обратила на это внимания. Но она не могла the заметить разбросанную одежду и открытые дорожные чемоданы в комнате леди Люсинды, а также забившуюся в угол горничную. – Вы же только что приехали. Как же так? Я думала, в эту пятницу мы с тобой посетим деревенское собрание, сходим в церковь, пройдемся по магазинам. С Манчс-Хилл открывается прелестный вид на деревню. Там прекрасное место для этюдов. А на завтрашний чай нас всех пригласила миссис Маони.
Люсинда одарила Нелл ледяным взглядом.
– Двух дней, проведенных в деревне, более чем достаточно, – заявила леди Люсинда. – Вполне хватило бы и полдня. Я хотела уехать сегодня же, но отец сказал, что мы не доберемся до приличной гостиницы раньше ночи.
– Ах, как жаль!
– Да ты радоваться должна. Теперь граф в твоем распоряжении.
Нелл бросила взгляд на горничную, которая, сделав торопливый реверанс, воспользовалась моментом и выпорхнула из комнаты.
Нелл подняла шляпку с перьями, опасаясь, как бы леди Люсинда, в гневе швырявшая в чемоданы одежду, не наступила на нее.
– Я думала, граф поедет с вами.
– Так я тебе и поверила! – Леди Люсинда бросила пару атласных туфелек в чемодан, который лежал у ног Нелл.
Нелл поймала туфли и аккуратно положила рядом с чемоданом, ожидая, что горничная принесет оберточную бумагу.
– Хочешь – верь, хочешь – не верь, только не все стремятся заманить в ловушку бедного мужчину.
– Бедного? Ты еще глупее, чем я думала! Сначала отвергла ухаживания нашего дорогого мистера Пибоди, самую респектабельную партию, на какую только ты можешь рассчитывать. А затем с легкостью отказываешься от шанса, который может выпасть раз в жизни. Но жалеть «бедного» Карда так же смехотворно с твоей стороны, как и иметь на него виды.
Нелл свернула скомканную шаль, которая лежала в чемодане.
– Уверяю тебя, я не имею на него видов, даже если бы он соизволил обратить на меня внимание, что само по себе нелепо, как мы обе прекрасно понимаем. Лорд Кард не в моем вкусе. Не нахожу в нем ничего привлекательного.
– Да, он носит уродливые очки, и у него слишком большой нос, – согласилась леди Люсинда. – Что еще тебе в нем не нравится?
– Он не может похвастаться мужеством. – Редферн сообщил Нелл, что Алекс, вместо того чтобы лично сообщить герцогу и его дочери о своем решении, послал им записку. – И честностью.
Леди Люсинда принялась опустошать ящики.
– Тьфу! На честность и мужество не купишь ни драгоценностей, ни экипажа. Мало того что ты всегда была робкой и тихой, Элеонора. Такты еще и безнадежная идеалистка. Мне жаль тебя. – Она вытащила сложенную стопку украшенного кружевами белья и швырнула туда, где стояла Нелл, так что белье пришлось снова аккуратно складывать. – Честных мужчин не бывает. Особенно если мужчине кое-что требуется от женщины. Надеюсь, даже ты понимаешь, что я имею в виду!
Нелл кивнула, и леди Люсинда продолжила:
– Ах, когда дело касается женитьбы, все мужчины становятся трусами.
– Трудно с этим согласиться, учитывая, что многие все равно рано или поздно женятся.
– Только когда их припрут к стенке. Или когда они не могут другим способом получить желаемое, например наследника.
Люсинда разбросала одежду на полу рядом с чемоданом. Нелл хотелось поскорее сбежать отсюда, как недавно сделала горничная. Однако это было бы невежливо с ее стороны. Помахав подвязкой, леди Люсинда бросила ее в Нелл.
– Смелые мужчины долго не живут. Погибают либо на войне, либо на дуэлях. В живых остаются слабаки. Разумеется, неплохо выйти за старика. У богатой вдовы намного больше возможностей, чем у незамужней барышни. В этом Богом забытом месте мне осталось провести всего ночь, а заем я вернусь в Лондон и буду наслаждаться жизнью. – Леди Эпплгейт швырнула Нелл вторую подвязку. – Надеюсь, ты пожалеешь о своем решении!
Единственное, о чем жалела Нелл, – это о том, что сегодня вечером ей придется присутствовать на ужине. Возможно, после ужина у нее разболится голова. Однако Нелл не доставит Алексу удовольствие, дав повод думать, что она так же труслива, как и он.
На самом деле присутствие Нелл за столом не имело значения, поскольку в одно мгновение она превратилась в невидимку. Перед ужином леди Люсинда сидела в гостиной в новом платье с таким же глубоким декольте, что и раньше, и между пышных грудей у нее болталась новая подвеска из подделки драгоценного камня. Неизменной оставалась холодная неискренняя улыбка у нее на лице. Но ее холодность не имела значения. Она владела титулом, была знатной дамой, дочерью герцога, у которого имелось место в палате лордов и наверняка несколько тысяч фунтов на счету. Все прежние поклонники Нелл слетелись к леди Люсинде, как пчелы на мед. Викарий, мистер Пенсуорт, сэр Чонси и даже мистер Пибоди соревновались друг с другом за право принести ей бокал вина или печенье. А Кард хотел, чтобы Нелл поехала в Лондон и стала тенью леди Люсинды…
Она заметила, что перед ужином Алекса не было в свите гранд-дамы. Он пытался вести разговор с леди Хаверхилл, что оказалось нелегким делом.
