Дошли почти до Вены, а в решительный момент поворот на север... Что ж, будем просить командование армии перенацелить 80-ю дивизию на Вену.
Собравшиеся на командном пункте офицеры попросили меня рассказать, действительно ли фашисты применяли на днях химические снаряды. Пришлось подтвердить, что факт такой был - несколько снарядов, выпущенных артиллерией противника с противоположного берега Дуная, при разрыве давали желто-зеленый дым. У находившихся поблизости наших бойцов отмечено раздражение слизистой оболочки глаз. Начальник химической службы корпуса подполковник С. Г. Гончаров должен все выяснить.
- Срочное распоряжение из штаба армии, - сообщил оперативный дежурный. - Наш корпус выводят во второй эшелон армии.
- Неплохо. Все же некоторая передышка. Как-никак с декабря в боях. 80-я дивизия тоже идет с нами?
- Нет. Остается на рубеже Дуная, на правом фланге армии и фронта.
Передышка, конечно, нужна, однако... Не знаю, как мои товарищи, но я подумал: 'Как бы не прийти нам в Вену к шапочному разбору'.
Но наше беспокойство оказалось напрасным - нас просто перевели на новое направление, чтобы помочь 31-му корпусу, который оказался в тяжелом положении. Оставив 80-ю дивизию на рубеже Дуная, остальными дивизиями корпус успешно выполнил эту задачу.
В чудесный апрельский полдень, когда на небе не было ни облачка, когда желтое, жаркое солнце ласкало ожидавшую пахоты землю, мы ехали к высоте с отметкой 220. Она - последняя на нашем пути. За нею - равнина, на которой по возвышенностям раскинулся большой, красивый город Вена.
Только что из 5-й дивизии звонил генерал-майор Афонин. Он сообщил, что полк подполковника Ф. Н. Валиулина занял высоту. Потому-то и не заехали мы сейчас на командный пункт дивизии. Водитель смело, на большой скорости вел машину по целине, когда послышались предостерегающие крики: 'Куда гонишь? К фрицу в гости?' В этот момент, видимо, и противник заметил машину. Он накрыл нас огнем зенитных пушек и крупнокалиберных пулеметов. Кругом рвались фугасные и зажигательные снаряды, потрескивая, горела сухая трава. Пыль смешалась с дымом.
Близ машины оказался неглубокий окопчик, где мы вчетвером - Чиковани, Плетнев, Никитин и я - кое-как укрылись.
- Откуда это он нас накрыл? - выглядывая из окопа, недоумевал капитан Никитин.
- Стихнет, узнаем. Похоже все-таки, что с высоты 220.
Когда огонь стих, мы выяснили, что находимся в боевых порядках полка Валиулина. Спросил я и про высоту.
- Она у противника, - ответил один из офицеров. - Видите бетонные сооружения? Там пункт противовоздушной обороны, прикрывающий Вену с юга. Десятка два зенитных орудий, счетверенные пулеметные установки.
К нашему окопчику подполз командир 16-го полка Валиулин. Спрашиваю у него:
- Высоту 220 брали?
- Нет. Недавно взяли ту, на которой сейчас лежим.
- На высоте 220 действительно пункт ПВО?
- Да. Наши разведчики подбирались близко. Хорошо укреплена - бетон, камень... Думаю, атаковать ночью. Наметил пути обхода с северной стороны.
- Это правильно. А генерал Афонин пришлет вам артиллеристов и инженеров...
Ночью полковник Валиулин сам повел два батальона в обход высоты, и она была взята. Вновь мы с Чиковани поехали туда знакомым уже маршрутом. Действительно, здесь были довольно мощные укрепления - железобетонные казематы, блиндажи, склады, огневые позиции. Зенитных пушек мы насчитали более двух десятков, а крупнокалиберных счетверенных пулеметов пятнадцать. Словом, оборудовано все капитально, с расчетом прикрыть подступы к Вене не только с воздуха, но и с земли.
- Полк выполнил задачу, овладел пунктом ПВО 24-й немецкой зенитной дивизии, - коротко доложил Валиулин.
Он и сейчас стоит передо мной как живой, этот маленького роста офицер в широких галифе, с добрым лицом и добрыми, по-детски ясными глазами.
Пожав его крепкую руку, я спросил, как ему удалось так легко, почти без потерь взять высоту.
- Паника! - ответил он. - Как только гитлеровцы почуяли, что мы у них в тылу, сразу же бежали, все побросав.
Вот как все просто. Другой бы на месте Валиулина хотя бы вкратце рассказал, как и почему удалось захватить богатые трофеи и сбить гитлеровцев с очень важной тактической позиции, но Фатых Нуриевич был образцом воинской скромности.
Командира дивизии генерала Афонина за непроверенный доклад о взятии высоты 220 сперва, под горячую руку, хотел наказать. Потом решил просто пристыдить. Позвал его с собой на высоты, попросил отметить на карте передний край 16-го полка на вчерашний день, а после этого показать на местности, как, в какой последовательности шел бой.
Возможно, все это выглядело слишком по-школярски, однако иногда и такой метод воспитания нужен. Особенно когда опытный военачальник проявляет небрежность, непростительную даже юному лейтенанту.
