присоединился Сэр Чонси, у которого был баритон, и они стали петь дуэтом, Пибоди подпевал, а Алекс с нетерпением ждал, когда это кончится, продолжая переворачивать ноты.
Наконец Редферн вкатил в комнату сервировочный столик с чаем. Сэру Чонси пришлось в конце концов отправиться в гостиницу, однако ему удалось вырвать у леди Люсинды обещание на следующем балу в Лондоне танцевать с ним. Мистер Пибоди снова стал собирать вещи. А тетя Хейзел и герцог, поднимаясь на второй этаж, спорили о том, кто из них мошенничал, играя в карты.
Нелл не знала, что ей делать: оставить леди Люсинду и Алекса вдвоем или сидеть и ждать? Леди Люсинда бросала на Нелл выразительные взгляды, давая понять, что ее присутствие нежелательно. Однако Нелл обещала Алексу защищать его от дочери герцога, поэтому не уходила. Ждать ей пришлось долго. Люсинда пила чай, чашку за чашкой, находила все новые и новые пьесы для исполнения и новые темы для разговоров, пересказывала Алексу светские сплетни, демонстративно игнорируя Нелл.
Наконец леди Люсинда начала зевать и, бросив на Нелл и Алекса уничтожающий взгляд, покинула гостиную.
У Нелл слипались глаза. Обычно в это время она уже спала. К тому же день выдался нелегкий.
– Спокойной ночи, милорд.
Когда Нелл проходила мимо него, Алекс взял ее за руку.
– Благодарю вас, кузина.
– За что? За то, что не оставила вас наедине с пышущей гневом леди Люсиндой?
– Нет, за прелестный ужин, – сказал Кард, кривя губы. – Вы прирожденная хозяйка салона.
– А вы прирожденный актер, если способны произнести эти слова без тени улыбки. Вечер был ужасным.
Алекс рассмеялся:
– Самым ужасным за всю мою жизнь!
Нелл тоже улыбнулась:
– Есть надежда, что вы исправитесь и станете честнее.
Глава 17
Леди Люсинда вернулась в гостиную как раз в тот момент, когда Нелл и Алекс весело смеялись.
– Я оставила здесь свой веер, – ледяным тоном промолвила леди Люсинда.
Алекс и Нелл знали, что веер Люсинда забрала с собой, Алекс сам протянул его ей. Она вернулась, надеясь застать Алекса одного в гостиной. Она по-прежнему верила, что лорд Кард – самая выгодная для нее партия. Со временем он во всем разберется и сделает правильный выбор. Поймет наконец, что Элеонора ему не пара.
В тот вечер Нелл надела свое лучшее платье. Розовое, с линялыми лентами, старомодное. Нелл попыталась несколько оживить наряд, дополнив его кружевами. Однако она была уверена, что ее усилия пропали даром, потому что как ни украшай вареную картофелину, она так и останется простой вареной картофелиной.
Нелл и представить себе не могла, что Алексу она казалась похожей на дикую ягоду малину – свежую, сладкую, манящую.
Что касается леди Люсинды, она казалась Нелл невообразимо прекрасной в дымчато-сером шелке, отделанном темно-зеленым кружевом. Если не считать Лизбет, никогда еще такая блестящая, утонченно красивая женщина, как леди Люсинда, не переступала порог Амбо-Коттеджа. Нелл не могла осуждать ни мужчин, ни слуг, которые не сводили глаз с этого дорогого бриллианта.
Что касается Алекса, леди Люсинда казалась ему ядовитой гадюкой, притаившейся в зеленой траве.
Какой бы красотой она ни обладала, ее портили презрительно кривящиеся губы и раздувающиеся от гнева ноздри.
– Вообще-то ты была права, отказавшись ехать в Лондон, – заявила она Нелл. – Ты бы сама осрамилась и опозорила меня своими грубыми манерами.
– Такими, например, как громкий смех? – спросил Алекс. – Это вовсе не грубо, уверяю вас. Напротив, искренне смеющаяся женщина – это бесценное сокровище в наше время. – Затем, пока леди Люсинда не выпустила еще одну порцию яда, он вежливо поклонился и сказал: – Разрешите попрощаться с вами заранее, на тот случай если меня не окажется дома, когда вы будете уезжать. Я еще ненадолго останусь в этих краях. Мне нужно закончить семейные дела, которые и привели меня сюда. В скором времени увидимся в Лондоне, – добавил он, чтобы подсластить пилюлю. – Если только я не потеряю к тому времени вашу благосклонность.
В том, что сказал Кард, заключался скрытый намек, который леди Люсинда уловила: если хоть слово о том, что произошло во время этого визита, просочится в свет, если о них появится хоть одна сплетня, лорд Кард разорвет с леди Люсиндой всякие отношения. А ее брачные перспективы и без того весьма туманны.
– Может быть, во время нашей следующей встречи вы осчастливите меня туром вальса? – произнес он. Это была приманка.
Дочь герцога торжественно кивнула.
Редферн услужливо держал дверь, пока леди Люсинда величественно выплывала из гостиной.
Чтобы обратить на себя внимание, он многозначительно кашлянул.
– Иди спать, старина, – сказал ему Кард. – Мы сами погасим свечи и запрем двери.