За столом справа от Нелл оказался герцог. Он уговаривал девушку отправиться с ними в Лондон. Несмотря на то что блюдо из рыбы удалось на славу, его светлость заметно приуныл, обнаружив, что игра в покер, маскарады и балы нисколько не интересуют Нелл. После стакана-другого вина герцог решил переключить внимание на тетушку Хейзел, сидевшую по левую сторону от его светлости.
– Вы и представить себе не можете, сколько удовольствий вам сулит Лондон, – говорил герцог. – Возможно, вы встретите там своих друзей.
– Едва ли мои друзья смогут туда поехать.
Его светлость имел в виду проживающих в Лондоне эмигрантов. Он готов был на все, чтобы получить деньги Карда.
– Разумеется, смогут. Уж чего-чего, а места в нашем лондонском доме предостаточно. А чтобы привезти их туда, можно нанять еще один экипаж.
Тетя Хейзел рассмеялась, а потом захихикала:
– Мои друзья не спят на кроватях и не сидят в экипаже. – Она передала герцогу тарелку с заливным угрем. – По-моему, здесь им лучше. Они вполне довольны жизнью. И я точно знаю, что им не по душе переезды. – Она снова прыснула со смеху. Наблюдая за ними, Нелл запретила Редферну подливать вина тетушке и его светлости.
Оглядывая своих таких разных гостей, Нелл подумала, что если бы викарий оторвал взгляд от декольте леди Люсинды, возможно, он обратил бы внимание на миссис Мэллори из деревни, которая вполне годилась ему в жены. А если приодеть учительниц воскресной школы, любая из них могла бы составить прекрасную партию землевладельцу Пенсуорту, их не испугали бы его озорники сыновья. Хотя в данный момент Пенсуорт ловил взгляд леди Люсинды и так перегнулся через стол, что конец его галстука угодил в имитацию черепахового супа.
Сэр Чонси занимал почетное место рядом с несравненным алмазом герцога – его блистательной дочерью. Он едва притронулся к еде, потому что ухаживал за соседкой по столу, передавал ей тарелки с угощением и развлекал остротами.
Мистер Пибоди тоже ел очень мало в тот вечер. Нелл подумала, что ему не понравилась еда, потому что у него было такое кислое выражение лица, словно он проглотил лимон. Секретарь был безукоризненно одет, и его пробор был таким же ровным, как всегда. Но мистер Пибоди весь вечер сидел поджав губы.
Мистер Силбигер располагался рядом с леди Хаверхилл.
– Я адвокат, мадам.
– Авокадо? Нет, спасибо. От авокадо у меня пучит живот.
Алекс, разумеется, сидел во главе стола. Слава Богу, Нелл не видела его из-за огромного букета, который она специально поставила в центре стола, чтобы Алекс не мог ее разглядывать. Однако Нелл знала, что граф Кард сейчас чертовски красив со своими черными кудрями, которые выглядывают из- под повязки на голове. Одет он был с безукоризненной элегантностью лондонского джентльмена. Белоснежная рубашка, белый шелковый жилет и темный сюртук. Сдержанная элегантность графа нравилась Нелл больше, чем кричащий наряд сэра Чонси. На нем был жилет с вышитыми желтыми бабочками и красновато-коричневый сюртук. Слава Богу, баронет весь вечер сидел, наклонившись к леди Люсинде. Как хорошо, что Редферн не задержался с десертом!
Алекс не мог припомнить такого долгого ужина. Разговаривать с леди Хаверхилл не имело никакого смысла, от жеманства и высокомерия леди Люсинды его тошнило. К тому же, к его огромной досаде, из-за огромного букета, стоявшего в центре стола, он не видел Нелл.
Заметив ее перед ужином в гостиной, Кард подумал, что сегодня она еще прелестнее, чем обычно. В розовом платье, отделанном белыми кружевами, Нелл была похожа на ангела. Она уложила волосы в более модный пучок, выпустив несколько золотистых прядей, обрамлявших щеки. Наверняка здесь не обошлось без помощи горничной леди Люсинды. Алексу очень хотелось, чтобы Нелл ему улыбнулась. Хотелось дотронуться до ее белокурых локонов и увидеть, как она залилась румянцем от смущения.
Но вместо этого Карду пришлось с нетерпением ждать окончания ужина, пялясь на цветы в центре стола. Напоследок, зная, что у Нелл нет музыкальных способностей, леди Люсинда предложила устроить небольшой концерт. Она сама села за фортепиано и, аккомпанируя себе, стала петь. Она пела романс за романсом, и казалось, этому не будет конца. Алекс вызвался переворачивать ноты, чтобы не видеть, как за почетное право делать это для дочери герцога мужчины готовы были подраться.
Гости, которые прибыли из деревни, отправились домой, леди Хаверхилл пошла спать, герцог и тетя Хейзел играли в карты, а усталая Нелл с трудом скрывала зевоту. Потом к леди Люсинде
