Наш корпус прекращает наступательные действия на ново-липовском плацдарме. Занимаемые позиции передаем 69-й дивизии. Затем сосредоточиваемся на новом плацдарме - крюковском, для перехода в наступление с табурищевского рубежа на Ново-Георгиевск.
Все пункты, которые он показывал на карте, лесные массивы и полевые дороги, высоты и высотки, вставали передо мной, как в кино. За два месяца непрерывных боев и переброски с плацдарма на плацдарм эти места так прочно застряли в памяти, что и сегодня, много лет спустя, я прошел бы по ним с закрытыми глазами.
В штабе царило оживление, как всегда, когда после долгих и бесплодных боев вдруг появляется перспектива действовать активно. Все ходили радостные, поздравляли друг друга. Вроде бы камень упал с сердца. Переживания, вызванные 'днепровским сидением', отодвинулись куда-то далеко-далеко. А пережить пришлось немало. Ведь прошло почти два месяца с тех пор, как корпус вышел на Днепр. И все это время мы фактически топтались на небольших плацдармах. Никакие объективные обстоятельства (а они были!) не улучшали нашего самочувствия. Очень скверно бывает на душе военного человека, когда он находится в стороне от больших дел и узнает о них только из сводок военных действий. Но теперь-то уж мы, кажется, по- настоящему включимся в боевые усилия фронта...
Уже за полдень 27 ноября к нам приехал командующий армией генерал Галанин. Иван Васильевич был в хорошем настроении. Он посвятил меня в детали предстоящей переправы на крюковский плацдарм и последующего наступления.
Мы должны были совершить переход к Кременчугу. К северу от него армейские инженеры наведут переправы. В состав корпуса, кроме 5-й, вошли 138-я и 66-я гвардейская стрелковые дивизии.
Разговор с командующим армией занял не более часа. Задача была ясна, местность известна, и после его отъезда я решил побывать на переправах.
Никаких признаков инженерных работ здесь не было видно. Однако несколько южнее лежал на воде готовый понтонный мост - переправа фронтового значения. Руководил здесь деятельный, распорядительный офицер - начальник инженерного управления фронта полковник А. Д. Цирлин.
- Может ли корпус рассчитывать на вашу переправу в случае нужды? спросил я.
- Переправа подготовлена только для частей фронтового подчинения...
- Ну, а когда она будет свободной?
- Можно, - неожиданно легко согласился он. - Пропустим ваш автотранспорт, танки, артиллерию на мехтяге. Только одно условие: немедленно освободить переправу, как только потребуется.
Я, конечно, заверил его в этом.
Ночью дивизии передали свои оборонительные полосы и сосредоточились в районе, указанном командующим армией. Но произошло то, чего мы опасались: армейские переправы не были подготовлены к сроку. Мосты не навели, паромы не работали, так как рвались канаты. Тут-то и пришлось воспользоваться уступчивостью полковника Цирлина.
Однако этот единственный мост не решил дела. Тем более что время от времени мы должны были его освобождать для подходивших частей фронтового подчинения. Получился затор.
Командующий армией, узнав, что наводка переправ сорвана, приехал на плацдарм.
- Сможет корпус в срок начать наступление?
- Без артиллерии не сможет, товарищ генерал. Приняли все меры, чтобы переправить ее сюда.
- Когда же начнете наступать?
Всем нам хотелось уложиться в указанное время, и я ответил:
- В пятнадцать ноль-ноль.
- Согласен. Действуйте.
Действовать мы начали, но успеха не добились. Из-за трудностей переправы наступление не было достаточно подготовленным. Генерал Галанин объявил мне взыскание - выговор. И поделом! Ведь имел я возможность подумать, прежде чем ответить ему.
Так я рассуждаю сейчас. А тогда выговор казался мне совершенно несправедливым.
В ту же ночь боевая инициатива, проявленная нашими воинами, неожиданно переменила все дело. После дневной неудачи разведгруппам удалось нащупать слабое звено в обороне противника. Командир 5-й дивизии полковник Ф. М. Забело, назначенный вместо заболевшего генерал-майора Калинина, тотчас приказал наступать. Его полки быстро продвинулись. Использовали благоприятную обстановку и 138-я и 66-я дивизии. В результате корпус к утру был уже в двух-трех километрах от Новогеоргиевска.
Сильное сопротивление встретила 5-я дивизия на подходе к селу Ревовка. Бои были очень напряженные. Полковник Ф. М. Забело и начштаба полковник И. Н. Кожушко вышли в боевые порядки полков. Ревовку взяли, но и тот и другой были ранены.
Победителей, как говорится, не судят. И все же нельзя пройти мимо того факта, что Забело и Кожушко ушли с командного пункта без разрешения старшего начальника. Мне казалось, их личное участие в атаке не вызывалось необходимостью. Так это или не так, но дивизия потеряла сразу двух очень нужных ей офицеров.
