- Это места, которые никогда не затягиваются льдом.
- Делай, как знаешь, - вздохнула мамуля. - Можно подумать, тебе требуется мое разрешение. Можно подумать, оно тебе хоть раз в жизни требовалось. Тебе опять письмо от Пегги-Сью.
- Мамуля, ее зовут Барбара-Энн.
- Невелика разница. Я за него расписалась и положила там, вместе с остальными. Тебе случайно не кажется, что его следует хотя бы распечатать? У тебя их уже во-от такой штабель на той штуке, которую ты зовешь туалетостоликом.
- А что у нас на ужин? - спросил я, чтобы переменить тему.
На следующее утро я стоял первым в очереди к дверям 'Пути, ведущего вглубь'. Ровно в девять меня впустили в зал Ожидания. Я сел на табуретку перед своим ящиком и переоделся в халат и вьетнамки.
- Для чего этот серебряный молоточек? - спросил я, когда появился служитель Скрипучие-Ботинки.
- Иногда ящики туго открываются, - пояснил он. - Или туго закрываются. Ложитесь.
Прошлым летом вы были на 'Амазонских', верно?
Я кивнул.
- Так я и думал. На лица у меня память просто зверская, - он начал лепить мне на лоб какие-то маленькие штуковины. - Высоко поднялись по реке? Анды было видно?
- Да, на самом горизонте. Девушки-индианки носили узкие лифчики из коры.
- В ТДВ узеньких лифчиков немерено. За пять дней успеете прилично подняться. Только не торопитесь осматриваться в комнатах: понимаете, чтобы войти в дверь, вам достаточно ее увидеть. Наслаждайтесь не спеша. Зажмурьтесь.
Я зажмурился.
- Спасибо за совет.
- Я составлял программу, - пояснил он. - Сделайте глубокий вдох.
Ящик скользнул в бокс. Едко запахло витазином, и я точно пробудился от сна. Я находился в сумрачной библиотеке. Стены были обшиты дубовыми панелями. Она стояла у окна с узкими стеклами в тюдорианском стиле, за которым виднелось что-то вроде сада. Она была одета в короткую комбинацию из изумрудно- зеленого шелка с апельсиновой искрой, обшитую по боковым швам трепещущими кружевными рюшами. Сильно декольтированный корсаж, украшенный матерчатыми пуговицами. Широко расставленные, обшитые кружевами бретели. На миг мне померещилось, что я не знаю ее имени, но тут оно само сорвалось с моего языка:
- Шемиз*.
Так, разжав кулак, обнаруживаешь на ладони вещицу, о которой просто-напросто забыл. Я подошел к окну и встал рядом с Шемиз. Сад на поверку оказался участком земли, разгороженным низкими живыми изгородями и расчерченным дорожками, которые были посыпаны гравием. Все это начинало мелко дрожать от слишком пристального взгляда. Отвернувшись от окна, я увидел дверь. Она была в дальней стене, между двумя книжными шкафами. Пригнув голову, я переступил порог и оказался в спальне, оклеенной обычными бумажными обоями. Окно с белыми переплетами. Вязаные половики на некрашеном сосновом полу.
- Шемиз, - позвал я. Она стояла в простенке между окон, одетая в боди из кремово-белого стрейч- атласа, с чашечками на проволочном каркасе, обшитыми белыми кружевами, и треугольным вырезом. Верхушки деревьев под окном трепетали, точно от ветра. Очевидно, я поднимался все выше. На атласной спинке ее боди был низкий треугольный вырез, повторявший своими контурами передний. Мне понравилось, как врезаются в ее тело бретельки. Едва повернув голову, я увидел дверь. Она была на ступеньку ниже комнаты, и пришлось пригнуться. Я оказался в длинном темном зале с узкими окнами, закрытыми плотными шторами. Шемиз сидела на вычурно изогнутой козетке, одетая в сорочку в стиле 'куколка' из небесно- голубого тюля, отделанную кружевными оборками. Под сорочкой были видны лифчик из кружев-гофре и такие же трусики. Одной рукой я отдернул штору. Далеко внизу я узрел кроны деревьев, а под ними - булыжные мостовые, мокрые от дождя. Я сел рядом с ней. Она по-прежнему была обращена ко мне затылком, но я чувствовал, что она улыбается. Действительно, почему бы ей не улыбаться? Она существовала лишь в те минуты, когда я был рядом с ней. Она была обута в легкие туфельки, отделанные кружевом, как и ее трусики. Я не помешан на женских ступнях, но в этих туфельках ее ножки выглядели очень привлекательно. Я смаковал наслаждение, пока кружева ее трусиков не отпечатали свой узор в моем сердце. И вдруг мне послышалось, будто какой-то слабый голосок взывает о помощи.
