- Да они липкие какие-то... - слабым голосом ответил Эрн.
И вернулся на кухню, где в кресле сидел мистер Гун. Его китель был расстегнут, веки приспущены на сонные глаза, но почему-то вопреки обыкновению он не погружался в дремоту.
Эри сел рядом, взял наугад одну газету из стопки и сделал вид, будто погрузился в чтение. Мистер Гун знал, что его племянник притворяется, однако не мог угадать, с какой целью. Ясно было только одно: Эрн хочет проникнуть в кабинет. Но что ему там надо? Мистер Гун напряженно размышлял...
Внезапно его осенило. Ну конечно! Этот паршивый мальчишка Фредерик подговорил Эрна разузнать, нет ли в кабинете каких-нибудь документов о таинственных происшествиях. Так, так, ладно, погоди у меня уж, я тебя застукаю за этим занятием. Узнаешь, какая у меня тяжелая рука!
Мистеру Гуну даже захотелось, чтобы Эрн залез к нему в письменный стол. Вот уж он устроит ему взбучку! После истории с Бастером, заставившим его позорно ретироваться в присутствии племянника, мистер Гун пребывал в дурном настроении.
Он закрыл глаза и притворился спящим, для большей убедительности даже слегка захрапев. Эрн осторожно встал и тихонько вышел из кухни. Дойдя до передней, он оглянулся: дядя спал, приоткрыв рот и похрапывая. Облегченно вздохнув, Эрн проскользнул в кабинет, выдвинул ящик письменного стола и положил туда дядину записную книжку. Но когда он собрался задвинуть ящик, за спиной у него раздался грозный голос:
- Ага, вот, значит, как - роешься в моих бумагах! Бессовестный мальчишка! И это мой племянник, которому следовало бы подавать пример другим!
Эрн получил звонкую оплеуху по левой щеке и закрылся рукой.
- Дядя, я не рылся в ваших бумагах, честное слово!
- А что же тогда ты здесь делаешь?
Эрн промолчал. Не мог же он сказать, что взял дядину записную книжку, а теперь положил ее на место! Мистер Гун отвесил ему еще одну оплеуху.
- В следующий раз я тебя как следует выпорю, - пригрозил он. - Отвечай, что ты здесь делал? Этот паршивец Фредерик подговорил тебя залезть в мой стол, чтобы узнать, каким расследованием я сейчас занимаюсь?
- Нет, дядя, - всхлипывая от боли и страха, пробормотал Эрн. - Я бы ни за что этого не сделал, даже если бы он попросил. Да и он все равно знает о тайне. Он сам мне сказал.
Мистер Гун навострил уши. Значит, Фатти нашел новую тайну! Какую? Мистер Гун чуть не заскрежетал зубами от ярости. Этот мальчишка Фредерик Троттевилл! Просто стихийное бедствие!
- Слушай-ка меня внимательно, - сказал он Эрну, который потирал свое распухшее правое ухо. - Ты должен будешь сообщать мне все, что этот мальчишка расскажет тебе о тайне. Ясно?
Эрн оказался перед мучительно трудным выбором: подвести Фатти, которым он безмерно восхищался, или подвергнуться порке.
- Давай выкладывай все, что знаешь! - требовал мистер Гун. - Это твоя обязанность - ничего не скрывать от полиции. Что это за тайна такая?
- Ну, это просто какие-то огни на Рождественском холме, - запинаясь и вытирая слезы, сказал бедный Эрн. - Больше я ничего не знаю, дядя. И Фатти тоже не знает. Он дал мне эту записную книжку. Посмотрите сами - тут еще чистые страницы...
Мистер Гун увидел заголовки и нахмурился. В голове у него быстро созрел простой и эффективный план: чтобы быть в курсе каждого шага своих противников, достаточно периодически заглядывать в записную книжку. Не дать ее Эрн не посмеет - ведь его дядя как-никак полицейский. На худой конец всегда можно взять ее, когда Эрн будет спать...
Мистер Гун вернул книжку племяннику.
- Ты теперь убедился, что рука у меня тяжелая. Да, Эрн? Если не хочешь еще раз в этом убедиться, будешь рассказывать мне обо всем, что затевают эти ребята.
- Хорошо, дядя, - сказал Эрн, менее всего на свете собираясь поступать таким образом.
И на всякий случай отойдя от дяди на несколько шагов, добавил:
- Но сейчас не о чем рассказывать. Они еще ничего не затевают. Вы тогда пришли и помешали нам договориться...