После захвата высоты 220 путь на Вену был открыт. Тянувшаяся к городу равнина - плоская, без естественных (до пригородных высот) рубежей - давала нам, наступающим, все преимущества.
Генерал Захватаев был доволен докладом. Пользуясь тем, что он в хорошем расположении духа, я повторил просьбу вернуть в корпус 80-ю дивизию. Она должна обязательно участвовать в боях за Вену. Ее ветераны до сих пор переживают 'январский позор', когда фашистам удалось неожиданно напасть на дивизию у Агостиана и нанести ей тяжелое поражение. Солдаты и командиры рвутся в бой, чтобы смыть это пятно.
- В самое ближайшее время, - ответил командующий армией, - она будет сменена и возвращена вам.
Мы распрощались, довольные друг другом. Однако ненадолго. 7-я дивизия прочно застряла близ одного населенного пункта, и командующий забеспокоился.
- Товарищ Бирюков, - сухо спрашивал он, - долго ли вы намерены топтаться на огородах?
- Огороды - на плане, товарищ генерал. А здесь, на местности, большие заводские территории. Многие объекты заранее приспособлены к обороне, их надо разрушать, а тяжелой артиллерии вы мне не даете...
- Подожди-ка минуту... Так вот, к тебе сейчас едет начальник политуправления фронта генерал Аношин.
- Вот и хорошо, - обрадовался я. - Посмотрит, кстати, эти самые 'огороды'...
Пока мы с Чиковани ждали начальника политуправления на шоссе, возле условленного указателя километров, я рассказал ему об Иване Семеновиче Аношине. Он был секретарем обкома партии в Башкирии и здорово выручил нашу дивизию в июне 1941 года, незадолго до начала войны.
Дивизия стояла тогда в Башкирии. Когда пришел приказ грузиться в эшелоны (общее направление движения - на запад), у нас было всего тринадцать грузовых автомашин. Ясно, что этот транспорт не мог обеспечить погрузку сорока эшелонов в жесткие сроки. Вот тут-то и помогли нам партийные органы и совнарком Башкирии - выделили для нас девяносто автомашин. Дивизия отбыла вовремя.
Помню также, что Аношин интересовался состоянием моего здоровья, когда я лежал в уфимском госпитале осенью 1941 года.
- А как же он попал на наш фронт? - спросил Чиковани.
- Точно не знаю. Слышал от товарищей, что упросил Центральный Комитет партии направить в действующую армию.
В этот момент подъехала машина Аношина. Поздоровавшись с Иваном Семеновичем, мы направились к наблюдательному пункту командира 7-й дивизии.
Полковник Дрычкин встретил нас около издырявленного снарядами дома, кратко доложил боевую обстановку и повел наверх, на свой наблюдательный пункт. По полуобрушенной лестнице мы поднялись на третий этаж. Через оконный проем открылся вид на огромную заводскую территорию с множеством каменных построек, толстых и высоких труб, линий узкоколейки. Все объекты были приспособлены к обороне, в кирпичных и каменных стенах прорезаны амбразуры.
- Вот так огородики - ничего не скажешь, - заметил Анилин. - Видимо, строительство уже военного времени. Поеду докладывать маршалу Толбухину, что тут без артиллерии крупного калибра не пробьешься...
Генерал Аношин вернулся в штаб фронта, и вскоре к нам начала прибывать тяжелая артиллерия. При ее помощи гвардейцы быстро овладели заводской территорией. Оказалось, что этот завод производил орудия тяжелых калибров.
Захват корпусом двух крупных опорных пунктов (высоты 220 и завода) сразу ослабил оборону противника. Темп нашего продвижения повысился. До Вены было, что называется, рукой подать.
Штурмуем Вену
С высот, что захватили мы накануне, открылась панорама австрийской столицы - нагромождения этажей и готических крыш, стремительные контуры соборов, лес фабричных труб, полоски дорог - железных и автомобильных, бегущих из полей туда, в глубь огромного города, хребты мостов над речками и каналами, зеленые пущи вдали - центральное венское кладбище...
Наша 4-я гвардейская армия наступала на Вену с юга и юго-запада. С ходу переправившись через речку Лизингбах, наши штурмовые группы атаковали опорные пункты, созданные противником на заводских и фабричных территориях, в насыпях железных дорог.
Один за другим докладывают командиры дивизий. Только что 5-я и 7-я дивизии ворвались в южный пригород, преодолев реку Швехат - семнадцатую за последние дни водную преграду. Среди пленных - солдаты и офицеры 3-й танковой дивизии СС и 24-й зенитно-артиллерийской дивизии.
Звонят из 80-й дивизии:
- Начали переправу через Дунайский канал в сторону парка Пратер...
Из 7- й:
- Взаимодействуя с 80-й дивизией, освобождаем Кайзер-Эберсдорф, продвигаемся дальше...
Из 5-й:
- Овладели большой частью городского кладбища. В боях отличились парторг роты из 16-го полка Копейкин и красноармеец Демин. Вдвоем они принудили сдаться группу из 134 вражеских
