Глава 30
На прапорщика Кузьмичева вышли «гости». Вышли «чехи», которые заказали у него партию переносных зенитно-ракетных комплексов. Раньше бы он столь выгодному предложению обрадовался, теперь — нет. Теперь Кузьмич с удовольствием послал бы щедрых чеченцев куда подальше, но не мог послать, так как должен был послать весточку другим «чехам», которые обещали ему голову с плеч снять, если он отдаст кому-нибудь «их» комплексы.
Повздыхал-повздыхал Кузьмич, да и заложил своих покупателей.
Но только его сообщение о чеченцах, интересующихся ПЗРК, запоздало. Их давно уже «срисовала» наружка.
— Есть контакт! — доложили генералу Самойлову.
Ловушка сработала!
На этот раз с «чехами» церемониться не стали, им всучили пятнадцать неисправных «Игл», содрав за них чуть не полмиллиона баксов, сопроводили до границы с Чечней, где всех — и их, и тех, кому они собирались толкнуть товар, — повязали шустрые ребята в масках, которые словно из-под земли выросли и, «здрасьте» не сказав, ткнули «чехов» чистыми костюмчиками и сытыми мордами в грязь. После чего, нагоняя жути, слегка попинали коваными башмаками по самым уязвимым с точки зрения мужской физиологии и самолюбия местам пообещав отбить все, что там есть и чем так гордятся чеченцы, напрочь, тем значительно ухудшив демографическое положение в Ичкерии. За счет присутствующих.
Все это — крики, угрозы и удары — на самом деле называлось «горячим потрошением», которое практикуется при расследовании особо срочных дел и дает неплохие результаты. Потом, когда задержанные «остынут», когда их бросятся защищать подкупленные многочисленными родственниками адвокаты, прокуроры, депутаты, правозащитники, журналисты и прочая околополитическая шваль, они замкнутся и замолчат, требуя выполнения разных там конвенций и гуманного к себе отношения. И даже «вышкой» их к стенке не припрешь, потому что мораторий. А пока можно было обойтись без гуманного, можно было разговаривать с ними так, как они с пленными…
— Все, падлы, попались! — орали бойцы в масках, изображая полных и непроходимых психов и беспредельщиков. — Вы нашим пацанам в Гудермесе бошки резали, а мы вам — здесь будем!
И, вращая выпученными глазищами, пуская в прорези в масках, где были рты, пену и размахивая у пленников перед лицами угрожающего вида тесаками, излагали «индивидуальный» сценарий предстоящих разборок.
— Мы вас не просто зарежем — мы вас зарежем, мертвым в брюхо свинины напихаем, в свиные шкуры зашьем и на свином скотомогильнике зароем! И хрен вам тогда в рыло, а не ваш мусульманский рай!
Это угроза была — страшней некуда! Потому что была не спонтанная, произнесенная сгоряча, а была предложена привлеченными консультантами-востоковедами, которые по пожеланию заказчиков постарались максимально учесть мусульманскую специфику их собеседников. Это русским по фигу где после смерти валяться — хоть даже на мусорной свалке среди дохлых кошек, — их бог их души откуда угодно примет, а мусульманина — нет! Предстать перед Аллахом с брюхом и глоткой, набитыми свининой, — это страшнее, чем головы лишиться. Этого Аллах ни в жизнь не простит! Не говоря уж о зашивании внутрь свиных шкур и захоронении в свином скотомогильнике среди богопротивных туш, откуда душа правоверного воина, как бы на небо ни рвалась, никогда не выберется! И где ее эмиссары Аллаха никогда не найдут! Вот такая, ну просто свинская угроза!
— Ну, что скажете? Или, может, вы сейчас перекусить желаете?
И бойцы в масках тащили заранее заготовленную вареную свиную голову, с которой срезали здоровенные куски мяса. От вида которых у чеченцев глаза на лоб лезли.
— Открой ротик — детка!
Чеченцы сцепляли зубы, воротя от предлагаемого кушанья носы. А бойцы тыкали им куски мяса в самые физиономии, да еще все это на видеокамеру снимали, обещая послать пленочку родителям, а копию муфтию!
