документов у пассажиров. Проверяли, как обычно, всех граждан кавказской национальности, а также всех, у кого нерусский тип лица — вплоть до лопарей и якутов. А в дополнение к ним — всех молодых мужчин, подходящих по возрасту и стабильным признакам словесного портрета к ориентировке по розыску студента университета Геннадия Вересова.
Геночка под эти признаки, естественно, подходил как нельзя лучше, а паспорт имел подлинный, где черным по белому написано, что он этот самый Геннадий Вересов и есть.
Увидев эту фамилию, молодой омоновец здорово струхнул. Патрулям, охраняющим поезд Санкт- Петербург — Петрозаводск, каждый день рассказывали про страшного убийцу Вересова, и этот парнишка в форме решил, что Гена прямо сейчас уложит его на месте.
Поэтому он мгновенно отпрыгнул на два шага, выставил перед собой автомат с укороченным стволом и заорал преувеличенно громко:
— Встать!!! Ко мне спиной!!! Руки за голову! Ноги на ширине плеч! Говори, где оружие?!
Тут уже всерьез испугался Вересов. Он решил, что у омоновца от напряженной работы по охране общественного порядка шарики заехали за ролики, и сейчас он запросто перестреляет из автомата всех, кто есть в вагоне.
Вместо того, чтобы встать (руки за голову, ноги на ширине плеч), гена, ничего не соображая, кинулся куда-то вниз, на пол — совершенно не думая, зачем он это делает, зато во весь голос крича: «Ложись!!!»
В этот момент он вполне мог схлопотать пулю. Однако молодая женщина с полки напротив тоже решила, что омоновец спрыгнул с ума, и тоже кинулась на пол по примеру Вересова.
Опешивший омоновец замешкался, а к месту действия уже несся по проходу старший группы, командуя на бегу:
— Брать живьем!
Подскочил и третий омоновец, и они втроем принялись отрабатывать на Вересове приемы силового задержания, хотя Гена не сопротивлялся и только вопил от боли.
Самое смешное, что первый омоновец решил, будто Гена с соседкой заодно, и она специально упала на пол, чтобы прикрыть Вересова от пуль. На этом основании ее сняли с поезда, после долгих мытарств с ожиданием транспорта вернули в Питер и отпустили только после тщательного допроса.
Надо отметить, что это они сделали зря (не отпустили, а сняли с поезда и вернули в Питер). Девушка видела, как били Гену, и рассказала об этом следователю Комиссарову. По этой причине рапорт омоновцев о том, что Вересов получил телесные повреждения, так как сопротивлялся при задержании, стал выглядеть весьма неубедительно.
Впрочем, Комиссарову на это было плевать с высокой колокольни. Главное, что били подозреваемого не в его ведомстве и если понадобится козел отпущения, то найти его будет легко. Плюс в сейфе будет лежать компромат на ОМОН и если понадобится попросить эту службу о какой-нибудь маленькой услуге, можно о нем напомнить.
Своих людей — оперов из городского угрозыска и РУОП Комиссаров предупредил строжайшим образом:
— Расколоть его надо чисто. Дело может получиться громкое, и нам совсем ни к чему, чтобы он на суде отказался от всех признаний.
Отчет о проделанной работе
«…Из сказанного выше можно с уверенностью заключить, что убийцей Вадима Густова является Олег Томилин или его напарник, личность которого установить не удалось.
Есть серьезное основание полагать, что в настоящее время оба они находятся на территории главной базы концерна „Плутон“, в одном из подвальных помещений, не обозначенных на строительных планах.
Можно считать весьма вероятным, что в тех же помещениях находятся похищенные недавно журналистка Ирина Лубенченко и дочь криминального авторитета Варяга Марина Варварина, а также ряд других молодых женщин.
По моему мнению, вся описанная здесь цепь преступлений связана с тайным бизнесом руководителя концерна „Плутон“ Г.Б. Платонова — торговлей „живым товаром“».
Последние две фразы частный детектив Введенский вставил в отчет умышленно. Он работал сейчас не столько на чемпиона мира по спортивной гимнастике Щукина, сколько на самого себя и на своего нового партнера Серафима Данилова. Но чтобы достичь главной цели — освободить девушек из подвалов «Бригантины» — ему требовалась помощь Варяга.
Введенский очень не хотел прибегать к силовым действиям, особенно с участием преступной группировки. Это было чрезвычайно опасно прежде всего для девушек, находящихся в плену у Платонова, но не только. Это было крайне опасно также для самого Введенского.
Поэтому сначала он пошел со своей информацией в милицию. Однако доброжелательно настроенные опера из Приморского РУВД в этом деле уже ничего не решали. А в ГУВД Введенскому сказали, что убийца Густова пойман и это никакой не Томилин. Что касается журналистки Лубенченко, то ее решительно никто не похищал — от нее недавно пришло письмо. Дочь Варяга тоже скорее всего сбежала сама и если ее и надо разыскивать — то только по подозрению в соучастии в убийстве ее собственных охранников из агентства «Рюрик». В списке других пропавших девушек чуть ли не половина — жертвы «Автовского потрошителя», и то, что их тела так и не нашли, ровным счетом ничего не значит. Дело закрыто в связи со смертью преступника и открывать его вновь никто не собирается.
Так что Введенскому оставалось только обратиться за помощью к Варягу. Но чтобы получить эту помощь, Варяга требовалось заинтересовать. Для этого Введенский и упомянул в своем отчете Марину Варварину.
Естественно, Щукин, получив этот отчет, не стал задерживать его у себя. Он сразу же позвонил Варягу и сказал, что Введенский предполагает, будто Марина жива и находится на базе «Плутона».
Варяг в это время как раз размышлял, что лучше — своими силами сравнять эту базу с землей или нанять киллера, который убьет Платонова так, чтобы не возникло даже тени подозрения в отношении Игоря Варварина.
Другими словами, Варяг решал, что лучше — объявить во всеуслышание, что он мстит за свою дочь, или устроить месть тайно, лишь для своего личного удовлетворения.
Был и третий вариант — не предпринимать ничего, пока не станет окончательно ясно, что в похищении и, возможно, в смерти Марины виновен именно Платонов.
Теперь, однако, появилось новое доказательство вины Платонова, и вместе с тем, вполне обоснованное предположение, что Марина жива и даже относительно здорова.
Прочитав отчет частного детектива, Варяг сказал своим людям:
— Я хочу видеть этого Введенского немедленно. Прямо сейчас.
Сейчас не сейчас, а через два часа Введенский был поставлен перед Варягом. Обращались с ним вежливо, потому что босс так приказал. Вообще-то ребята все были взвинчены и могли наломать дров и костей, но Варяг специально уточнил, что приглашает сыщика для дружеского разговора.
— Я хочу знать, можно ли выкупить Марину за деньги, — сказал он, когда Введенский выложил свои соображения о бизнесе Платонова в устной форме.
— Сомневаюсь, — ответил Введенский. — Он рассчитывает на то, что без веских доказательств вы не станете вступать с ним в конфликт. Насколько я понимаю, у него сильные покровители.
— У меня такие же сведения. И что из этого?
— Только то, что если он продаст вам Марину, то тем самым признает свое участие в ее похищении. А он не дурак и понимает, что вы будете мстить, независимо от того, вернется ваша дочь живой или нет.
— Буду, — подтвердил варяг, подкрепив это слово энергичным кивком.
— Поэтому не в его интересах торговаться с вами о цене Марины. Он просто скажет, что не похищал
