Что же это за Саламбек такой, которому столько комплексов понадобилось? Нет среди полевых командиров никаких Саламбеков. Может, он совсем мелкий, никому не известный командир? Какой-нибудь собравший возле себя шайку односельчан пастух?..
Нет, вряд ли, мелкий командир не нашел бы полмиллиона баксов на закупку ракетных комплексов, Да и за каким бы ему сдались эти ПЗРК, с которыми он даже как обращаться не разберется, потому что инструкцию не сможет понять.
Интересно, откуда он взялся, этот Саламбек?.. Но только виду показывать, что все они об этом Саламбеке впервые в жизни слышат, нельзя. А напротив, нужно высказать хорошую свою информированность! И сказать:
— Ха!.. Не смеши нас, пожалуйста! Так мы тебе и поверили! У Саламбека кишка тонка самолеты сбивать! У него и людей-то нет!
— У Саламбека нет?! — возмутился оскорбленный в лучших своих чувствах — в чувстве превосходства над русскими «чех». — Да у него целый отряд! И денег сколько хочешь!
Очень интересно — и отряд, и деньги. Причем насчет денег не треп, деньги на ПЗРК у него действительно нашлись. Значит, возможно, и отряд есть!..
— Да врет он все! — пренебрежительно махнул рукой кто-то из бойцов, подливая масла в огонь. — Был бы этот Саламбек настоящим воином, он бы в войне участвовал. А мы о его подвигах ничего не слышали. Видно, он под юбками своих жен две войны прятался!
И то верно!.. В боях Саламбек не участвовал, а «бабки» получил, о каких другие командиры мечтать не могут! За какие такие подвиги?
— Саламбек воин и мужчина! — вскричал «чех». — Это вы — трусливые шакалы!
За «шакала» его, конечно, маленько попинали.
— А что же он не воюет, если воин?!
— Он по-другому воюет!
— Как?
— Он самолеты сбивать будет!
— Где? В Чечне? Или не только в Чечне? Ну давай, колись, раз начал!..
— Вы наших жен и детей убиваете, а теперь мы ваших будем! Теперь вы нигде не спрячетесь от гнева Аллаха! Теперь вся ваша Россия будет гореть, как Чечня!..
Вот теперь все более-менее понятно. За жен и детей пленника еще немножко побили. А за Саламбека решили поощрить. Жизнью.
— Значит, так, мы тебя отпускаем. Сделаем все так, как будто ты сбежишь. Еще и героем у себя станешь! Только перед тем как сбежать, мы тебя об одном одолжении попросим.
Насторожился «чех», понял, что федералы о хорошем не попросят.
— Каком одолжении?
— Маленьком… Приятелей своих порешить. Потому как они теперь для тебя больше, чем для нас, опасны. Возьмут и растрезвонят, что ты их и свою Ичкерию предал. А тебе такая слава ни к чему. Ты ведь у нас героем должен быть!..
К опешившему пленнику подтащили одного из «чехов», бросили ему на колени, навалив спиной на грудь, и всучили в руки штык-нож, сжав на рукояти пальцы.
— Давай, режь, как вы умеете. Как пленных режете!
И ткнули в спину «палача» другой нож. Чувствительно ткнули, так что он на полсантиметра в тело вошел. Как раз против сердца.
— Ну давай, не тяни!
Он, конечно, никого не собирался резать. Но кто бы его стал спрашивать!..
Цепко схватив за локоть и направляя его руку, штык-нож подвели к горлу жертвы и, прежде чем «палач» понял, что ему готовят, прежде чем успел отдернуть руку, сильно ударили по локтю, отчего нож вошел в горло почти наполовину.
Вот и все.
— Классно ты его зарезал! — похвалили бойцы. И развернули к «чеху» экран видеокамеры, на которую, причем одним крупным планом, чтобы не было видно окружающих «главных героев» статистов в камуфляже, снимали экзекуцию.
— На, полюбуйся.
На экране было две головы, в одну из которых, под подбородок, вошел штык-нож, отчего по нему, по лезвию, и по удерживающей его руке брызнула кровь.
— Ну что, видел? И другие тоже могут увидеть! Если мы не договоримся. А если договоримся, то ты останешься жив и получишь хорошие «бабки», за которые сможешь русских телок снимать. Ты ведь любишь русских телок?..
Ну, давай, давай, думай. Только быстрей думай, а то там, — кивнули в сторону, — другие желающие есть, которые с удовольствием тебя, как ты вот этого, на нож посадят, чтобы живыми остаться и при деньгах. А если нет, если ты откажешься, то будешь последней свиньей среди свиней и со свининой в глотке!..
«Чех» подумал и кивнул…
Жизнь и «бабки» были ему не лишними.
А «бабки» у бойцов были. Заплаченные за ПЗРК. Которые они по счету, описи и под расписку сдадут в финотдел, а финотдел переведет в госбюджет куда они обратятся с просьбой выделить дополнительные финансовые средства для оплаты услуг вновь завербованных сексотов. У которых эти деньги изъяли…
И хрен когда эти деньги получат!
Потому что они больше, чем им, нужны государству для выплаты зарплат учителям и врачам. Чьи дети воюют в Чечне и летают на самолетах Аэрофлота…
…Два с перерезанными шеями трупа бойцы группы захвата списали на разборки внутри преступного сообщества, которым они не смогли воспрепятствовать.
Двух завербованных сексотов взяли в дальнейшую разработку, чтобы выпотрошить до самого донышка, оформить с ними официальные отношения и заслать в Чечню для получения дополнительной из «оперативных источников» информации.
Такой вот итог…
Бюджет получил доллары…
Учителя — зарплаты.
Армия «возвращенные в строй» ПЗРК.
ФСБ — наводку на Саламбека и двух ценных сексотов.
А оперативники — устную благодарность командования и строгий с занесением в личное дело выговор за имевшие место упущения в работе. За те два, с перерезанными глотками, трупа…
Глава 31
Предложение было заманчивым. Потому что позволяло не идти на войну. По крайней мере, завтра не идти. Этот выход Умару Асламбекову, сами того не зная, подсказали земляки. Хвастаясь признанием Ичкерии международным сообществом, они в том числе рассказали, что есть такая программа, где чеченцев обучают разминированию, чтобы они потом, когда все закончится, могли участвовать в очищении своей страны от взрывоопасных предметов.
Чечня действительно была захламлена «железом», которое ставили все, кому не лень: ставили русские, зарывая в грунт на подходах к своим позициям и блокпостам сотни противопехоток, ставили боевики, минируя фугасами дороги, по которым ездили федералы, ставило «мирное население», которое, как умело, защищало свои деревни от непрошеных гостей и дикого зверья, поднятого с насиженных мест ковровыми бомбежками.
Федералы уходили, унося с собой карты минных полей, не успевая разминировать их, лишь поставив несколько, наскоро сколоченных предупреждающих щитов с надписью — «Осторожно, мины!». А то и не