Оглянувшись, я увидел в стене низкую, полукруглую дыру, ненамного больше мышиной норы. Мне пришлось ползти по-пластунски, и все равно я еле протиснулся в нее, выставив вперед плечо.
Я оказался в коридоре без единого окна с бетонным полом. Стены были голы. Пол - холодный и какой-то кривой. Стоять было трудно. У стены штабелем лежали свеженапиленные доски. На этом штабеле сидела девушка в красной кепке. Кепке типа бейсболки.
Девушка встала. Она была одета в футболку с надписью:
МЕРЛИН СИСТЕМС НАШ СОФТ РАБОТАЕТ, КАК ЛОШАДЬ Я понял, что, кажется, ничего не понимаю.
- Шемиз?
- Нет, не Шемиз, - ответила она.
- Не Шемиз, - произнес я. - Что вы тут делаете? Это мои...
- Тут ничего вашего нет, - процедила она. - Вы сейчас не в ТДВ. Вы в параллельке. В цикле программиста.
- А как же сюда попали вы?
- Программист - это я.
- Девушка-программист?
- Естественно. Девушка и программист, - под футболкой у нее были мешковатые белые хлопчатобумажные трусики. - Ну, что вы думаете?
- Думать от меня не требуется, - я почувствовал, что начинаю злиться. Это Неопосредованный опыт. А вы не относитесь к числу моих фантазий.
- Погодите с выводами. Я дева, заточенная в темнице. А вы настоящий мужчина. Вы ведь пришли на мой зов, верно? Мне нужно, чтобы вы помогли мне попасть в Верхний зал. В Верхний зал! С какой небрежностью произнесла она эти три слова.
- Говорят, он еще не открыт.
- Открыт-открыт - для тех, кто знает дорогу, - возразила она. - Есть короткий путь через мышиные норы.
- Мышиные норы?
- Чересчур много вопросов задаете. Я вам покажу. Только делайте именно то, что я скажу. Самостоятельно вам осматриваться нельзя.
- Это почему же? - я вновь почувствовал, что начинаю злиться. И огляделся по сторонам, просто чтобы настоять на своем. И увидел дверь.
- Потому, - пробурчала девушка у меня за спиной.
Но я уже переступал порог, пригнув голову. И оказался на старомодной кухне с белыми деревянными шкафчиками. Шемиз стояла у стола, помешивая в горшке огромными ножницами. Она была одета в облегающий, очень открытый лифчик без бретелек, с чашечками на проволочном каркасе и легкой подкладке, сшитый из стрейч-атласа и кружев. Также на ней оказались трусики с выемками на бедрах, широкой резинкой и ажурной кружевной вставкой спереди. И лифчик, и трусики были белые.
- Шемиз! - воскликнул я. Интересно, озадачило ли ее мое исчезновение. Разумеется, не озадачило. Позади нее кто-то либо выходил, либо входил в дверь кладовой.
Это был я.
Я был одет в халат с эмблемой 'Пути, ведущего вглубь'.
Это действительно был я.
Мой взгляд уперся в пятнистый потолок зала Ожидания.
- Что случилось? - спросил я. Мое сердце бешено стучало. Слышался отчаянный скрип ботинок. Где-то взревела сирена. Других выдвинутых ящиков, кроме моего, не было.
- Система грохнулась, - сказал служитель. - Вас вызывают в отдел работы с клиентами. Срочно.
- Судя по нашим инфокартам, вы побывали там, где никак не могли оказаться, - заявила доктор