Оценив создавшуюся обстановку, я приказал штурмовать Ново-Георгиевск, нанося главный удар правофланговыми дивизиями - 5-й и 138-й, усиленными истребительным противотанковым полком. Одновременно слева, на широком фронте, должна наступать 66-я дивизия.
Генерал Галанин известил нас, что части 21-го корпуса окажут содействие наступлением с севера. Это было весьма кстати, так как наши дивизии были значительно ослаблены предыдущими боями и насчитывали лишь по три - пять тысяч бойцов, то есть от трети до половины нормального состава.
Оказывается, мы правильно решили, что Ново-Георгиевск хорошо обеспечивался вражеским огнем с господствующих высот, находившихся к западу и северо-западу от города. Так что заранее подготовленное артиллерийское воздействие на эти высоты очень помогло нам.
Наш план удался. Уже к 7.00 2 декабря оборона противника была взломана, передовые батальоны ворвались в Ново-Георгиевск. За ними полки 5-й дивизии начали штурм города с трех сторон: 11-й полк - с северо-востока, 16-й полк - с востока, а 1-й полк штурмовал город с юго-востока. На окраинных улицах наших бойцов встретил очень сильный, хорошо организованный артиллерийско-минометный и пулеметный огонь. Затем последовали контратаки сразу с двух направлений. Некоторые подразделения полка остановились и даже стали пятиться назад.
Командир 1-го полка Попов ввел в бой батальон из второго эшелона, а также свой резерв - роту автоматчиков и роту ПТР. Эти силы создали перелом на участке, и вскоре гвардейцы уже вышли к центру Ново-Георгиевска. Здесь Илларион Григорьевич Попов, лично возглавивший атаку, был тяжело ранен в грудь осколком снаряда и эвакуирован в тыл.
Части 138-й дивизии двинулись в обход западной части города. А сосед наш - 21-й корпус нависал над городом с севера, ведя бои за Польский-Крылов. В результате хорошего взаимодействия к 11 часам город был полностью очищен от противника. Наш корпус, наступавший от Крюкова, встретился с 21-м корпусом, наступавшим через Ново-Липово, Калаборок. Только речушка разделяла наши смежные фланги. Таким образом, этот важный опорный пункт в системе обороны противника, за который армия вела двухмесячные бои, наконец-то пал. Мы, выражаясь военным языком, соединили отдельные плацдармы - ново-липовский и крюковский - в общий плацдарм.
В связи с последним этапом борьбы за Ново-Георгиевск не могу не вспомнить один факт. За время армейской службы мне не раз приходилось слышать, дескать, 'первое впечатление - самое верное'. Однако почти всегда, если это было сказано в беседе, в группе, находились люди, тут же приводившие примеры насчет первого впечатления, которое - увы! оказывалось обманчивым. Надо полагать, что обе стороны правы, ибо род человеческий достаточно богат разнообразием характеров и темпераментов.
Когда перед атакой Ново-Георгиевска я ставил боевою задачу командиру 66-й стрелковой дивизии, ей-же-ей, во мне зародилось серьезное беспокойство - выполнит ли он ее? Уж больно спокойно, вернее, равнодушно говорил о состоянии своего соединения генерал-майор С. Ф. Фролов.
Низкого роста, коренастый, с крупной головой на короткой шее, он, глядя на дымящуюся в его пальцах папиросу, сообщил, что в стрелковых полках осталось по 300-400 бойцов. По существу, истощенная дивизия. Однако Фролов называл эти цифры без всяких комментариев, без естественной в таких случаях тревоги - как посторонний.
Так же хладнокровно выслушал он приказ, согласно которому дивизия получала очень широкий фронт наступления. (За счет этого нам удалось создать достаточную плотность сил и средств на других ударных участках.)
И все-таки, вопреки всяким моим ожиданиям, Фролов отлично выполнил боевую задачу. Вот вам и первое впечатление!
Хорошо провела бой и 138-я дивизия во главе с полковником В. И. Рутько, но случай беспечности в ее артиллерийском полку снижал эту оценку. В ночь после взятия Ново-Георгиевска артиллеристы двигались в направлении Бабиновки. Дорога была скверная, машины перегружены боеприпасами, и командир одного из дивизионов приказал хозяйственному взводу во главе с младшим лейтенантом Заведницким следовать по маршруту пешком.
Вскоре маршрут был изменен. Взводу об этом не сообщили, и он шел дальше до утра. Стоял сильный туман, когда гвардейцы натолкнулись на траншею. Услыхав чужой говор, Заведницкий понял, что попал в расположение противника, и скомандовал: 'В ружье!' Оказалось, что только семеро бойцов имели оружие. Остальные оставили его в машине.
Схватка была короткой. Наши уничтожили офицера и несколько солдат и в общем-то благополучно, вынеся двоих раненых, вышли из неприятной истории. Однако артмастер Салмин попал в плен.
После взятия Ново-Георгиевска наступление развивалось крайне медленно. Задерживаясь на заранее подготовленных, весьма выгодных
