– Зачем они это делают? – спросил Харальд.
– Они совершают этот подвиг во славу своего бога. Бог не дает им погибнуть даже там, где нет ни воды, ни пищи.
– Странный у папаров бог, – сказал Харальд. – Нрав у него крутой, а понять его непросто. Я рад, что не служу ему. Наши боги не морят нас голодом на камнях посреди океана.
На другой день викинги увидели вершины гор большой земли. Все очень обрадовались. Харальд сказал:
– Похоже на то, что нам все же удастся пережить эту зиму.
Ястреб Готольва подошел к островкам в половине дня пути от земли. Островки были скалистые, на одном из них росло немного леса. Всё было завалено снегом.
Викинги заметили на снегу два корабля. Они подошли ближе и узнали корабли папаров из Клонмакферта. Рядом были землянки, и из них шел дым. Харальд велел готовиться к бою.
– У папаров должна быть еда, но я не уверен, что они отдадут ее добром.
Викинги сошли на берег и направились к землянкам. Все были так измучены плаванием, что едва держались на ногах. Из землянок появились папары. Харальд сказал:
– Их здесь больше, чем я думал, да и ноги мои ступают почемуто не так твердо, как обычно. Похоже, битва будет тяжелой. Но у нас нет другого способа добыть пропитание. У нас не хватит сил на охоту или ловлю рыбы, если мы не отберем у папаров их запасы.
Один из папаров обратился к викингам на северном языке. Он назвался Патрюгом и сказал:
– Напрасно вы нас преследуете. У нас больше нет золота: вы забрали все, что было.
– Золота нам больше не надо, – сказал Харальд. – У нас его полный корабль, но в море от денег не много проку. Нам нужна еда. Мои люди много дней ничего не ели. Выбирайте: отдадите вы нам добром свои припасы, и тогда мы не тронем вас и поплывем зимовать на ту большую землю, или вы будете защищаться, и тогда мы не пощадим никого.
Патрюг сказал:
– Ты бы, конечно, выбрал второе, потому что подумал бы: остаться без припасов зимой – верная смерть, а в бою еще неизвестно, кто победит. Но мы выбираем первое и охотно дадим вам еды. Мы поступаем так вовсе не из страха перед вашим оружием. Ведь нас больше, мы не измучены голодом и легко одолели бы вас.
– Это ваше дело, что выбирать, – сказал Харальд. – Решили отдать еду, так отдавайте скорее. Мне безразлично, почему вы выбрали так, а не этак.
– И все-таки я договорю, – сказал Патрюг. – У нас есть две причины поделиться с вами припасами. Одна причина такая: наш бог не оставляет в беде тех, кто верно ему служит. К тому же он всемогущ. Мы надеемся, что он не даст нам умереть с голоду. Вторая же причина в том, что наш бог велит помогать всем, кто в этом нуждается: нищим, больным и слабым.
Папары принесли хлеб и сушеную рыбу, и викинги с жадностью набросились на еду. Только Ньяль и Одд остались у корабля, потому что боялись папаров. Но те заметили их, и Патрюг сказал:
– Вас следовало бы убить, но бог велел нам прощать обидчиков. К тому же вы и так получили сполна. Идите и ешьте вместе со всеми.
Когда все насытились, Сигрун сказала:
– Взгляни, Харальд, по-моему, этот папар не лгал. Им и впрямь не составило бы труда с нами разделаться.
Все папары к тому времени вышли из землянок. Их было больше, чем викингов, и выглядели они здоровыми, сытыми и крепкими.
Харальд сказал:
– Одного я не пойму: как вы попали сюда раньше нас, ведь корабли у вас тихоходные.
– Бог вел нас прямым путем, – сказал Патрюг. – А вас заставил долго скитаться по морю.
– Что-то слишком часто я слышу о боге папаров, – сказал Харальд. – Мне это уже порядком надоело.