И пусть после этого какая-нибудь правозащитная сволочь только вякнет, что этих «чехов» пытали! С каких это пор кормление диетическим мясом было признано мировым сообществом пыткой? Где это написано?.. Тогда половина населения России, по крайней мере, православная его часть сразу бы заделалась мазохистами, нарываясь на пытки, причем желательно систематические, по три раза в день!
Но вареная свинина была лишь холодной к предстоящему разговору «закуской».
Попинав и попугав, чеченцев разделили и растащили в разные стороны, так чтобы они не видели друг друга. И стали бить их по двое — по трое, выколачивая из них крики.
— Слышишь своего дружка? — злобно интересовались бойцы, отбивавшие об пленников кулаки… Потом их не очень-то побьешь, потом они по поводу каждого синяка будут делать официальное заявление, а сейчас полученные ими «легкие телесные повреждения» можно списать на сопротивление органам правопорядка при задержании.
— А знаешь, почему он так орет?.. Потому что ему сейчас обрезание делают. В соответствии с вашими законами. Только, видать, малость промахнулись и отрезали больше, чем надо. Вот посюда! — чиркал себя ладонью поперек горла боец. — И тебя мы тоже сейчас укоротим! Если ты не скажешь, для чего тебе ПЗРК?! Ну?!..
И тут же снова били и пинали, причем так, чтобы было очень больно, но потерять сознание было невозможно. Так, чтобы тот вразумляемый «чех» взвывал и корчился, сгибаясь в три погибели, жалея, что на этот свет родился. А ему еще по свежей болячке надавали!..
Потому что не о ворованных «макарах» речь шла, которых как грязи, не об «АКМах» и даже не о гранатометах, а о зенитных комплексах, посредством которых сбили гражданский лайнер, угробив сто с лишним ни в чем не повинных душ!
И еще потому, что на этот раз приказ сверху «развязал им руки», позволив допрашивать задержанных по законам военного времени, как взятых на той стороне «языков».
А оно что — мирное, что ли? Оно военное и есть! Самое что ни на есть военное, потому что взводы, роты и батальоны каждый день подают наверх по команде списки потерь личного состава, а писаря строчат родителям и женам «извещения»! Или, может быть, они на уборке урожая свои буйны головы сложили?..
И только не надо «ля-ля» про контртеррористическую операцию! Контртеррористической операции с применением штурмовой авиации, танков и отдельных артполков не бывает! Эскадрильи «сушек» и «МиГов» поднимают с аэродромов только для осуществления операций общевойскового масштаба. И то лишь когда мотопехота, встретив «ожесточенное сопротивление противника», своими калибрами проломить его оборону не может, на месте топчется и у армейского командования прикрытие сверху клянчит!
Как в Чечне!
А раз все это мероприятие не контртеррористическая операция, а война, то и действовать на ней нужно как на войне! То есть нужно вращать глазищами и бить туда, куда побольнее! Причем так чтобы было понятно, что готовы убить и готовы все, что только под горячую руку попадет, отрезать и обрезанный труп на скотомогильнике, завернув в свиную шкуру, захоронить… Потому что как с цепи сорвались!
— Ну, что, гад, молчишь?..
И тут же выход подсказать!
— Зачем тебе на скотомогильник? За торговлю оружием тебе пять лет дадут, больше не смогут, два по амнистии скостят, еще год — за хорошее поведение и еще столько же по липовой справке о состоянии здоровья — через год выйдешь на свободу. А если молчать будешь, мы тебя здесь зароем! Потому что мы люди подневольные, под начальством ходим, которое с нас план по раскрытию требует! Ну что, договоримся?.. Ну, не будь свиньей, ведь тебе нельзя быть свиньей!..
И тут же по почкам, по почкам!..
И кое-кто из пленников, не выдержав напора, боли и свинских перспектив, сломался и «поплыл».
— Это не нам. Это Саламбеку!
Значит, Саламбеку…
