— Чем обязан? — сухо спросил Конечников.
— Я Константо Убахо, капитан первого ранга флота его величества регул-императора, командир тяжелого штурмового крейсера «Агло», что, по-вашему, означает «Орел».
Эланец прекрасно говорил на риче.
Офицер вдруг смутно напомнил Конечникову кого-то. Он почувствовал, что знает этого человека, только не мог вспомнить где и когда пересекался с ним. Почему-то захотелось вдруг выдать эланцу отмороженную гадость.
— Я знаю, что означает это слово, — сказал Конечников. — Не помню только, что значит по элански «stupida virkoko» и “fakinta marikono”.
Эланец заскрипел зубами от злости.
— Напрасно вы пытаетесь меня разозлить.
— К делу.
— Итак, у вас есть то, что нужно нам.
— И что же?
— У вас на транспорте спрятано устройство, которое вы называете «Омега». Кроме того, на корабле вы увозите наследную принцессу правящей династии, великую княжну Александру.
— Это неправда, — возразил Конечников. Принцессы и устройства на санитарном корабле нет.
— Не пытайтесь меня обмануть.
— Я вас уверяю, там только раненые и гражданские, подпадающие под юрисдикцию Красного Креста.
— Вранье, — начал терять терпение эланец.
— Нет, это правда, — как не сдерживался Конечников, но его понесло и он добавил: — Зато есть много столь любимых всеми эланцами и эланками членов, для их жадных до любви отверстий. Многие, правда, не в лучшем виде, но если их правильно возбудить, то они ничего, доставят вашим попкам удовольствие.
— Слушай ты, скотина, — взорвался капитан ТШК. — Я лично отрежу тебе гениталии и засуну тебе в задний проход за эти слова!
— Ну, вот видишь, как все хорошо. А то бы пел про гарантии безопасности и достойное обращение с пленными.
— Извините, вы вынудили меня это сказать. Я имею инструкции обращаться с добровольно сдавшимися по их чину и положению, в соответствии с требованиями Конвенции о военнопленных. А принцесса будет моей гостьей на борту. И я готов выполнить свои обещания, клянусь Богом.
— Капитан «Прайдо Элано» тоже сулил это экипажу маленького санитарного транспортника в секторе 14–28…
— Это неправда! — взвился эланец.
— Правда, virkoko, правда. Не всех вы тогда убили. Мой друг был там. Он один в живых остался. Капитан Кинг.
Эланец переменился в лице, глаза его заблестели.
— Ты не понимаешь, как это — потерять семью, потерять всех друзей и знакомых. Всех, кого знал и любил. У меня все на Гало погибли. Боль требует отмщения.
— А как же двадцать поколений моих предков, которые жили в подземельях, после того, как вы устроили ядерную зиму на Амальгаме?
— Это не правда, «собачник», — казалось, каперанг был несказанно удивлен таким обвинением. — Мы не взрывали ваших планет.
— Опять врешь, виркоко! — начал заводиться Конечников. — Я сам читал в летописи, что вы сделали с Амальгамой, моей родиной.
— Богом клянусь, не было! — с неподдельным негодованием воскликнул каперанг. — Вы сами, по глупости допустили, что ваш корабль упал на нее.
— Лживая свинья, у вас первыми появились тяжелые линейные корабли! А ты тут целку невинную из себя строишь.
— Что с тобой говорить, хундачано, баран упертый, — оскорбился эланец. — Отдай мне принцессу и аннигилятор. Я клянусь, что ни одна пушка не выстрелит вслед тебе, хоть ты и заслуживаешь мучительной, медленной смерти.
— И даже более чем. Ведь это я добил «Эстреко», — внимательно наблюдая за реакцией врага, отчеканил Конечников.
— Кровь Христова, — простонал эланец. — Клянусь спасением души, я отпущу тебя, только отдай, отдай нам Александру и «Омегу».
Вечный мир установится в Галактике, никто не посмеет жечь больше планеты моей родины, никакая деметрианская сволочь не выстрелит больше в корабли Элана. За это я готов простить и отпустить тебя. Только не попадайся мне больше, иначе передумаю.
— А вот это видел? — мрачно спросил Федор. — Это называется «Комар, первый».
Он сложил пальцами левой руки жест, означающий запуск ракет, потом просто, без изысков оставил указательный и средний палец.
— Есть, капитан! — еле слышно отозвался Комаров. — Ввожу № 1.
— Ракеты, пли, — торжествующе крикнул Стрелкин.
— Не понимать, — сказал эланец и вдруг в ужасе прокричал: — Oh, ma Deuso, malpura demetriana bastardo.
Лицо вражеского капитана точно подземным, адским огнем осветилось лампами системы оповещения, сигнализирующей о крайней опасности. Он попытался отдать команду, но было поздно. 4 ракеты со скаута поразили ведомый крейсер.
2803, пользуясь запасом скорости, как камень из пращи сорвался в направлении ведущего.
— Автопилот, — заорал Федор.
— Есть, командир.
Раздираемый несимметричным включением маршевых и тормозных двигателей корпус страшно заскрипел.
Истошно завопила Ястребова. Корсаков сделал попытку влезть под кресло. На экранах, ведомый эланский «Тондро» вспух облаком ослепительно белого пламени, разлетелся перегретым газом и раскаленными обломками.
Четырех «пакадур» для эланского «Тондро», лишенного энергополя, как и предполагал Конечников, оказалось достаточно.
Он ничего этого не видел. Весь мир спрессовался для него в экран монитора с прочерченной на нем кривой сближения и стрелкой корабля, совершающей поворот вокруг своей оси.
Конечников ждал момента, когда можно будет выключить тормозные двигатели корабля, чтобы дать системе автоматической стабилизации как можно точнее принять правильное положение. Наконец, этот момент наступил, и он включил автопилот, уповая на то, что его расчеты были верным. Больше от него ничего не зависело.
Скаут довольно удачно развернулся и пробил кормой поле крейсера в самом тонком и уязвимом месте — створе главного шлюза, через который на крейсере запускали десантные лодьи и принимали грузовые космокары.
В мониторе обзора задней полусферы замер, быстро увеличиваясь в размерах полуприкрытый створками проем, ведущий в нежное, незащищенное нутро бронированного корабля.
После старта десантных лодей, эланцы, чувствуя себя в абсолютной безопасности, не стали закрывать грузовой шлюз, ожидая возврата досмотровой группы.
По команде Конечникова, маршевые двигатели дали импульс тяги. Максимальное тормозное ускорение заставило вибрировать корабль. Скаут стал резко сбрасывать скорость и практически замер в каких-то 15 метрах от створок шлюза. Два маршевых двигателя скаута выжимали предельную тягу, вбивая поток электрон-позитронных дуплетов во внутренности эланского крейсера.
Несколько мгновений ничего не происходило, потом пришли в движение броневые плоскости створа — очевидно эланцы опомнились, перекрывая дорогу сумасшедшему «хундачо».
