С Хеленой Корсаков составлял весьма комичную пару. Уродливый коротышка, с огромной головой и хлипким телом, нелепо смотрелся рядом со статной красавицей Ястребовой.
Вдруг до Конечникова дошло, что научница обозвала своего любовника крайне обидным для него прозвищем, которое так подходило для этого человека.
Федору стало противно. После «милого», «любимого», «дорогого», после всех заверений в любви и уважении, после признания неоценимой помощи академика, Антон Петрович был пренебрежительно назван ею словом, подходящим для смешного, маленького, заполошного зверька.
На краткий миг Хелена представилась ему в истинном свете — себялюбивой, эгоистичной гадиной, успешно симулирующей любовь, заботу и внимание, когда ее холодный, расчетливый ум подсказывал использовать именно это оружие в очередном витке крысиных гонок.
«Вот и делай теткам добро», — подумал Конечников.
— Осуждаешь? — спросила она, не увидев, а скорее почувствовав гримасу на лице первого лейтенанта. — Успокойся. В установке для охлаждения используется жидкий натрий…
— Причем тут натрий? — поинтересовался он.
— Спасибо, — зло сказала Хелена. — Я все ждала, когда и ты мне это в морду ткнешь. Раскололся, наконец.
Конечникову вдруг вспомнилась цепочка женской логики: «Рыбка — значит щука, щука — с зубами. С зубами — значит кусается. Кусается — значит собака. Кого-кого ты сукой назвал?».
— Что ты хочешь этим сказать?…
— Я не зря ем свой хлеб, имею кандидатскую надбавку к жилплощади и другие блага, которых лишены простые смертные. Я ученый, в первую очередь, а потом любовница академика. Моя работа важна, — она подошла к нему, просверливая негодующим взглядом. — Запомни это!
— Ты не поняла, — мягко оборвал ее Конечников. — Жидкостное охлаждение в век полей гашения — это ведь анахронизм.
Он поднялся, намереваясь уйти, не дожидаясь, пока Хелена его выставит. Конечников чувствовал облегчение оттого, что эта странная встреча заканчивается.
— Ой Тед, извини меня. Я придумала себе Бог знает что…, - Хелена заискивающе улыбнулась. — А представляешь, Тед, что получится, если вакуум второго порядка начнет выделяться в закрытом объеме?
Она положила ему руки на плечи, легонько надавила, предлагая сесть. Конечников опустился обратно. Хелена придвинула стул и расположилась напротив, касаясь коленей первого лейтенанта своими твердыми, прохладными коленями.
— Ничего не понимаю, при чем здесь это? И что такое вакуум второго порядка?
— В нашей установке созданы условия для образования прон-апроных виртуальных дублетов, второго вакуума. С полями гашения образуется осколочная бомба на нереактивной тяге.
— Я не понимаю, — произнес первый лейтенант, делая попытку освободиться.
Ему действительно было непонятно: сочетание популярной лекции по вакуумной физике и кружащего голову, одуряющего ощущения близости тела женщины.
— Если первый вакуум сравним с газом, то второй вакуум — это несжимаемая жидкость. Давления не выдерживает ни один композит.
Глаза научницы были слишком близко. Они были настойчивыми, просящими. Конечников непроизвольно отодвинулся.
— Хелена, давай определимся, чем мы тут занимаемся.
Конечников решительно отодвинул ее от себя, поднялся, отошел к окну.
— Если действительно возникают такие вопросы, то я тебе, наверное, просто не нравлюсь.
— Не в этом дело, — попытался соврать Конечников. Мы с Сергеем были друзьями. Я не могу…
— Ерунда, — отрезала Хелена. — Ему теперь все равно. Он, наверное, был бы даже благодарен.
— Это так неожиданно.
— Не ври, Тедди, Женское сердце не обманешь. Я же вижу, как ты смотришь на меня. Чувствую, как ласкаешь мое тело глазами.