- И правильно, - сказал мистер Гун. - Нечего тебе дурью маяться. Садись-ка лучше здесь, на кухне, и делай уроки, которые тебе задали на каникулы. А то у тебя мозги заржавеют от безделья. Не все же время тебе шляться с этими пятью сорванцами и их шавкой!
Эрн послушно взял учебник математики и сел за кухонный стол. В предыдущей четверти ему выставили плохие отметки, поэтому на каникулы он получил большое домашнее задание. Но сейчас ему было не до уравнений: он все думал о Пятерке Тайноискателей - особенно о Фатти - о таинственных огнях на Рождественском холме и о притаившихся там разбойниках. Ну ваще! Вот это дело!
Однако его очень тревожило, как бы дядя не запретил ему встречаться с ребятами. А вдруг он вообще запретит выходить из дому? Как тогда узнать о тайне, если Фатти и его друзья будут разгадывать ее, пока он, Эрн, сидит тут за математикой? Непереносима была даже сама мысль о том, что такое возможно.
Весь день Эрну пришлось просидеть дома. Ночью ему снились тигры, крокодилы, декламирующий 'стишки' Фатти и бандиты, похищающие его дядю. Проснувшись утром, он начал обдумывать, как бы увидеться с друзьями.
На беду Эрна, его планы не совпадали с планами дяди.
- Сними-ка с полок папки и вытри пыль, - велел ему мистер Гун. - А потом не забудь поставить их на место в том же порядке!
Уборка заняла у Эрна все утро, пока мистер Гун был на дежурстве. Эрн надеялся, что кто-нибудь из ребят зайдет его навестить. Но никто не зашел. После обеда мистер Гун, как обычно, устроился в кресле подремать, удовлетворенный опечаленным видом Эрна. 'Будет знать, как рыться в моих бумагах, - подумал он. - Теперь-то он знает, что за этим последует!'
Вскоре мистер Гун погрузился в сон. Его разбудил сильный стук в дверь. Мистер Гун чуть не подпрыгнул от неожиданности.
- Открыть, дядя? - встревожено спросил Эрн. Не отвечая, мистер Гун поднялся с кресла и, застегивая на ходу китель, пошел открывать сам. Так барабанить в дверь дома, где живет полицейский, мог только кто-то очень важный. Уж не инспектор ли пожаловал?
Открыв дверь, мистер Гун увидел на пороге старую толстую женщину, закутанную в красную шаль.
- Я пришла подать жалобу, - сказала она высоким дрожащим голосом. Нету больше никаких сил терпеть выходки соседки! Это самая мерзкая женщина на свете, сэр! Она все время бросает ко мне в сад мусор, сэр, разжигает костер, когда ветер дует в мою сторону и...
- Подождите, подождите, - недовольно прервал ее мистер Гун. - Сначала скажите мне ваше имя, фамилию, адрес...
- А вчера она назвала меня 'чудовищем', сэр, так и сказала: 'чудовище' - вот ведь хамка? Терпеть такое я больше не намерена, это уж слишком. А на прошлой неделе она свой мусорный бак...
Поняв, что жалобам не будет конца, мистер Гун опять прервал ее:
- Напишите заявление. А сейчас я занят.
Он захлопнул дверь, вернулся на кухню и снова уселся в свое кресло. Однако не прошло и двух минут, как в дверь забарабанили с новой силой. Возмущенный мистер Гун вскочил и почти бегом направился к двери. Подбоченясь, женщина продолжала как ни в чем не бывало:
- Я забыла сказать вам, сэр, что на прошлой неделе я повесила сушить белье, а она вылила на него ведро грязной воды, и мне пришлось все снова стирать и...
- Я ведь вам уже сказал: напишите заявление! - повысил голос мистер Гун. - Заявление напишите!
И с силой захлопнув дверь, пошел на кухню. Но не успел он расположиться в кресле, как дверь опять затряслась от ударов. Охваченный яростью, мистер Гун повернулся к племяннику:
- Опять она! Теперь ты пойди с ней поговори. Скажи ей что хочешь, пусть только отвяжется!
Эрн боязливо подошел к двери, открыл ее и услышал следующую тираду:
- А, это ты. Так вот: спроси своего дядю, как я могу написать заявление, если я не умею ни писать, ни читать? Пойди и спроси, ну же!
Внезапно, к изумлению Эрна, женщина сунула что-то ему в руку и прошептала:
