Ли Джун Ся это было хорошо известно, потому что об этом им постоянно рассказывали на политзанятиях. Сверхдержавы, к которым, в первую очередь, относились Америка и Россия, вынашивали свои реваншистские планы, которым призвана была противостоять Китайская народная армия и весь китайский народ!
— Сегодня Китайская Народная Республика, руководимая своей Коммунистической партией, сильна как никогда! Но при этом нам с вами следует честно, так, как этому нас учит Компартия Китая, признать, что сегодня мы пока еще отстаем в области космоса, — с большим сожалением заметил мужчина во френче. — Поэтому, находясь на станции, вам, как истинному коммунисту и патриоту, следует вникать в космические технологии, собирая информацию, которая поможет нашим китайским ученым сделать революционный прорыв в области покорения космического пространства.
Ли Джун Ся заверил, что ради такой высокой цели, ради прорыва Китая в космос, он не пожалеет сил, а если понадобится, жизни!.. Ни своей, ни тем более чьей-либо еще!
Мужчина во френче удовлетворенно кивнул.
— Тогда вам нужно…
А дальше было уже не интересно. Дальше мужчина во френче и китайский астронавт Ли Джун Ся стали говорить о каких-то технических, мало кому понятных деталях…
Чертежи и описания которых очень бы не помешали китайским ученым, работающим над созданием своей собственной китайской космической программы…
США. МЫС КАНАВЕРАЛ. КОСМОДРОМ ИМЕНИ ДЖОНА КЕННЕДИ. ГОРОД ХЬЮСТОН. КОСМИЧЕСКИЙ ЦЕНТР NASA ИМЕНИ ДЖОНСОНА
Подготовка к полету шла полным ходом… До старта оставались считанные часы, когда случилось то, чего никто не мог ожидать. Случилось ЧП!
— Что произошло? — спрашивали все друг друга на космодроме, в ЦУПе в Хьюстоне и в Королеве тоже. — Что?!
— Да черт его разберет!.. То ли связь со станцией прервалась, то ли что-то еще, я сам толком не знаю…
— А кто знает?
— Не знаю, кто знает!
— Да объяснит мне наконец хоть кто-нибудь, что здесь в самом деле происходит?!
МЕЖДУНАРОДНАЯ КОСМИЧЕСКАЯ СТАНЦИЯ
— Что там произошло?
— Сам не пойму — чертовщина какая-то!..
«Чертовщина» творилась с главным бортовым компьютером. Он попросту перестал работать! На мониторах вместо привычных «картинок» была чернота. Почти такая же непроницаемая, как за иллюминаторами станции. Космическая.
Командир и Кэтрин Райт пытались тестировать «железо» и программы, но пока это удавалось плохо. Точнее — никак не удавалось.
Компьютеры на станции ломались и раньше, и не раз, как ломаются в том числе и на Земле, но таких глобальных поломок еще, кажется, не было.
Конечно, ничего страшного пока не произошло — в крайнем случае можно было выдернуть из схемы часть вышедших из строя или просто подозрительных блоков, заменив их другими. И так, постепенно, меняя отдельные части, получить новый, с иголочки компьютер. Который уж точно сбоить не будет!
А если представить невозможное, представить, что и новый компьютер вдруг не запустится, то всегда есть возможность перейти на аварийный режим управления станции и, стыковавшись с «челноком» вручную, отправиться на Землю, прихватив с собой не желающее работать «железо», где его разберут до последней микросхемы.
Единственное, что пока удерживало астронавтов от переборки бортового компьютера, это угроза потерять всю хранящуюся на нем информацию.
— Ну что?..
— А — ничего! Молчит, зараза!..
Но вот, не сразу, постепенно, несколько раз мигнув, погаснув и снова мигнув, мониторы загорелись.
Ну слава богу, кажется, заработали!..
Все облегченно вздохнули.
Но, кажется, рано…
Компьютер работал, но как-то странно. Вместо обычных и привычных глазу заставок он выдал какую- то совершенно новую заставку.
В углу мониторов появилась точка, которая, плывя по экранам и постепенно вырастая, превратилась в схематичный рисунок МКС.
— Здравствуйте! — приветствовал всех находившихся перед мониторами астронавтов компьютер.
И станция, покачиваясь из стороны в сторону, приветливо помахала им «крыльями» расправленных солнечных батарей.
Астронавты, сами того не желая, заулыбались.
Похоже, это была чья-то шутка. Может быть, даже забавная, но все равно дурацкая, потому что использующая главный бортовой компьютер.
Рональд Селлерс нажал кнопку перезагрузки, но компьютер никак на это не прореагировал.
Из нарисованной, зависшей посреди экранов станции вдруг вылетел космонавт в скафандре, помахал рукой и стал крутиться возле нарисованных модулей. При этом звучала какая-то, похожая на русскую, мелодия.
— Так это же «Калинка»! — удивленно сказал Виктор Забелин. — Точно — она!..
Космонавт на экране остановился, и из его скафандра стали вылетать какие-то белые маленькие кругляши, которые, наверное, обозначали пузырьки. Больше космонавт не двигался, замерев в кромешной черноте экранного пространства.
На экране возник ослепительно белый мелок, который, приблизившись, вдруг перечеркнул фигурку космонавта в скафандре крест-накрест. И тут же прозвучала траурная мелодия. Только сильно стилизованная мелодия — очень быстрая, воспроизводимая на повышенной скорости.
Космонавт в скафандре сместился в сторону, в левый верхний угол экрана, где замер, так и оставшись перечеркнутым.
И почти сразу же из нарисованной станции выскочил другой астронавт. Без скафандра. Он тоже приветственно помахал рукой, после чего у него отвалилась голова. И его тоже крест-накрест перечеркнул белый мелок.
Снова бодро проиграла короткая траурная мелодия, и астронавт, взяв в руки свою отпавшую голову и зажав ее под мышкой, отправился прямиком в левый верхний угол, где занял свое место под космонавтом в скафандре.
Все ошарашено, не дыша, смотрели на экран!
Уже ожидая то, что скоро увидели!
После секундной паузы громко и бодро зазвучала какая-то японская мелодия. На экране возник