Дворецкий снова кашлянул.
– Если ты заболел, тебе необходимо лечь в постель. Бледный, словно призрак, старик не двинулся с места.
Он смотрел на портрет Лизбет, висевший над каминной полкой.
Алекс сделал вид, будто не понял намека. Он подошел к Нелл и, понизив голос, сказал:
– Вы простили меня?
– Нет. Но я, в свою очередь, прошу у вас прощения за свое ребячество.
– Что? Вы извиняетесь зато, что громко смеялись? Это было здорово, несмотря на то что у меня заболел бок.
– Нет, я прошу прощения зато, что произошло днем. За то, что швыряла вещи и кричала, как торговка рыбой. – Нелл тоже посмотрела на портрет. – Моей кузине было бы стыдно за меня.
– Возможно, ее никто так не раздражал своими поступками. Я тоже должен перед вами извиниться. Несмотря на то что действовал из лучших побуждений. Я просто не хотел, чтобы вы почувствовали себя несчастной, полагая, что вы зависите от меня.
– Я и сейчас это чувствую.
– Несчастной и зависимой?
– Да. Я давно достигла совершеннолетия, однако мой брат продолжает меня опекать. Так устроен этот мир: о благосостоянии незамужней женщины заботятся родственники-мужчины. Мне никогда не приходило в голову возражать против зависимости от брата. А тут появляется почти посторонний человек и начинает распоряжаться моей судьбой. И выясняется, что не только мой брат скрывал от меня правду, но и вы тоже. Как тут не чувствовать себя несчастной?
– Поэтому я и скрыл от вас правду, хотел, чтобы вы отправились в Лондон немного развлечься.
– Значит, вы не пытались сбыть меня с рук, желая выдать замуж за первого встречного?
– Да нет же, черт возьми. Я собирался предоставить вам возможность все решить самой. Если бы вы выбрали достойного джентльмена, за которого готовы выйти замуж, я был бы только рад. – Наверное, Алекс обрадовался бы так же, как радовался, обнаружив, что его плечо не сломано, а вывихнуто. Однако не все так просто: как бы то ни было, распутники, подобные сэру Чонси, или старики, как Пенсуорт, не подойдут Нелл в качестве кандидатов в мужья. – Вы могли посещать в Лондоне интересные лекции и литературные вечера, я был бы тоже доволен, если это именно то, чего вы хотите.
Нелл внимательно смотрела на Алекса, как будто за стеклами его очков могла найти ответы на свои вопросы. Честным можно притвориться. Однако Нелл показалось, что Алекс говорит вполне искренне.
– В таком случае благодарю вас. Только это не значит, то вместе с домом вы унаследовали и меня.
Алекс улыбнулся:
– Если бы унаследовал, непременно предъявил бы права на такое прелестное наследство.
Нелл пришла в замешательство.
– Надеюсь, вы не заигрываете со мной? – спросила она, недоверием глядя на Карда, и нахмурилась. – Это так же бесполезно, как пытаться решить мое будущее.
Кард протянул ей здоровую руку.
– Боже упаси, – проговорил он с лукавой улыбкой. – Я только подтверждаю ваши слова, что меня не назначали вам в опекуны или попечители. И признаю, мне не следовало договариваться о вашей поездке в Лондон без вашего согласия. Тем не менее я считаю, что вам не мешало бы пересмотреть ваше решение, потому что вам и вправду понравится там отдыхать.
– Благодарю вас. Возможно, когда-нибудь я съезжу в Лондон.
– Так, значит, мир?
– Мир. – Нелл протянула ему руку.
Кард поднес ее к губам.
Редферн снова кашлянул.
Нелл отдернула руку, но не потому, что вмешался старый слуга.
– Да вы и впрямь со мной заигрываете!
Алекс криво усмехнулся:
– Разве это так плохо?
«Хуже не бывает, – подумала Нелл, – ведь потом он как ни в чем не бывало вернется к своей обычной жизни в Лондоне. А он обязательно туда вернется. Один. Если только…» Но разве могут быть у него серьезные намерения в отношении ее?
Нелл вышла из гостиной.
Алекс печально вздохнул. Ему не хотелось отпускать ее руку. Никогда. После того как Нелл ушла, он внезапно ощутил пустоту. Разве может он уехать, оставив Нелл одну?
Леди Люсинда постаралась убедить себя, что вечер удался, несмотря на эту счастливую парочку в гостиной. После того как лорд Кард имел возможность убедиться, как много вокруг леди Люсинды вертится обожателей, он будет вынужден передумать и поймет, что лучшей невесты ему не найти. Нелл – ни рыба ни мясо. Эта простушка ей не соперница. Разве может лорд Кард предпочесть леди Люсинде ничем не примечательную Элеонору Слоун, серую мышку?
Тетя Хейзел решила выспросить своего покойного жениха Андре о герцоге и о том, какие у него намерения. Однако Андре упорно хранил молчание. Неужели бедняга ревнует?
Герцог тем не менее чувствовал себя так хорошо, как никогда. Неужели последний из докторов оказался прав, когда сказал, что умеренность в выпивке и пище благотворно скажется на его здоровье?
