел. Трупы лежали друг на друге в несколько рядов. Было видно, что умирали они долго и мучительно, давя друг друга в бесполезных попытках скрыться от смертельного жара.
— Это Лакосто, столица Гало. Термическая волна пришла сюда сильно ослабленной, — прокомментировал следователь. — Этим людям повезло меньше, чем остальным.
Не отрывая глаз от экрана, Федор машинально выпил стакан коньяка, даже не почувствовав вкуса.
— Вот, батенька — сказал следователь. — На Гало жили 500 миллионов человек.
— Эланцев, — машинально поправил его Конечников.
— Человек… Спаслись немногие.
— Я выполнял приказ.
— Никто не велел вам сжигать планету.
— Я предупредил командира группы об опасности падения корабля.
