вздыбившихся костей мира сего. Эристо-Вет набрала побольше воздуха, зажмурилась и, уже ни о чем не думая, нырнула – головой вниз, так, как будто под ней была самая обычная вода.
…Перезвон. Кто-то водил серебряной ложечкой по хрустальным бокалам.
… Свет. Ни на что непохожий. Наверное, именно таким он видится жемчужине, когда приоткрываются перламутровые створки ее тюрьмы.
…Ласковое, но ледяное прикосновение к коже, как будто скользишь по гладкой льдине.
А затем в лицо ударил раскаленный ветер – и сразу стих, будто испугался чего-то.
Эристо-Вет повертела головой. Зрение и слух быстро возвращались; под ногами – распаренный, исходящий жаром базальт. А сверху на Лабиринт Сумерек гневно смотрело солнце, которого, к слову, здесь быть вообще не могло…
– Великолепно, – буркнула ийлура, – не хватало теперь потерять моих драгоценных ийлуров.
Она хотела стать в тень, отбрасываемую ближайшей скалой, похожей на хищно загнутый коготь, но, приблизившись к каменному исполину, передумала. Камень дышал зноем – впрочем, как и все вокруг.
Эристо-Вет прислушалась. Тишина – и ничего больше. Тишина, растворившаяся в зное…
«Неужели я их потеряла?»
Задыхаясь, ийлура подбежала к краю черного «паруса», высунулась в соседний коридор – никого. Метнулась к другой дороге, за скалой-клыком – тоже пусто. Горло сжалось в отчаянии, и Эристо-Вет, в который раз за этот безумный поход, захотелось сесть и разреветься, словно маленькой девочке.
«Нет, нет», – она принялась усердно грызть ноготь, – «они должны быть где-то поблизости… Разве что я упала не туда, куда хотела… Но как проверить?»
Под ложечкой заныло. Время шло, а она продолжала топтаться на месте, не имея ни малейшего понятия, куда идти дальше.
Но в тот миг, когда Эристо-Вет уже была готова воззвать к Покровителям – кто-нибудь да ответил бы – что-то больно ударило в грудь.
А затем свет померк. Нахлынула тьма, но в последний миг перед глазами Эристо-Вет полыхнуло мятной зеленью.
Наверное, она пробыла без сознания очень мало. С трудом оторвала голову от горячего камня, перекатилась на бок. Легкие жгло, словно туда набилось не меньше сотни диких пчел. И вдруг…
«Медальон!» – ее мысли ворочались лениво и медленно, словно тяжелые жернова.
Эристо-Вет немеющими пальцами нащупала обрывок цепочки – он серебристой змейкой сполз в ладонь. Медальон, сверкающий на солнце серебряный квадрат, беспомощно лежал в двух шагах и выглядел так, словно его изжевал щер. А за ним —
– Метхе Альбрус, – обреченно выдохнула Эристо-Вет.
Она сжалась в комок. Проклятье, проклятье… Проклятый синх, проклятая ее глупость. Ведь говорила тень Ин-Шатура – избавься от медальона. Но кто мог подумать, что у старого синха достанет умения соорудить
– Моя дражайшая Эристо-Вет.
Альбрус отвесил церемонный поклон. В тени капюшона его глаза блестели парой золотых монет.
– Надо сказать, я не обманулся в своих ожиданиях, и ты привела меня туда, куда надо. Ты была талантливой девочкой, Эристо. Не самой лучшей, но и далеко не худшей.
«Впору сгореть от стыда», – Эристо-Вет кисло улыбнулась.
Она-то считала, что разрушит планы Альбруса, а получилось как раз наоборот… И ведь чувствовал, ящерица, просто был уверен – синеволосая ийлура не остановится, пока не достигнет Лабиринта Сумерек…
Эристо-Вет спросила:
– Почему вы пришли только теперь,
Синх нервно передернул плечами.
– Ты что, полагаешь, у меня было так много времени? Помилуй, Эристо-Вет, я даже на пару дней не могу отлучиться из башни. А теперь твоими стараниями осталось совсем недолго…
– Вы хотите стать богом? – Эристо-Вет быстро задала следующий вопрос.
В этом и было ее спасение – заговорить старика, успеть дотянуться до кинжала…
– Зачем мне это? Быть богом… Фи. – метхе говорил искренне, – но, сама понимаешь, слишком много охотников получить Око Сумерек, оно мне и самому не помешает… А теперь, когда твое любопытство удовлетворено – прощай.
Ийлура рванула из ножен кинжал. Метнуть его в старого и медлительного синха было делом одного мгновения, но Лабиринт уже подернулся пеплом.
– Молот Фэнтара!
Сердце пропустило один удар – тот самый, единственный, который разделял Эристо-Вет и катящуюся волну смерти.
А крик… Это был не ее вопль, не ее боевой клич.
Полыхнул мятной зеленью портал, скрытый в медальоне, отчего серебряный квадрат взорвался брызгами металла. Солнечный свет заслонила плечистая фигура.
– Дар-Теен! – выдохнула ийлура, не веря собственным глазам.
Он, казалось, подмигнул ей – а в следующее мгновение добрый меч северянина развалил метхе Альбруса надвое.
Но то, единственное мгновение, когда взгляды Эристо-Вет и Дар-Теена встретились, стоило целого мира. Синх рванул катящееся покрывало Шейниры обратно к себе – и серая шаль с головой накрыла ийлура. Как раз в тот миг, когда сам Альбрус перестал существовать. Когда сама Эристо-Вет уже была готова покинуть Эртинойс и отправиться тайными тропами к Фэнтару Пресветлому…
– Дар-Теен!..
И ее шепот увяз в мертвой тишине лабиринта.
В бессильной злобе опало смертоносное покрывало Шейниры. Плюхнулось на горячие камни разрубленное тело старого синха.
– Дар-Теен!!!
Эристо-Вет подняла глаза к неправильному, фальшивому небу. Солнце было серым, как зола давно погасшего костра.
«Нет, нет, погоди… что-то не так…»
Безумно шаря взглядом по останкам метхе Альбруса, стиснув на груди руки, Эристо-Вет все еще пыталась понять. Покровители! От ее ийлура, ее Дар-Теена не осталось ничего… Даже напоминания. И в этом чувствовался подвох. Ведь Покрывалу не нужны ни оружие, ни одежда; серую завесу интересует только живое и разумное, все то, что воля Шейниры может обратить в горсти праха.
«Ничего не осталось», – повторила про себя Эристо-Вет.
Ее колотил озноб.
Ни одежды, ни оружия. Но чем это объяснить?
…Только тем, что в последний момент ийлур успел перескочить через Границу.
Встрепенувшись, ийлура зажмурилась. Где она, эта невидимая взгляду простых смертных грань? Повсюду, ходит за тобой, как сама смерть.
На кромке рассудка дрогнула, выгибаясь, радужная пленка.
«Ага, вот и ты, моя хорошая!»
Эристо-Вет уже тянулась к ней, слыша, как хрустят суставы. Всего-то и надо, что коснуться хотя бы кончиками пальцев.
А щель, затянутая многоцветной мыльной мембраной, уже летела навстречу, раскрываясь и принимая в себя; ийлура успела только захватить побольше воздуха перед тем, как вломилась в упругий водораздел двух миров – и, ловко перекатившись через плечо, вскочила на ноги уже