— Ну и что? — удивленно сказал он.
А про себя добавил: «Всякий на тебя смотреть будет, если так задницу обтягивать и сиськи заголять».
— А то, что я ждала этого от тебя.… Мечтала…
— Хела, я тронут, но право же давай отложим этот вопрос до мирного времени. Я ушел с корабля, который может получить команду на взлет в любую секунду.
— Я узнаю об этом первой. Антон скажет мне, когда нужно будет деактивировать «Омегу». Слить жидкий металл и разобрать установку — занятие долгое и хлопотное. Только я смогу грамотно это сделать. На «Солейне» нет ничего важнее нашей установки. Это революция в технике. Новые реакторы, двигатели генераторы, заряды и орудия… — Ястребова замялась, но решилась и продолжила, — излучатели когерентных детонирующих лучей.
Начальство решило погрузить разработки лаборатории на корабль под красным крестом, вместе с женщинами, детьми и раненными, чтобы попытаться ввести противника в заблуждение.
— Напрасная подлость… Их линкоры и тяжелые крейсера, после Гало, не будут церемониться ни с госпитальными транспортами, ни с гражданскими судами, — слова Конечникова сухо прозвучали в тишине, убивая последнюю, призрачную надежду.
— Зачем ты так… — произнесла Хелена, и вдруг, безо всякого перехода добавила. — Все вы, вояки — подонки.
Она заплакала. Конечников физически чувствовал как страшно и одиноко молодой женщине перед лицом грозной неизвестности.
— Обними меня, — вдруг попросила она, подаваясь к нему — мне холодно.
Конечникова передернуло от приторного запаха ее духов, он хотел было отстраниться, но в голове снова раздался голос призрачной эланской девушки.
«И чего ты стоишь?» — иронически поинтересовалась Лара. — «За такие сведения надо платить. Я тоже поучаствую».
Он неловко положил руки на талию Хелены и притянул к себе. Сквозь тонкую ткань комбинезона лейтенант почувствовал теплоту и упругость тела. Гладкость кожи, словно созданной, для того чтобы ее ласкали мужские руки. Хелена тихонько вздохнула и прижалась к нему, положив голову ему на плечо.
«Может зря я так с ней» — подумал Конечников.
— Извини меня, — произнес он.
— Не за что. Ты просто такой. Ты не можешь врать… Правильный… Рыцарь без страха и упрека.
Научница закинула руки на шею Конечникова и поцеловала крепко, сильно, настойчиво. Борясь с невозможной неправильностью происходящего, лейтенант опустил ладони ниже талии Хелены, лаская ее зад, потом, опьянев от возбуждения, дернул молнию комбинезона, обнажая грудь. Очень скоро два бьющихся в экстазе совокупления тела заставили потрескивать хлипкую стандартную койку.
Конечников потерял контакт с реальностью и оказался на Гало в тот момент, когда их с Ларой прервал взрыв в небе. Но на этот раз его жгло изнутри, от совершенно невозможных, запредельных ощущений. Лара ни в чем не упрекала его, но и самому Федору было понятно, как много он потерял, обладая ей в чужом теле…
Хелена, довольная и разомлевшая, сидела на тесной кровати, поджав под себя ноги, накрывшись одеялом. Она курила, с видимым удовольствием выпуская резко пахнущий ядовитый дым.
— Мне нужно было с самого начала выбрать тебя, а не Сергея, — в раздумье произнесла она. — Ты такой свирепый и страстный… Я почувствовала себя девочкой, будто это у меня в первый раз.
— Я бы не потерпел соперника, — произнес в ответ Конечников.
— С тобой, его бы не было, — Хелена прижалась к нему, поцеловала. Она бросила сигарету и улеглась рядом. — Я думаю, что и ты остался мною доволен.
— Конечно, маленькая, — соврал Конечников.
— Скажи, — Хелена внимательно заглянула ему в глаза. — А кто это Лара?
— Не знаю, — ответил он.