Харальд хотел погрузить еду на корабль и плыть к большой земле. Патрюг сказал, что им лучше остаться на островке.
– Припасов все равно не хватит на всю зиму, а вместе нам сподручнее будет добывать себе пропитание.
Харальд решил все же плыть, но как только викинги стали носить еду на корабль, началась снежная буря. Корабль пришлось вынести на берег.
– Прав был Патрюг, – сказал Харальд. – Лучше нам остаться.
Викинги сделали себе землянки возле землянок папаров. Они ловили рыбу на тихой воде между островками, и ловля почти всегда была удачной. Многие из людей Харальда были рыбаками до того, как стать разбойниками. Папары рыбачили вместе с норманнами. Улов делили поровну между всеми.
Викинги прожили на островке восемь дней, а на девятый Патрюг пришел к Харальду и сказал:
– Не одолжишь ли ты мне кое-что из вашей добычи? Я говорю о золотой и серебряной утвари, о крестах и о фигурах нашего бога.
– Вот так просьба, – сказал Харальд. – Уж не лишил ли тебя рассудка твой бог? Бери хоть всё, и можешь держать у себя, пока мы не соберемся в обратный путь. Любопытно посмотреть, какой прок тебе будет от этих побрякушек.
– Ты это скоро увидишь, – сказал Патрюг. Папары взяли золото и серебро. На другой день вечером они вышли из землянок, наряженные в дорогие одежды, с белыми стягами и факелами. они несли кресты, золотые чаши и фигуры распятого богп. папары принялись ходить вокруг землянок и громко петь на непонятном языке. Было совсем темно, валил густой снег, и золото блестело в свете факелов. Викинги смотрели на это шествие, и многие нашли, что оно очень красиво.
– Что у вас за праздник? – спросил Харальд.
Патрюг перестал петь и сказал:
– Мы празднуем рождение нашего бога. Это большое событие.
Сигрун сказала:
– Мне нравится, как вы поете. По-моему, не может быть совсем уж никчемным бог, которому служат с таким усердием. Пожалуй, я приняла бы вашу веру, если бы вы обещали мне, что ваш бог будет мне покровительствовать.
– Это я тебе обещаю, – сказал Патрюг.
На другой день Сигрун приняла веру папаров. После нее так же поступил Харальд и многие другие норманны.
Хёскульд Корабел отказался принять крещение.
– Я больше верю в свои руки и в свою работу, – сказал он. – Бог папаров не сумел погубить Ястреба, а я уверен, что он хотел этого. Пусть лучше все остается по-старому. Да и вам не будет большой пользы от того, что вы сделали.
В самый разгар зимы вышли лохланнахи в море, и было их плавание долгим, трудным и ужасным. Кончилась на корабле еда, и не осталось дров. Весь корабль был засыпан снегом до верхушки мачты, так что казалось, будто плывет сугроб. Лохланнахи выли и стонали от голода, и лязгали зубами от холода, и призывали своих богов, но тщетно. Когда кто-то умирал голодной смертью, остальные бросались на него и пожирали, торопясь, чтобы мясо не остыло, и дрались за каждый кусок.
Воскликнул Гарольд Лохланнах:
– Клянусь, если удастся мне спастись, оставлю я своих злых богов, покаюсь в грехах и приму истинную веру!
Вот увидели лохланнахи камень посреди океана, а на камне старца. Одеждой ему служили его волосы. Обратился к старцу Ниалл, сын Фебала, и спросил его, кто он такой, как попал на этот камень и чем живет, если нет у него ни дома, ни огня, ни лодки, ни скота, ни хлеба. Ответил старец:
– Я Дубтах О'Тул, клирик из святой обители Инис Тера. Девять лет назад отправился я на малой лодочке искать уединенного места для служения богу и безгрешной жизни. привел господь мою лодку к этому камню, и как только я ступил на берег, ветер подхватил лодку и унес на запад. Два дня я провел без пищи, в слезах
