Получается, вертолет был их и либо страховал их, либо зачищал — сделал первый вывод генерал. Хотя есть некоторые странности, есть много странностей.
Телохранителя допросили еще раз и еще… А потом убили. Потому что после «горячих» допросов «языков» всегда добивают.
Генерал Крашенинников не допустил ошибки, которую позволил себе Резидент.
— Возьмите его для морга, — распорядился он.
Мертвого телохранителя засунули в полиэтиленовый мешок и закопали, замаскировав место захоронения и сделав на подходах несколько меток на стволах деревьях.
— Что там с нашими ребятами?
— Все практически готово. Санитары согласились собрать все трупы в одно место. Сейчас мы подбираем тела на замену.
«Тела на замену» были мертвецами, которых предполагалось положить на место изъятых из морга тел. Только они не сразу были мертвецами, а вначале были живыми людьми. «Телами на замену» служили клюнувшие на бутылку водки бомжи, которых вначале прикармливали, а потом вывозили за город и… складывали в полиэтиленовые мешки. В такие же, в какой лег телохранитель, который, сам того не зная, спас неведомого ему бездомного бродягу. Спас ценой своей жизни…
Подбирать живых людей было проще, чем искать готовые трупы, например, выкапывая мертвецов на кладбищах. Суета возле свежих могил более заметна, чем пропажа бомжей. Мертвецы нужны родственникам — бомжи никому.
— Когда вы планируете проведение операции?
— Послезавтра на рассвете…
Прежде чем войти в морг, бойцы генерала Крашенинникова заблокировали подходы к больнице. Опасные направления прикрыли мобильными огневыми группами. Во двор, расположенный вблизи главного входа, загнали закамуфлированный под милицейский «уазик» с переодетыми в милицейскую форму бойцами.
Дальше действовали, почти не маскируясь. К моргу подогнали «труповозку» и занесли внутрь носилки с лежащим на них трупом. Настоящим трупом, заранее заготовленным трупом.
Спросили у санитаров:
— Все готово?
— Да, конечно, как договаривались. А вы «бабки»-то принесли?
— А как же! Вот, на, держи. Здесь для всех. Передали пачку долларов, предназначенных для санитаров и охранников.
— Давай говори, куда идти.
Деньги заплатили за изъятие только одного трупа. На все санитары бы не согласились.
— Вон туда, налево. Прошли в холодильник.
— Вот они, все здесь. А какой ваш, я не знаю, сами ищите.
На полках лежали трупы, привезенные с места боя. Рядом были сложены грудой отдельные фрагменты человеческих тел — ноги, руки, головы.
Один из бойцов достал видеокамеру и стал крупным планом снимать мертвецов.
— А это зачем?
— Вдруг мы его сразу не найдем, тогда дома разберемся. Зачем нам туда-сюда чужих мертвяков таскать.
— А-а… — все понял санитар и уважительно посмотрел на камеру. — Ежели вам еще какие куски нужны, так они не здесь — там. Мы подумали, зачем вам лишнее мясо, ежели все равно его хоронить?
— Куски тоже нужны Особенно руки и пальцы.
Санитар с готовностью бросился к двери.
— Эй, погоди, — остановили его, — ты один туда не ходи. Вот он пусть с тобой сходит.
— Да что я, не управлюсь, что ли?
— Может, и управишься, только с ним быстрее. И надежнее…
Оставшиеся бойцы быстро осмотрели тела, опознавая своих по фрагментам одежды, часам, зубам, татуировкам, шрамам и родинкам, о которых заранее вспомнили и по которым составили словесные описания тел.
— А помните, Витьку колючая проволока подрезала, когда мы склад горючки у синих рвали?
— Точно! У него еще шрам остался вот здесь на спине! Такой, в форме перевернутой запятой…
Смертных медальонов на трупах не было, равно как удостоверений личности или других, по которым их можно было опознать, деталей. Спецназ уходит на боевые задания «пустым», оставляя документы, награды и все личные вещи на базе.
Есть шрам в двадцати сантиметрах над голенью на оторванной, отдельно лежащей ноге… Родинка в форме звездочки на правой щеке изуродованного лица…
У нескольких трупов не было голов, а срез на остатках шей выглядел ровным. Вряд ли такой могли оставить осколки.
— Вот у этих где головы? — спросили бойцы.
— Так не было. Вовсе не было! — ответил санитар. — Ни голов, ни рук!
У безголовых трупов были отрезаны еще и пальцы. Не врал телохранитель…
Сергей.
Володька.
Сашка… — опознавали спецназовцы своих друзей.
— Ну что, все?
— Вроде все.
Теперь осталось только их вывезти.
— Поди сюда, — поманили бойцы санитара. Тот подошел.
— А это у тебя что?
— Где?
— Да вон же, вон, гляди…
Санитар повернулся. Ему ловко набросили на шею ремень и, сильно потянув за концы, пережали горло. Санитар захрипел, задергался и затих.
Теперь им никто помешать не мог. Оставшись одни, бойцы намазали черной мастикой пальцы «чужих» трупов и откатали их на отдельных листах бумаги.
Достали рацию.
— «Ель» вызывает «Лиственницу».
— «Лиственница» слушает.
— У нас все в порядке. Можешь подгонять груз.
— Понял тебя, «Ель».
Из темных переулков одновременно выехали три труповозки, где на носилках и просто на полу лежали мертвые бомжи и лежал убитый телохранитель.
— Теперь надо тех, что в подсобке… В подсобке второй санитар и охранник пили подаренный им спирт.
— Ну чего, нашли своего мертвяка? — поинтересовались они.
— Нашли.
— Ну вот и ладно! Пить будете?
— Будем.
Дружелюбно улыбающиеся бойцы подошли к столу, но вместо того чтобы взять стаканы, двумя сильными ударами оглушили жертвы и уронили их на пол. Но добивать не стали. Рядом положили принесенного из холодильника мертвого санитара.
У входа затормозила первая труповозка.
Набросив на себя грязные халаты, бойцы перетащили в холодильник трупы, перемешали их с другими.
Осторожно вынесли, загрузили в машины «своих».
— Где у них обогреватель?
