– Мы уже определили почему: ты соскучилась по мне.
Это ей не понравилось.
– Злюка.
Джеймс улыбнулся.
– Тебе вообще-то нужна трость?
– Редко, только когда устаю – тогда с ней легче ходить. – Каллиопа подошла и забрала у него трость.
– Мне ее дала мама. Это был последний миг, когда я видела маму. Она думала, что успеет сбегать в горящий дом. – Ее лицо потемнело.
Сердце Джеймса разрывалось от жалости.
– Зачем она туда побежала?
– Хотела спасти документы, которые отец оставил ей на хранение. Вот почему я винила его в ее смерти.
– И ты хранила трость все эти годы?
– Да, она всегда у меня под рукой, хотя я ею не пользуюсь. Это память.
– Может, тебе лучше считать ее такой же обычной вещью, как и все другие.
Каллиопа долго молчала. Джеймс не знал, что сказать или сделать. Ее потерянный вид сводил его с ума.
Он уже собрался отобрать у нее трость, когда она вдруг сделала стремительное движение – приняла позу фехтовальщика. Совсем неплохо.
– Так ты фехтуешь?
– Однажды я играла в театре пирата, когда заболел один актер. После этого еще кое-чему научилась. Забавное хобби!
Пирата?
– Сколько же ролей ты сыграла?
Каллиопа пожала плечами и ткнула ему в живот тупым концом трости.
– По мере надобности замещала других. Иногда на маленьких ролях, чаще статистов. Когда заболеет звезда, все актеры поднимаются на одну ступень, и тогда мне достается маленькая роль. Это забавно. Выступать – сплошное удовольствие, статистов никто не различает, и поэтому не возникает боязнь сцены.
Каллиопа прыгала по комнате, парируя воображаемые удары; стоя на правой ноге, она подогнула левую, подняла трость над головой горизонтально, а два пальца левой руки нацелила на конец трости, потом резко развела по диагонали трость и левую руку.
– Что это за поза? – Джеймс считал себя опытным саблистом, но никогда не видел подобного движения.
– Не знаю. Меня научил мастер, приехавший с Дальнего Востока. – Она кашлянула. – Не то чтобы научил, просто я подсматривала за ним, когда он тренировался.
Джеймс почувствовал, что она его заинтриговала, и подошел к ней:
– Покажи еще раз.
Каллиопа хмуро на него посмотрела:
– Слушай, я знаю, что не промахнусь.
Она ткнула его в бок, чтобы подчеркнуть свои слова. Джеймс ухватил трость и отвел в сторону. Тогда Каллиопа вывернула ручку, чтобы снова ударить.
Послышался щелчок...
– Что за черт... – Джеймс вздрогнули уставился на свой живот.
Каллиопа посмотрела туда же и увидала ярко-красную полосу на белой рубашке. Бросив трость, она кинулась к нему:
– Господи, Джеймс, твоя рубашка!
Джеймс хмуро посмотрел на трость и поднял ее за конец. Из него торчало острое лезвие.
Каллиопа всхлипнула и задрала ему рубашку.
– Стой тихо. Ты ранен, – сказала она и побледнела.
– К счастью, эта подлая штука была слишком далеко и не причинила вреда. Но я буду признателен, если ты прекратишь попытки убить меня этой штукой.
– Сядь и не двигайся, – встревожено сказала Каллиопа. – Я прикажу Гриммонду, чтобы он вызвал врача.
– Ладно, я пошутил – это всего лишь царапина. На сеансах фехтования случались дела и похуже.
– Зажми рану и сядь, чтобы не испачкать Стивену ковер. – Каллиопа повернулась и быстро вышла из комнаты за чистой рубашкой и медикаментами.
